Засранец Бэдд - Джасинда Уайлдер

в реестре прибывающих рейсов, а потом отследил до отеля. Не уверен, как это у него получилось, но он это сделал.

‒ И с чего бы это тебе понадобилось знать мое местонахождение? ‒ Я скептически уставилась на Зейна. ‒ Это слегка смахивает на... нездоровую заинтересованность.

Он погладил ладонями мои бедра.

‒ Не был готов отпустить тебя прошлой ночью. Хотел найти. И выяснить, могли бы мы провести еще время вместе.

‒ Подразумеваешь, еще разок переспать?

Он расплылся в улыбке.

‒ И это тоже, какой смысл отрицать очевидное? ‒ Руки Зейна путешествовали по изгибу между бедром и тазовой костью. ‒ Я не преследовал тебя. Просто хотел найти до твоего отъезда, и посмотреть... дашь ли ты мне еще один шанс.

‒ Что еще интересного ты обо мне выяснил? ‒ спросила я.

‒ Ничего, клянусь. ‒ Капли дождя стекали вниз по его подбородку, лбу, словно бисер, украшали его волосы, но, казалось, он этого не замечал или ему было все равно. ‒ Только номер твоего рейса и название отеля.

‒ Получается, если бы ты не нашел меня в баре, то пришел бы на поиски сюда?

Зейн пожал плечами.

‒ Скорее всего.

‒ А если бы ты узнал, что я поднялась в номер с кем-то еще?

Его глаза слегка потемнели, словно ему не совсем понравилось данное предположение.

‒ Я рассматривал такой вариант. Если бы я увидел тебя с кем-то, то... ну, хотел бы сказать, что оставил бы тебя в покое, но, вероятно, это было бы ложью.

Я склонила к нему голову.

‒ Неужели?

Он вытер лицо, смахивая дождевые капли с глаз.

‒ Я бы все равно попытался поговорить с тобой. Чтобы ты отшила того придурка, с которым познакомилась.

‒ А если бы он не был придурком? ‒ Теперь я давила на него, слегка дразня, но также отчасти... оценивая его реакции, исследуя его барометр ревности.

‒ Если он не я, то он придурок, ‒ настаивал Зейн, а на его губах играла самоуверенная улыбка.

‒ Правда? ‒ Я щелкнула его по носу. ‒ Вы, сэр, слишком самоуверенны в себе.

Он поймал мой палец и легонько прикусил.

‒ Мы это уже выяснили. Да, я такой, но это же недалеко от истины? ‒ Он вертикально прижал наши руки ладошками друг к другу, словно сравнивая их размеры: его руки такие большие, что он мог спокойно сжать пальцы поверх моих. ‒ У тебя есть что скрывать, Мара Куинн? ‒ Его голос звучал игриво и дразняще.

Мне нужно было отнестись к вопросу спокойно, парировать колкостью, чтобы отвлечь внимание. Вместо этого я отреагировала, как идиотка.

‒ Это тебя не касается, ‒ рявкнула я. Резко встав с мотоцикла, направилась к двери отеля.

‒ Это была шутка, ‒ заявил Зейн, пребывая в полном спокойствии и оставаясь верхом на байке. ‒ Но, очевидно, я задел за живое.

Я остановилась и повернулась на пятках.

‒ Да что ты говоришь.

Он просто смотрел на меня, сидя на мотоцикле, невозмутимо.

‒ Заметила, что я не давлю? Также, я не давил после того комментария о твоем отце.

‒ Он прошелся рукой по голове, смахивая назад капли дождя. ‒ Ты ни черта не должна мне рассказывать. Я не спрашиваю сейчас и не собираюсь спрашивать в будущем. Детка, захочешь поделиться, я весь во внимании. Не хочешь говорить? Тогда я с этим полностью согласен, мне все равно. У всех нас есть дерьмо, о котором не хочется рассказывать, и у меня тоже. Если ты ожидаешь, что я... не знаю... буду осуждать или потребую открыть самые сокровенные тайны прям с ходу, то ты ошибаешься.

Я снова подошла к мотоциклу.

‒ Извини, Зейн, просто...

Он приложил большой палец к моим губам, заставляя меня замолчать, и потом поцеловал в уголок рта.

‒ Хочешь поговорить об этом?

Я покачала головой.

‒ Нет.

‒ Значит пропустим. Все нормально. ‒ Он улыбался. ‒ Кроме того, мне приходит на ум более приятное использование твоего ротика, чем пустые разговоры.

Я не смогла сдержать глупую улыбку, которая расплывалась на моих губах, а затем прикусила его палец, также как и он сделал с моим.

‒ Я уже его применила.

‒ Я имел в виду поцелуй. ‒ Он обхватил ладонью мой затылок и прошептал прямо у моих губ: ‒ Мелко мыслишь, женщина.

Я рассмеялась и почувствовала его губы напротив моих, его тепло проникало в меня, запах мокрой кожаной куртки завладел моим обонянием. Он поцеловал меня так, словно это был последний поцелуй, пылко и страстно, с нотками нужды и отголоском отчаяния, его руки обвились вокруг моей талии и притянули поближе, а затем его ладони скользнули вниз и обхватили мои бедра.

И вот так просто я вся растаяла, начала стонать и прижиматься к нему, приподняла лицо, чтобы углубить поцелуй, мои руки поднялись вверх по спине, и я обхватила ладонями его затылок, стискивая Зейна в объятиях.

К тому моменту, когда поцелуй прервался, я уже задыхалась, ноги дрожали и я была в шаге от того, чтобы опять запрыгнуть на байк и просить его увезти куда-то на частную территорию.

Вместо этого я отступила назад, неохотно.

‒ Мне нужно идти. Утром я встречаюсь с Клэр.

Он отпустил меня, но сделал это также неохотно, как и я.

‒ Увидимся завтра?

‒ Позвони после обеда, – подмигнула я.

‒ У меня нет твоего номера.

Я стрельнула в него глазами.

‒ Ага, это, наверное, единственный номер, которого у тебя нет, ‒ подметила я. ‒ Уверена, твой братец тебе поможет.

Зейн поднялся, сунул руку в задний карман, вытащил кучу смятых клочков бумаги, на каждом из которых красовались телефонные номера, написанные женскими почерками.

‒ Ты... об этих номерах? ‒ спросил он, держа их в руке. ‒ Мне они не нужны. И никогда не были.

Дождь, наконец, прекратился, оставив после себя блестящие в темноте капли. Зейн полез во внутренний карман своего пальто, достав серебряную зажигалку Zippo с тиснением и логотипом SEAL. Щелкнул крышкой и одним быстрым движением щелкнул колесиком, выпуская искры, пламя вспыхнуло. Он высоко поднял пачку бумажек, позволяя огню подниматься вверх по краям. Я с удивлением и тайным удовлетворением наблюдала, как огонь поглощает клочки бумаги. Когда пламя полностью охватило пачку, Зейн бросил ее на землю, и мы смотрели, как она горит, пока не осталось ничего, кроме хлопьев пепла, играющих на легком ветерке.

Он положил Zippo обратно в карман