НАШЕСТВИЕ - Андрей Левицкий

- Эти, с мордами резиновыми! - в голосе ребенка прорезалась такая придушенная, не находящая выхода ненависть, что Сотник удивленно пригляделся к нему.

Мальчишка, подавшись вперед, сжимал грязные кулаки и щерился. Зубы у него были необычные, редкие и немного суженные к концам, отчего они казались острыми. Он вдруг напомнил Игорю маленького злого хорька. Хорь - хорек, что ли? Любящий, наверное, был у него родитель, раз родного сына так прозвал...

- А может, и не убили его! - просипел Хорек. - Забрали только! Батя с кирпички своей пришел, со второй смены. На улице кричат, бегают! Мы вышли, я и он... А там эта... телега, как у бабки нашей в деревне, но с мотором. И на ней рылы. Стреляют...

Хорек ссутулился, кулаки разжались. Уставившись в землю, мальчик добавил сумрачно:

- Рылы батю схватили и в телегу бросили. Двое за мной побежали, я от них... Спрятался. Теперь здесь.

Игорь слышал его как сквозь туман, и самого Хорька он сейчас видел смутно - перед глазами стояло лицо Тони. Утонула! Она утонула! - мысль билась в голове, как рыба в сетях. А может, все-таки нет? Что, если нет? Она же хорошо плавает... Что делать? Надо вернуться к мосту, осмотреть все вокруг! Как далеко от него мальчишка выловил Сотника? Сколько, в конце концов, времени прошло?!

- Сколько я здесь лежу? - спросил он. - Сейчас вообще вечер или...

- Утро щас, - сказал мальчик. - Ты ночь целую...

- Что?!

Сотник качнулся к нему - Хорек отпрянул, в его руке возник знакомый ПМ.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Игорь сказал:

- Он в реке был. Его теперь надо разобрать, просушить и смазать.

- А может, и так выстрелит? - спросил Хорек.

- Может, и выстрелит. Отдай мне.

Он шагнул вперед, протягивая руку, и мальчишка вдруг сорвался с места. Вскочив, запрыгнул в пролом, оттолкнулся - и вдруг каким-то чудом оказался на крыше будки.

- Не-е, дядька, - сипло сказал он, покачивая оружием, зажатым в правой руке. - Пистолет я тебе не отдам.

- Меня зовут Игорь. Игорь Сотник. Ты знаешь, далеко отсюда мост? Я свалился с моста через канал, мне надо туда. Ночь! Я что, целую ночь провалялся?! - Он до сих пор не мог поверить в это. - Уже светает... Где мост, говори!

- Там вечером взорвалось что-то, - ответствовал Хорек, не слезая с будки.

- В какой стороне?

- Да в той, где мост твой.

- Куда идти?

Мальчик поразмыслил, глянул на светлеющее небо. В роще застрекотала птица, ей ответила другая. Зашелестела листва под порывом зябкого утреннего ветерка.

- Страшно днем ходить, - сказал он. - Рылы вокруг. Ночью можно, днем не надо. Слышь, Сотник, давай лучше в будку эту. Пересидим день, а вечером...

- Там моя жена, - перебил Игорь. - Автобус упал с моста, она в нем была, понимаешь? Я следом прыгнул, но ударился сильно. Мне к мосту надо, найти ее!

Игорь говорил это и понимал: никого он не найдет. Тони больше нет, как и дяди Миши с Леной, автобус вместе с пассажирами лежит на дне канала, и внутри него...

Лицо жены встало перед глазами так ясно, что он зажмурился, схватившись за голову, опустился на корточки и замер. Некоторое время было тихо, потом в глухой, замкнутый со всех сторон, наполненный угрюмой тоской мирок, которым стало сознание Игоря, проник стук, шелест травы, тихое сопение...

На плечо ему легла ладонь.

- Ну ладно, дядька, - произнес Хорек над ухом. - Сотник, слышь? Ну, эй!

Мальчишка схватил его за руки, потянул, отнимая их от лица. Игорь поднял голову - Хорь стоял перед ним.

- Давай отведу тебя к мосту. Он близко, только ты все равно тихо, ладно? Ну, давай, вставай.

Когда Сотник выпрямился, острозубый мальчишка ухватил его за руку и потащил через рощу, где все громче звучали птичьи голоса, в сторону, откуда доносился плеск воды.

* * *

Мост был взорван - лишь огрызки свай торчали из воды.

- Дядька, эй... - начал Хорек, но Сотник не слушал. Скинув туфли и раздевшись, он бросился в воду.

Он нырял, пока перед глазами не поползли огненные точки и сердце не начало биться гулко, быстро и тяжело - но так и не смог донырнуть до ушедшего на дно автобуса, хотя бы коснуться его. Игорь выбрался наружу, уселся на землю и уставился перед собой остановившимся взглядом. Все было кончено. Прежняя жизнь ухнула под откос, еще когда его забрали в предвариловку из-за дела с клубом, а теперь... теперь исчезло последнее, что связывало Сотника с прошлым. Тоня. Она была единственным близким ему человеком.

А может, жена выплыла? В конце концов, она ведь в юности долго посещала секцию, у нее даже разряд какой-то... Игорь окинул взглядом быстро бегущую воду. Не ври самому себе - ее больше нет.

Солнце давно взошло, сквозь купол оно светило так же ярко, как и обычно. Хорек опустился на корточки рядом.

- Ну что? - спросил он жалостливо. - Что дальше делать будем?

Ответом ему были звуки выстрелов, донесшиеся из-за рощи.

Хорек обернулся, Игорь вскочил.

- Что там? Похоже на...

Мальчик охнул:

- Рылы! У них батя мой! - он рванул к роще.

- Стой! - крикнул Сотник, хватая брюки. - Погоди!

Размахивая пистолетом, Хорек бежал прочь. Сотник запрыгал на одной ноге, потеряв равновесие, упал, наконец, натянул брюки и схватился за рубашку. Когда он поднял плащ, Хорек уже канул между деревьями.

Рассвело; светло-зеленое стеклянное небо раскинулось над Москвой во всей своей небывалой, пугающей красе. Иногда по нему пробегала рябь, часто купол прочерчивали изумрудные молнии, распадались на короткие зигзаги, которые дождем сыпались вниз и таяли. В роще вовсю щебетали птицы. Миновав ее, Игорь ничком упал на землю позади валявшейся в траве автомобильной шины.

Вдалеке виднелись серые пятиэтажки какого-то дешевого окраинного района, из-за крыш торчала труба - может, той самой кирпички, где трудился родитель Хорька... А за рощей, прямо на берегу канала, который, как оказалось, полого огибал ее, была небольшая свалка. Там треугольником стояли проржавевшие контейнеры, доверху забитые всякой гадостью - один у рощи, другой подальше, последний примерно между ними, но ближе к каналу. Рваные пакеты, бумага, ветошь, мокрый картон и гниющие доски образовывали пестрый ковер. У дальнего контейнера не было бортика, но слежавшийся мусор наружу не высыпался, образовав ровную стену.

В этом месте чужакам и устроили засаду.

Игорь увидел крупное животное с тремя горбами и кривыми толстыми рогами, сидящего между горбами чужака, а за ним - второго, не то мертвого, не то просто без сознания, пристегнутого к заднему горбу ремнем. Впереди ехала пара дизельных тачанок, в первой маячили три силуэта, во второй два. Разъезд, или патруль, или как еще можно назвать эту мобильную бригаду, двигался мимо свалки, когда на него напали спрятавшиеся за контейнерами люди.

Их выстрелы повредили колесо передней машины. На глазах Игоря тачанка свернула - и въехала прямиком в стоящий дальше других контейнер, тот самый, без бортика.

Сотник со своей позиции мог наблюдать и за чужаками, и за теми, кто атаковал их. Три человека прятались за контейнерами: двое, с пистолетами, были в форме милицейского патруля, а третий, молодой здоровяк в камуфляжных штанах и черной майке, держал кусок ржавой трубы. Один патрульный стрелял молча, другой хрипло вопил, раз за разом посылая пули в бок рогатого животного, которое вроде бы и не замечало этого.

Когда тачанка въехала в дальний контейнер, тот дрогнул, и стена мусора в нем обрушилась - прямо на великана с трубой. В этой тачанке было трое чужаков (Игорь понял вдруг - теперь они без противогазов!). Водитель прыгнул на контейнер, откуда нырнул в засыпавший великана мусор; остальные соскочили на землю и тоже бросились в бой. Грохнул выстрел, блеснуло пламя.

Прятавшийся ближе других к роще милиционер, выскочив из-за укрытия, выпустил последнюю пулю в лицо чужака, который сидел на передке второй тачанки. Двигался патрульный как-то не очень ловко, спотыкался и пошатывался... да он пьяный, сообразил Сотник.

Водитель машины откинулся назад, затем повалился вперед, сдвинув рычаг и на что-то нажав. Тачанка резко увеличила скорость, сворачивая к каналу по крутой дуге, и чужак позади убитого водителя полез через него, чтобы добраться до управления. Патрульный с криком отпрянул, ноги заплелись, он упал. Тачанка переехала его и пронеслась между контейнерами, разбрасывая колесами мусор.

Когда машина ехала мимо, второй патрульный, пригнувшийся за тем контейнером, что находился ближе к каналу, выстрелил и попал в бок чужака, пытавшегося остановить тачанку. Взметнув фонтан воды, она въехала в канал. Задымилась, потом вода накрыла ее - машина встала. Над поверхностью торчал лишь рулевой рычаг да край заднего бортика, в грязной мути вокруг расплывалось пятно крови.

Когда Сотник перевел взгляд обратно, патрульный уже подбежал к рогатому животному.

У того чужака, что был пристегнут к заднему горбу, голова свесилась на грудь, а руки безвольно покачивались - судя по всему, он был мертв, и в седле его удерживали лишь два ремня крест-накрест. Животное остановилось; сидящий впереди свесился вбок, вцепился патрульному в плечо и занес нож с извилистым лезвием. Милиционер схватил его за кисть, молотя стволом пистолета по ребрам, стараясь отвести руку противника в сторону, а тот, нависая сверху, пытался сломить сопротивления. Дальше, возле контейнера с проломленным бортиком, происходило что-то непонятное, там клочьями взлетал мусор, там громогласно матерились, рычали и орали...