Маневры 4 (СИ) - АЗК

После того как прошедшей ночью я с ремонтниками приступил к осмотру «тридцатьчетверок» никаких радужных перспектив не увидел… Сказалась долгая стоянка машин без эксплуатации. Оказались нарушенными регулировки приводов управления. Пробуксовывали главные фрикционы, плохо работали бортовые фрикционы и еще, и еще, и еще — шлемофоны, прицелы… Но в отчаяние я не впал, тум мне сильно помог мой опыт. Память раз за разом услужливо подсказывала, что для «тридцатьчетверок» вполне подойдут прицелы от от Ф-34 — ТМФ, которые в принципе являются половинкой от шестикратного бинокля, вместо родного ТШ-2, который и должен был бы здесь стоять. В свое время когда делали прицел для новой восьмидесятипятимиллиметровки, то саму трубку оставили старую. Единственно что изменилось то это градуировка на новую баллистику.

Зато прицел для танка ИС-2 совершенно другой, но хорошо то, что он полностью взаимозаменяемый с прицелом от орудия А-19. Сами ремонтники отослали меня уже под утро спать, оставшись возле машин. Сработал, как говорят, «эффект опасности», когда все работают гораздо быстрее, чем в обычной обстановке, главное — им не мешать. В такой ситуации и сказывается подлинная, а не показная выучка личного состава. Прицелы привезли уже когда я спал. Сами, с помощью артмастера поставили и отъюстировали. А то я уже подумывал стрелять, как показал один ветеран-танкист.

Однажды, уже проходя службу в Сирии, мне за стаканом очень лекого белого вина один наш военный советник и мой очень хороший друг рассказал, как однажды он присутствовал на показных учениях с боевой стрельбой.Проводились эти учения на полигоне знаменитых, отмеченных многими орденами, курсов «Выстрел» под Солнечногорском для ветеранов Великой отечественной войны. И были приурочены к годовщине победы над фашистской Германией.

На стрельбище отрабатывался уже второй этап учений, когда после вынужденной обороны наши войска переходили в решительное наступление. Мотострелковая рота на боевых машинах пехоты, усиленная танковым взводом под прикрытием огня артиллерии и авиации со всех стволов громила и уничтожала фанерные макеты, изображавшие противника. Смотрелось это эффектно. Все стрельбище было затянуто густой пеленой дыма и пыли. И, конечно же, разрывами снарядов и авиабомб. И хотя они были обычными болванками, огневая мощь, продемонстрированная на учениях, подавляла и восхищала одновременно. И ветеранам было на что посмотреть.

Учения закончились. Командиры проверили оружие и машины вернулись на исходную позицию. И тут раздался голос одного из ветеранов:

— Товарищ генерал! — Обратился к руководителю стрельб старенький полковник со звездой Героя на кителе и с танковыми эмблемами на петлицах. — Я всю войну провоевал наводчиком на Т-34. Разрешите хоть разик выстрелить из современного танка? Вспомнить молодость.

Пойти ему навстречу было не сложно. Тем более что после учений у танкистов остались неизрасходованные боеприпасы. Генерал дал добро. Засуетились его помощники. Через некоторое время, с командной вышки пришло подтверждение, что на одном из направлений для выполнения упражнения учебных стрельб готовы мишени.

За заряжающего в танк сел капитан, командир танковой роты. Место наводчика занял тот самый полковник-танкист. Капитан попытался в двух словах объяснить, как работает лазерный дальномер. Как пользоваться баллистическим вычислителем и прицелом. Как запускать стабилизатор пушки и как…

— Не суетись, сынок. — Прервал его полковник. — Я разберусь.

Поправил шлемофон на голове. И дал команду механику на начало движения. Танк устремился вперед. Метрах в восьмистах прямо по курсу поднялась первая мишень. Полковник наблюдал за «полем боя» не в прицел, а в один из триплексов. Угол обзора у него был гораздо шире, чем у прицела. А, значит, и поле боя просматривалось им намного лучше.

Вообще-то триплексом называется материал, состоящий из трех слоев. Он не разлетается при ударе на осколки, так как куски пластин удерживаются соединительным слоем. Но в БМП, бронетранспортерах и танках триплексами традиционно называли приспособления, внешне напоминающие перископы, которые располагались почти по всему периметру командирской башенки. И трехслойный материал был лишь частью этих приспособлений, необходимых для безопасного наблюдения за полем боя.

Тем временем полковник-ветеран громко крикнул в ТПУ, танковое переговорное устройство:

— Короткая.

Что означало команду механику сделать короткую остановку. Механик услышал эту команду и без переговорного устройства. Не услышать ее в танке мог только покойник. Пока что в танке все были живыми. Он резко рванул рычаги управления на себя. Танк замер, как вкопанный слегка покачиваясь на подвеске.

В это время полковник, к огромному удивлению капитана и остального экипажа, прицелился по стволу и сделал первый выстрел и прильнул к триплексу. Засек точно место разрыва, достал из кармана гвоздь и на стекле триплекса сделал небольшую царапину. В современный прицел танка он даже и не смотрел, чем еще раз невероятно удивил остальных членов экипажа.

При виде такого циничного варварства капитан едва не задохнулся от гнева. Он готов был убить этого деда за порчу казенного имущества на месте. Без суда и следствия. Но реализовать свою кару не успел.

Полковник снова громко крикнул:

— Механик, вперед.

Но прищучить ветерана смог.

— Команда «вперед» в данном случае не подается! Механик после выстрела обязан сразу начать движение.

— Так и нахлобучь его сынок своей властью! — Вполне обоснованно огрызнулся ветеран, при этом не отрываясь от наблюдения за обстановкой через триплекс.

А танк продолжал стремительно двиаться дальше. Капитан успел лишь удовлетворенно заметить, что в первую цель полковник не попал. «Мазила!» — торжествующе подумал он. Но тем временем на поле появились следующие мишени. И больше полковник не мазал. Ни разу!!!

Он снова и снова командовал механику:

— Короткая!

Смотрел в триплекс и посылал раз за разом снаряд в сторону цели. Удовлетворенно хмыкал и больше не давал команду механику на продолжение движения. Остальные мишени были поражены. Все до одной. После стрельбы капитан был похож на инопланетянина. Он вылез из танка и пошел в никуда. Испугавшись за него, его остановили.

— Ты как нормально, все в порядке?

— Да… со мной все в порядке…

— Ну, а как дед?

Капитан в ответ только и смог, что развести руками. Он был в полном ах#е, то есть в шоке. Как можно было поразить все мишени, кроме первой, без использования прицела и лазерного дальномера, без стабилизатора и баллистического вычислителя? У него это все просто не укладывалось в голове. Как можно стрелять, наводя орудие по стволу через триплекс с помощью какого-то «Хм-м» и какой-то матери, ему было совершенно не понятно.

Полковник-ветеран что-то пытался ему объяснить. Говорил, что если отметить на триплексе точку разрыва снаряда, можно наводить эту точку на цель. И тогда не будешь мазать. Особенно при стрельбе прямой наводкой с места. В течение одного дня, когда маловероятно резкое изменение погоды, ветра и давления воздуха. При стрельбе промаха не будет.

Затем необходимо сделать еще несколько линий на триплексе. На следующий день можно будет снова пристрелять танк. Запомнить линию, на которую выпадет разрыв снаряда. И спокойненько воевать целый день. Если, конечно, тебя за этот день не сожгут фашисты.

Все это попахивало каким-то бредом. Но стрельба старого полковника говорила сама за себя. А значит, что-то в его словах все-таки было. Видно дед еще не совсем выжил из ума. В отличие от капитана. Потом мы проверили на одной «тридцатьчетверке» этот способ стрельбы. Он работал!

Глава 10

Лейтенант Скороходов

Где идут бои — легко определить по звукам и пожарам. В той стороне прямо к небу тянутся густые столбы дыма, который затем, расплывшись, стелятся над землей.