Пропавший Чемпион. Том 1 - Дмитрий Янтарный

не могла представить! Я тебе своей жизнью клянусь, шкурой клянусь, Системой клянусь, что ты ещё будешь жить — и не пожалеешь о том, что осталась здесь. Вот так, моя хорошая. Не нужно волноваться. Я о тебе позабочусь. И больше НИКТО ВО ВСЕЙ СИСТЕМЕ тебя не обидит.

После чего он бережно убрал камень душ в свой Системный Инвентарь. И, закрыв глаза, глубоко вдохнул воздух призрачными ноздрями… казалось, прекрасно чувствуя запах того, кто был здесь совсем недавно.

— Сареф. Мой дорогой, лживый, ненаглядный, драгоценный говнюк, — с нежностью прошептал Мёртвый Король воров, — очень хорошо, что ты получил именно такой итог. Теперь ты будешь стремиться сделать эту способность ещё сильнее — о да, ты обязательно будешь, я ведь знаю тебя, я сам когда-то был таким же. И вот когда эта твоя сила достигнет пика… вот тогда… с твоей помощью… я верну себе… всё…

Глава 2.1

Сарефу, наверное, впервые в жизни было тяжело с тех пор, как он узнал правду о предательстве Адейро и принял решение бежать из клана Джеминид. Он не знал, что ему думать о случившемся. Да, если приводить безжалостный математический расчёт — он, скорее, в плюсе, потому что, по крайней мере, он прекратил мучения Лины и позволил ей обрести покой. Но что-то во всём этом Сарефу не давало покоя. Он чувствовал, что что-то было не так. И дело даже не в том, что у него за спиной оставался взбешённый Уайтхолл, который теперь душу продаст, чтобы найти его и отомстить. Нет, во всей этой истории оставалась какая-то червоточина, которой он упорно не понимал… но не менее упорно Сареф понимал, что остаётся что-то, чего он не знает.

Словно… как бы по-дурацки это ни звучало, но словно это было частью чьего-то плана. Но чьего? Адейро? Смешно, у него сейчас своей политической воли меньше, чем у последнего крестьянина. Ильмарриона? Но он бы не стал давить на Виктора, не имея веских доказательств. В том числе и потому, что это давление может вынудить главу Уайтхолл обратиться за помощью к демонам. Адральвеза? Логика та же: если слишком передавить, то он пойдёт на поклон к драконам. Тем более для Адральвеза Виктор — сосед, и как бы они друг другу не нравились, слишком сильно ссориться было опасно.

— Что ты думаешь об этом, Хим? — спросил Сареф своего хилереми, поделившись с ним мыслями.

— По-моему, вы всё усложняете, хозяин, — пожал плечами Хим, которого Сареф наконец-то выпустил размять ноги, — не забывайте, она предала вас. Предательство чужого доверия — это одна из самых ужасных вещей. Она заслуженно страдала и заслуженно умерла — вот всё, что я могу сказать.

Однако Сарефа эти слова отнюдь не успокоили. Ему упорно казалось, что за его спиной происходит какая-то бурная деятельность. И это сводило его с ума. Словно бы он сидел в доме с занавешенным окном, а за ним — шум, галдёж, кипучая жизнь сотен и сотен людей. И, кажется, что ты вот-вот отдёрнешь эту штору и увидишь всё это, но пальцы не могут нашарить ткань… Сареф не может понять, что происходит, и его это сводило с ума.

— Хозяин, вы слишком сильно переживаете об этом, — легкомысленно сказал Хим, когда во время очередной ночёвки Сареф снова поделился с ним своими мыслями, — вы же уже набрали так много Интеллекта. Если бы эта проблема имела решение, или если бы у вас были какие-то доказательства — вы бы давно уже об этом догадались. Мне кажется, вы просто накручиваете себя.

— С чего ты взял? — угрюмо спросил Сареф.

— Ну, так а как же? Вам ведь теперь рассказывать Мимси о том, что случилось. И да, это будет очень тяжёлый и неприятный разговор. Но посудите сами, что ей было бы тяжелее услышать: что её дочь пытают и мучают, или что она умерла или обрела покой?

— Мне кажется, лучше вообще ничего не говорить, — хмуро ответил Сареф.

— Ну, может быть, вам повезёт, и вы больше никогда её не встретите, — пожал могучими плечами хилереми.

— Сильно в этом сомневаюсь, — мрачно хмыкнул Сареф, — если Мимси, действительно, была Дьяволицей — она умеет добывать информацию и работать с ней, как никто другой. И плевать, что Молох обнулил её на три четверти: такие навыки не теряются и не забываются. То, что Уайтхолл до сих пор её не нашёл — живое тому доказательство. Скажу больше: я буду сильно удивлён, если в ближайшие полгода она меня сама не найдёт и не вытрясет всю информацию. И даже хорошо, — внезапно добавил он, — если она меня найдёт. Потому что мне тоже есть, о чём её спросить. И больше она не отвертится…

* * *

Сутки спустя Сареф подходил к условленному месту на пересечении границ четырёх кланов, где его должны были ждать друзья. И, подходя издали, он с удивлением увидел, что со стороны клана Джеминид стоит большой стол, где Бреннер, Эргенаш и Махиас сидели с четырьмя стревлогами-пограничниками и что-то весело обсуждали. Что ж, разумно. Если уж они договорились встретиться здесь — то почему бы не провести это время в приятной компании? Тем более, что с Эргенашем эти ребята явно были знакомы, так что уж он наверняка договорится, чтобы в эти несколько дней их и покормили, и дали койку выспаться.

При виде Сарефа один из стревлогов поднялся и направился на свой пост. Очевидно, пограничник Сэйн, который должен был зарегистрировать переход. Однако, когда до пересечения границ оставалось около 20 метров, стревлог-пограничник внезапно обернулся и прокричал:

— Эргенаш! Вроде тот мальчишка, о котором ты говорил, идёт.

Сразу после этого все выскочили из-за стола и бросились встречать Сарефа. Даже Махиас выглядел обрадованным и явно за Сарефа переживал больше, чем показывает.

— Ну, слава Системе, — заявил Эргенаш, — наконец-то я могу дать тебе по морде.

— Эээ, тихо, тихо, — Бреннер успокаивающе похлопал стревлога по спине, — давай отложим это дело на потом. Здесь всё-таки граница, у твоих ребят проблемы будут, если здесь мордобой начнётся.

— А потом у меня запал пройдёт, — огрызнулся Эргенаш, — впрочем, твоя правда, гном. Ну и как? Ты добился, чего хотел, Сареф?

— Ну, как ты видишь, я выбрался живой и невредимый, — пожал плечами Сареф, — так что ты и сам мог бы ответить на свой вопрос.

— А девушка? Её ты вытащил? — уточнил стревлог.

— Вытащил, но, — Сареф вздохнул, — если совсем коротко, то… ей уже нельзя было помочь.

— А если не коротко?

— А не коротко — оставим до другого раза — твёрдо ответил Сареф, — а сейчас я был бы вам очень благодарен, если бы вы дали мне что-нибудь поесть. Мне, как назло, за эти два дня не попалось ни одной деревни.

— Не вопрос, — усмехнулся один из стревлогов, — это мы мигом устроим. Вот что ни говори, а в одном клановцев упрекнуть нельзя: если ты на них работаешь, с голоду тебе умереть не грозит.

После этих слов стревлоги ушли по своим сторожкам, вероятно, выносить, кто чем богат. Эргенаш же посмотрел на них с огромным неодобрением. И Сареф, в общем-то, понимал, почему. По мнению Эргенаша, который столько делал для своей расы, эти стревлоги были слишком… неамбициозны. Они были сыты, довольны, при деле — и их это полностью устраивало. Впрочем, Сареф благоразумно придержал язык за зубами со своим мнением. С Эргенаша в ответ станется выпытывать из него подробности прямо сейчас — а это лишнее. Нет, конечно, глава клана, которого подвесили на собственной удавке, а потом ещё и приложили дубиной по причинному месту — зрелище занятное, но перегружать им умы простых работяг явно не стоило.

Стол для Сарефа собрали меньше, чем через десять минут. И, святая Система, эти простые харчи для работяг сейчас чувствовали в десять раз вкуснее тех блюд, что подавали за столом клана Уайтхолл.

— Слушай, а я ведь тебя помню, мальчишка, — сказал один из стревлогов, пока Сареф уминал кашу, — лет десять назад ты вроде как в клановом экипаже здесь проезжал. Было ведь дело?

— Ну, у вас и память, — с восхищением признал Сареф, — за десять лет через эти границы сколько народу-то прошло? Да ещё и чужой для вас расы. Я ведь не сильно ошибусь, — с усмешкой добавил он, — что мы, люди, для стревлогов тоже почти на одно лицо? С учётом этих условий такая память просто невероятна.

— Так не в лицах дело, парень, — рассмеялся