Великий перелом - Михаил Алексеевич Ланцов

предупреждал. Но нет, обгадился. Видимо давление его зарубежных друзей оказалось слишком существенным. Да и ленинградская парторганизация нервничала, через которую проходило довольно много «левых» денег. В том числе и Коминтерна…

[1] 2000 боевых патронов для XXI века недостаточно для удовлетворительной подготовки даже обычного линейного стрелка. Адекватные нормы выходят за 20 тысяч на одного стрелка мотопехоты. Меньше просто недостаточно для получения устойчивых навыков стрельбы.

[2] КОП-38 (1938 года) РККА подразумевал расход 35 боевых патронов на учебный курс стрелка, 141 боевых патронов для курса пулеметчика, 354 боевых патронов для курсов снайпера.

[3] 20-мм пушка Becker была разработана в Германии в годы ПМВ. После ее окончания она была продана швейцарской фирме SEMAG. Куда перешли и частью инженерные кадры. В 1924 году компания SEMAG разорилась и все ее права купила крошечная компания Oerlikon. В августе 1926 года, когда ее купила Mauser на советские деньги, она даже не успела выпустить свою новую версию 20-мм автоматической пушки. И была никому, по сути, не известна и не интересна.

[4] «Сухое» тело пулемета Oerlikon под 20х70 RB весило 43 кг. Для сравнение — тело 12,7-мм ДШК — 33,5 кг. При замене ствола на Oerlikon на 13-мм его масса уменьшиться примерно на 15 % до 32–33 кг. То есть, он будет примерно в массе ДШК. Да, энергетика патрона будет ниже на 3–4 тысячи джоулей. Но это ключевой роли не сыграет на фоне кардинально меньшей стоимости производства.

[5] 1 угловая минута на 1000 м (29 см) это современные для XXI века минимальные требования для снайперского оружия. Для полицейских снайперских винтовок еще жестче. На 100 м это рассеивание порядка 2,9 см. Для сравнения снайперская винтовка Мосина считалась нормальной при кучности 8,0 см на 100 м. Для СВД аналогичные требования. То есть, в 21 веке эти образцы оружия даже нельзя квалифицировать как снайперское оружие. В лучшем случае — винтовки улучшенного боя. А так — обычные охотничьи «стволы» нередко имели лучше кучность.

Глава 6

1927 год, апрель 1, Москва

— Свет! — раздался громкий выкрик.

И в какие-то двадцать секунд в павильоне сначала погас свет, а потом вспыхнуло насколько ламп, осветив декорации.

— Тишина! — крикнул тот же голос.

Но никто и так не болтал.

Шли съемки первого в Союзе звукового фильма по лицензированной у кинокомпании «XX век Фокс» технологии «Мувитон». Это когда на пленку фиксируется не только изображение, но и фонограмма звука. Передовая тема! Прямо с самого острия кинематографического прогресса!

Вот режиссер дал отмашку.

И кинокамера, укрепленная на специальной платформе, плавно заскользила по рельсам, проложенным вдоль макета на основе папье-маше. Имитация огромного ущелья выхватывалось из сплошной окружающей темноты мягким светом. А по нему летел космический истребитель, ловко огибая выступы.

Белый. Красивый. Сочный.

Само собой — он не летел, а двигался, удерживаясь на крашенной проволочке. И перемещался он простой тягой по извилистым направляющим, к которым держатель той проволочки прижимала пружина. Однако эффект в этой полутьме был прекрасный.

Космический истребитель футуристичной формы двигался с некоторым ускорением. Поэтому, появившись маленькой белой точкой вдали, он приблизился достаточно, чтобы за остеклением проступила человеческая фигура. И «пролетел», проскочив под движущейся по рельсам камерой.

Михаил Васильевич наблюдал за всем этим делом молча. Он даже вошел, стараясь не привлекать внимание. Эйзенштейн, увлеченный новой идеей, отложил свое желание снимать грандиозные полотна о великих битвах. И занялся созданием передовой киноленты о далеком будущем и космосе: «Звездные войны».

Общего сюжета этой киносаги Фрунзе, разумеется не помнил. Как и большинство «мимокрокодилов» он запомнил там только «маленького зеленого чебурашку», «мужиков с люминесцентными лампами», грозного Императора с крашенным ведром на голове и так далее.

Задумываться над происходящем на экране он изредка пытался, но очень быстро «забивал». Слишком много там было чуждой ему мутоты под соусом чего-то значимого. Так что в его голове отложилась только картинка.

Что-то значимое он помнил только из франшизы Warhammer 40000. Почему? Так сын племянника увлекался. И это юное создание время от времени в последние годы прошлой жизни оставляли у двоюродного деда, не имевшего своих детей. Вот он ему все уши и прожужжал. Так что Михаил Васильевич прекрасно знал, и кто такой комиссар Каин, и кто такой Хорус, и так далее.

Поэтому под породил весьма специфический микс этих двух миров. С одной стороны, была цивилизация землян во главе с великим вождем. Которая вела войну на выживание с разного рода инопланетянами. За планеты, пригодные для жизни. За ресурсы. И так далее. Имперские штурмовики превратились в земную гвардию. Джедаи — в комиссаров, наделенных особыми паранормальными способностями. И так далее. Причем не все инопланетяне — ксеносы — воевали с человечеством. Часть вполне себе сотрудничала. Но тут опять его подвела память. И в голове все перемешалось. И если твилеков и волосатый народ «иети» он вспомнил. То остальных инопланетян пришлось выдумывать, вспоминая всякое из того, что болтал внучатый племянник. Из самых разных фантастических игр и фильмов.

Все вместе это уложилось в единую и вполне связную синкретическую концепцию. С набросками обликов. Которую Фрунзе и подсунул Эйзенштейну вместе с описанием технологии съемок. Ну и набросками сюжета первого эпизода.

Потом переговорил.

Они поэкспериментировали, сняв минутный ролик.

И… понеслось!

Эйзенштейн словно удила закусил, ухватившись за концептуальную новизну. Ведь она позволяла разом вывести его на новый уровень. Мировой уровень! А тщеславия ему было не занимать…

Фрунзе улыбнулся.

Режиссер был полностью поглощен съемками. Один маленький эпизод закончился. И сейчас готовили следующий — уже с двумя космическими истребителями. Которые гонятся друг за другом.

В соседнем павильоне доделывали более крупный макет. Чтобы снять кабину с пилотом крупным планом. На специальной круговой направляющей. Чтобы имитировать активные маневры, вроде полета на боку или кверху головой. А рядом — участок стены каньона. В который должен был ударить боевой гиперболоид. Просто кратковременный