Отданная вампиру - Лея Болейн

воздухе. — Зачем вообще пришла к нему тогда? Как смогла дверь открыть? Тебе-то хоть бы хны, а он…

— Дед у меня, говорят, колдун был.

— А… Ну так и что? Вандер не живой, а ты-то живая. Ходишь, манишь... Не ходи к нему! Не тревожь!

— Собак видела? Это мой жених бывший за мной по лесу гоняется, –нервный смех прорывался сквозь губы и лопался пузырями. — Пришлось…

— Же-е-ни-их, — презрительно протянула Санти. — Как пробранились, так и помиритесь, небось, да?

— Нет. Ни за что. Я к нему никогда не вернусь. Мне бы только от него избавиться…

— Уверена?

— Да.

— Ну, смотри… От брата моего отстанешь тогда? — я неопределённо кивнула. — Полезай в кусты, — вдруг шикнул призрак, и я, не выпуская фонарь из рук, послушно зашуршала ветками.

— Фонарь оставь!

— А ну, стой! — раздался хриплый выкрик, узнать голос Аякса, искаженный то ли яростью, то ли отчаянием, было непросто. А я вдруг увидела, как сам собой поднимается вверх фонарь и начинает медленно плыть в сторону пропасти. Колдовской свет не разгонял тьму, очертания того, кто его нёс, терялись в темноте.

У преследователя — не единственного, так как за его спиной в глубине леса раздавались ещё чьи-то голоса и лай — при себе источника света не было, видимо, искавшие надеялись на лунный свет — не с горящими же факелами носиться по сухому лесу, рискуя попросту всё поджечь? Поэтому сейчас мой бывший жених шёл за светом, как мотылёк.

— Лария! Вернись, кому говорю! Стой!

Собака рядом с Аяксом, крупная кучерявая Найда — я узнала её по обрубленному хвосту — была умнее, она изо всех сил упёрлась лапами в землю и выскользнула из кожаного ошейника, который крепко держал её одержимый хозяин. Тот даже не обратил внимания, сделал ещё один шаг — и заорал, замолотил руками, безнадёжно пытаясь удержаться на краю, уцепиться за воздух. Я дёрнулась было к нему, стряхивая навалившееся оцепенение, пытаясь сама не знаю, что придумать, крикнула: «Нет, не надо, не ходи!» — но, разумеется, опоздала.

Крик Аякса затих где-то внизу, но для меня он ещё долгое время стоял в ушах.

* * *

Призрак Санти больше не показывался, и я отошла от края обрыва, отчего-то крепко вцепившись в котомку, как в свою единственную опору. Фонарь как ни в чём не бывало стоял на тропинке. Внутри него пламя металось, как живой огненный мотылёк.

Куда идти?

Что делать?

Я была уверена, что Вандер примет меня хотя бы на эту ночь… но связываться с призрачной безумицей — себе дороже. Кто помешает ей завести меня, скажем, в болото — и бросить погибать в трясине?

Руки так тряслись, что фонарь несколько раз почти выпадал из них. На хутор мне путь заказан, но до стоянки экипажей, на которых можно уехать в город, путь лежит именно через него. И я очень сомневаюсь, что ночью смогу найти хоть какую-то свободную колымагу. Ох, бабушка, боком мне вышли твои рассказы о гаданиях! Да и само гадание… Ну, да, жизнь с Аяксом выглядела в зеркале ужасной, но какая жизнь ожидает меня сейчас? А если по дороге в город меня ограбят, а то и вовсе убьют? А если ювелир вызовет полицию, не поверив, что камне мне подарили? В если... Впрочем, с себя я вины не снимаю. Сама пришла к Вандеру тогда, во второй раз. Знала, чем всё может закончиться — и пришла. Чем я лучше Аякса? А теперь он лежит на дне оврага, а я…

Из лесной темноты раздалось глухое ворчание, и я остановилась, как вкопанная.

— Найда, фу, нельзя! — дрожащим голосом сказала я. — Свои!

Собаки — умные животные… А ну как верная псина поняла, то есть, почувствовала, что я виновна в гибели её хозяина?

Рычание — глухое, утробное — раздалось снова. И я завертела головой, не в силах определить, откуда исходит звук — впереди? Или сзади…

Фонарь, словно чувствуя мою растерянности и мой испуг, разгорался всё ярче, но мне казалось, я чувствую пристальные тёмные взгляды. Тьма вокруг боролась со светом — и не проигрывала. Пока что.

А потом на тропинку передо мной выскочил чёрный волк.

Глава 12. Трое на земле

Нет. Нет, нет, нет, нет!

Теперь я могла разглядеть его во всех подробностях — у меня просто не было иного выхода. Крупное матёрое животное — ширококостное, мощное. Настоящих волков я видела пару раз, и все они были мельче, тоньше, ободраннее, что ли. А этот лоснился, волосок к волоску.

И глаза — жёлтые, умные.

Оскаленные клыки.

Как там говорил Вандер? Волкулак? Враг, мстящий за убитого нежитью брата? Кажется, два брата…

Словно отвечая на мои мысли, сзади снова послушалось рычание-ворчание. Я полуобернулась, тщетно пытаясь не выпустить из вида первого волка — и краем глаза заметила приближающегося второго.

Слишком близко. Их двое, а я одна. Темно. Поздно. Но недостаточно поздно: возможно, полночь ещё не пробила. А если бы и полночь: Санти не расскажет брату о моём присутствии. И добежать до его дома я уже не успею.

— Уходите, — сказала я хрипло. — Уходите, не я вам нужна.

Волки остановились. Насколько они разумны, понимают ли человеческую речь?

— Я ничего не знаю. Я вам ничем не помогу.

Тот, которого я заметила вторым, был крупнее собрата. Он вдруг тявкнул, глухо, по-собачьи. Это отдалённо даже походило на смех. Зверь запереступал крупными лапами, не отрывая от меня жёлтого хищного взгляда, а я вытянула руку с фонарём, стараясь направить свою ещё неведомую, неподконтрольную мне колдовскую силу в его свет.

— Прочь!

Это должно было прозвучать уверенно, угрожающе — а вышло довольно жалко. И всё же свет засиял, и волки отступили.

И я отступила тоже. Медленно-медленно. Прочь с тропы.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

А потом нога зацепилась за какой-то корень, и я упала. Упала, с ужасом думая о том, как бы опять не повредить ногу. Но на этот раз падение можно было считать удачным и мягким, папоротник смягчил удар, вот только… Фонарь.

Фонарь разбился, и стало совсем темно.

На мгновение луна вышла из-за тучи, и в её свете, пробивавшемся через древесные кроны, я успела заметить две метнувшиеся ко мне расплывающиеся чёрные тени.

Зажмурилась, закрывая руками лицо, подтягивая колени к груди.

Теперь