Алиби - Сандра Браун

— Я не “сладенькая”, — отрезала Стефи. — К тому же не такая уж я и молоденькая — мне уже почти сорок.

— Против эпитетов “честолюбивая” и “нечистоплотная” ты не возражаешь.

— Честолюбивая — да, нечистоплотная — нет. Кроме того, зачем мне убивать Петтиджона, если, по твоим словам, он сам готов был сделать все, чтобы посадить меня в это кресло?

— Хороший вопрос, — проговорил Смайлоу и прищурился.

— Ты просто дерьмом набит, Смайлоу! — выпалила Стефи и покачала головой. — Впрочем, я понимаю, к чему ты клонишь. Учитывая все, в чем замешан Петтиджон, список подозреваемых может быть бесконечным.

— И это отнюдь не упрощает моей задачи.

— Может быть, ты смотришь на вещи слишком широко? — Она отпила глоток из банки. — Какие мотивы убийства встречаются чаще всего?

Смайлоу знал ответ на этот вопрос, и он указывал только на одного человека.

— Ты имеешь в виду миссис Петтиджон?

— Разве она не может быть убийцей? Хотя бы чисто теоретически? — Стефи стала перечислять:

— Во-первых, его измены могли довести до ручки кого угодно. Даже если она не любила Люта, его любовные похождения и романы на стороне, которые он даже не считал нужным скрывать, могли быть ей неприятны. Если ты не в курсе, Смайлоу, то подобное отношение всегда унижает женщину, и мадам Петтиджон могла отомстить своему мужу-бабнику. Во-вторых…

— Для Дэви в этом не было ничего нового, — перебил Смайлоу. — Ее собственный отец обращался с ее матерью точно так же. Точно так же или даже хуже.

— Это только объясняет, почему убийца стрелял дважды, — отмахнулась Стефи. — Во-вторых, — продолжила она, — после смерти Люта, миссис Петтиджон становится наследницей приличного состояния. Итак, ревность и деньги — вот уже два мотива для убийства, хотя и одного вполне достаточно. — Она пожала плечами с таким видом, словно для изобличения преступника ничего больше не требовалось.

Смайлоу нахмурился. После недолгого размышления он сказал:

— Так-то оно так, но… Все это слишком очевидно, слишком лежит на поверхности. Кроме того, у Дэви есть алиби. Стефи фыркнула.

— И это ты называешь алиби? Показания черной служанки, которая предана своей хозяйке душой и телом? “Да, мисс Скарлетт. Нет, мисс Скарлетт. Почему бы вам не ударить меня еще разок, мисс Скарлетт?"

— Сарказм тебе не идет, Стефи.

— Это не сарказм, Рори. По-моему, отношение служанки — типичный образец преданности своей хозяйке.

— Но только не для Сары Берч. Эти двое преданы друг другу по-настоящему.

— Об этом я и говорила. Миссис Петтиджон — хозяйка, а Сара — слуга. Он покачал головой:

— Ты не понимаешь. Чтобы разобраться в этом, нужно родиться и вырасти в этих краях.

— Слава богу, что я выросла не здесь, — отрезала Стефи. — У нас на Среднем Западе…

— ..Где люди более современны, самоуверенны и снисходительны к своим неразумным братьям. — Он ухмыльнулся. — Зачем же ты приехала на Юг, если наши патриархальные традиции вызывают у тебя только насмешку? Или, может быть, наш образ жизни вызывает в тебе зависть? — то ли в шутку, то ли всерьез продолжал допытываться Смайлоу. — Ты уверена, что не завидуешь Дэви Петтиджон?

"Пошел к черту, Смайлоу!” — беззвучно произнесли ее губы. Потом Стефи допила свое пиво и выбросила опустевшую жестянку в урну для металлических отходов. Жестянка загремела так громко, что все, кто находился в приемном отделении, вздрогнули. Одна только спящая женщина не шевельнулась.

— Я не выношу таких женщин, как Дэви Петтиджон, — сказала Стефи. — Эти ее ужимки южной красавицы… Меня от них выворачивает наизнанку.

Смайлоу легко поднялся и молча двинулся к выходу из приемного покоя. Стефи последовала за ним, и они вместе вышли в теплую, влажную ночь.

— Пожалуй, в чем-то ты права, — промолвил Смайлоу. — То, что ты назвала “ужимками южной красавицы”, Дэви Петтиджон считает искусством.

— Вопрос в том, достаточно ли она искусна, чтобы с их помощью отвертеться от наказания за убийство.

— У тебя холодное сердце, Стефи.

— С тобой иногда бывает приятно разговаривать, — заметила она. — Во всяком случае, комплименты говорить ты умеешь. Позволь ответить тебе тем же, Смайлоу… Я уверена, что, если бы ты был индейцем, тебя, несомненно, прозвали бы Мороженым Окунем, потому что у тебя в жилах вместо крови течет жидкий азот.

— Возможно, — согласился Смайлоу, нисколько не обидевшись. — Но вот насчет тебя я не уверен.

Стефи остановилась возле своей машины и открыла дверцу, но садиться за руль не спешила. Посмотрев на него, она спросила:

— Так что там насчет меня?..

— Я знаю, что честолюбия тебе не занимать, — ответил он спокойно. — Но, насколько я слышал, в последнее время твою кровь согревает не только работа.

— Что ты слышал? — требовательно спросила она. Смайлоу с деланным равнодушием пожал плечами:

— Так, всякие слухи.

— Какие слухи?

Он холодно улыбнулся:

— Просто слухи, Стефи.

Подняв голову, Лоретта Бут следила за тем, как Рори Смайлоу и Стефани Манделл идут через темную стоянку к машине. Возле нее они ненадолго остановились и, обменявшись несколькими фразами, забрались внутрь и уехали.

Потом Лоретта вспомнила, как эти двое приехали сюда сорок минут назад. Их лица дышали энергией и целеустремленностью, которых, как она знала, у обоих было в избытке. Казалось, их легкие высасывают из атмосферы весь кислород, не оставляя ничего тем, кто был слабее.

Лоретта недолюбливала обоих, но по разным причинам. С Рори Смайлоу у нее были давние счеты. Что касалось Стефани Манделл, то ее она знала только понаслышке, однако этого ей было вполне достаточно. Помощник окружного прокурора пользовалась репутацией отъявленной стервы.

Лоретта не знала, почему она не заговорила с ними и не обнаружила своего присутствия. Какая-то не до конца оформившаяся мысль или, может быть, предчувствие заставили ее сидеть, опустив голову к самым коленям, притворяясь спящей. Рассчитывать на то, что Смайлоу или Стефи ей помогут, не приходилось. Детектив наверняка посмотрел бы на нее с презрением и брезгливостью, Стефи же вообще вряд ли бы ее узнала, а если бы и узнала, то не вспомнила бы ее имени. Скорее всего, оба отделались бы ничего не значащими фразами и постарались поскорее от нее избавиться.

И все же отчего она не обнаружила себя? Пожалуй, все дело было в чувстве превосходства, которое посетило ее, пока, незамеченная и неузнанная, она подслушивала их разговоры сначала с врачом, а затем и друг с другом.

Сегодня вечером, еще до того, как поехать в больницу, Лоретта слышала по телевизору сообщение об убийстве Люта Петтиджона и посмотрела пресс-конференцию Смайлоу. Детектив провел ее в своей обычной манере: он держался уверенно и невозмутимо, не давая корреспондентам вывести себя из равновесия провокационными вопросами, однако ничего конкретного так и не сказал. Телевидение показало и Стефи Манделл, которая сидела рядом с ним, однако Лоретту это не удивило — эта маленькая сучка славилась способностью без мыла влезть в любую щель и обожала совать свой нос вдела, которые ее не касались.