Воскресное утро - Михаил Алексеев

16 июня 1941 года. Кремль.12 часов

В 12 часов началось экстренное совещание у Сталина. На совещании присутствовали Молотов, Ворошилов, Буденный, Шапошников, Тимошенко, Жуков, Мерецков, Ком. Флота СССР Кузнецов, Жигарев, Берия, Каганович, начальник Разведуправления генерал Голиков. Отсутствовал генерал армии Апанасенко, который летел с Дальнего Востока. Когда все расположились, Сталин поздоровался со всеми, встал и подошел к стене, на которой висело нечто спрятанное шторками. Он отдернул шторки, и все увидели на стене схему военной операции. Так все решили, потому что там были изображены синие и красные стрелы и стрелки. Сталин еще раз внимательно посмотрел на схему, отошел к столу и неожиданно задал вопрос:

— Товарищ Жуков, что, по Вашему, изображено на плане?

— Очень похоже на операции, которые мы отрабатывали на командно — штабных играх — ответил тот.

— И какой тут результат предвидится?

— Ну, судя по диспозиции — красные в Центре будут разгромлены. На левом и правом флангах есть шансы устоять.

— Вы, помнится, тогда в последней играли за синих. Что на Ваш взгляд нужно сделать красным, чтобы избежать разгрома?

— В центре нужно изменить дислокацию объединений — отвести войска из выступа, подтянуть резервы из глубины, создать мощный ударный кулак для контрудара. Это общие мероприятия, над планом нужно работать исходя из сил и возможностей сторон.

— На это потребует времени?

— Безусловно.

— Хорошо, — и Сталин, подойдя к схеме, сорвал ее.

Под ней оказалась карта Советского Союза, точнее его западных рубежей с нанесенными точно такими же стрелами. Теперь все увидели, что синие стрелы направлены на Ригу, Псков, Минск, Киев.

— Подойдите к карте, посмотрите внимательно, — продолжил Сталин.

Жуков подошел к карте и тут понял, что на ней нанесена объективная обстановка в западных округах. Объективная — в части дислокации соединений РККА в приграничных западных округах.

— Посмотрите внимательно на дату атаки наших рубежей. Какое там стоит число?

Жуков посмотрел на район Бреста.

— 22.06.1941 г., - произнес он, не понимая еще, что он говорит.

— А замыкание окружения и взятие Минска?

— 28.06.1941 г.

За столом послышались недоверчивые возгласы. Общий для всех вопрос задал Молотов:

— Товарищ Сталин, откуда эти сведения? Можно ли им верить? Еще два дня назад мы выступали с заявлением ТАСС об отсутствии причин для войны между Германией и нами. И сегодня эта карта…

Сталин ответил не сразу, пройдясь вдоль стола, он остановился и посмотрел на Молотова.

— К сожалению, вероятность этого сценария очень высока. Я бы сказал — она значительно превышает 90 %. Еще позавчера я бы сам не поверил в это. Но приходится признать — я ошибался в своих прогнозах относительно Гитлера и наших отношений с Германией. Он действительно либо гений, либо дурак. Потому что начинать с нами войну в нынешних геополитических условиях может только кто-то из них. Гений потому, что он знает о нашем знании неготовности Германии для войны против СССР, и именно на этом он нас подловил. Или дурак, который даже не задумывается над этим вопросом. Гений — если войну выиграет. Но я точно знаю — он войну проиграет. Потому — дурак. А заявление… Мало ли каких заявлений не печатается в газетах. Мы искренне надеялись на лучшее, но, увы!

— Товарищ Голиков, — обратился Сталин к начальнику Разведуправления Красной Армии, — а Вы что скажете по поводу этой карты?

Голиков поднялся с места. "Разрешите товарищ Сталин подойти к карте?»

Сталин в знак согласия неторопливо махнул рукой с зажатой в ней трубкой в направлении карты. Голиков подошел к ней и внимательно стал вчитываться в обозначения немецких войск. Продолжалось это минуты две, в течение которых в кабинете стояла напряженная тишина. Начальник разведки РККА оторвал взгляд от карты и, повернувшись к Сталину, доложил: «Пехотные дивизии и корпуса — их расположение и нумерация в основном соответствует тем сведениям, которыми располагаю я. Однако, у меня нет информации о наличии в приграничье немецких моторизованных корпусов. Точнее, танков этих корпусов. Но артиллерия этих корпусов уже находится приблизительно в районах, указанных на этой карте. Точнее я могу сказать, подготовив справку». Голиков бросил короткий взгляд на Берию. Тот сидел с непроницаемым лицом, как обычно, спрятав глаза за блестящими стеклами пенсне. «Он добыл для Хозяина эту информацию? Или дипломаты? Одно точно известно — это не Разведупр. Кто-то отличился. Или наоборот — попался на дезинформацию. В таком случае, ему не позавидуешь — Иосиф такое не прощает. Тогда даже лучше, что я в стороне. Неизвестно еще чем это все закончится».

«Танки могут быть переброшены из глубины бывшей Польши в последний момент» — пыхнув трубкой, ответил ему Сталин и, указав трубкой Голикову на его место за столом, снова повернулся к Жукову.

«Так вот, товарищ Жуков, Вы можете подсчитать, каким временем мы располагаем, чтобы этот план не сработал. Так что нам нужно сделать для этого?»

Жуков во время этой паузы мыслями был далеко. В голове его стучала мысль, на которую давил ужас понимания неизбежности: "Не успели!!!! Войска не развернуты, их даже просто мало, чтобы остановить вермахт. И за 5 дней ситуацию не изменить».

Поэтому услышав вопрос, собрался докладывать пожарные мероприятия, но Сталин остановил его: "Не торопитесь, товарищ Жуков. Если Вы сейчас мне перечислите рецепты победы — мы Вам не поверим. Немцы — нация серьезная. Воевать умеют. Вся Европа об этом уже знает. Поэтому сядьте, подумайте и после совещания мы узким кругом вместе обсудим, что мы можем успеть за эти 5 дней. Теперь остальным. Ну, товарищ Жигарев свои «ужасы» уже знает. Остается только товарищ Кузнецов. Сообщаю товарищу Кузнецову, что в ночь с 21 на 22 из финских портов немецкими минными заградителями будет минироваться Финский залив, а финскими подводными лодками — проливы у Эстонского побережья. Вот Вам выписки — почитайте. И я жду предложений от Вас.

— Теперь вернемся к главному. Есть мнение, что нынешние командующие нашими особыми округами неплохо смотрелись в мирное время, но не так браво будут выглядеть с утра 22 июня. Поэтому я думаю, будет правильным оказать товарищам помощь. Мы посоветовались с товарищами, — и Сталин посмотрел на Шапошникова, Ворошилова и Буденного —, и решили укрепить наши западные округа. Товарищ Мерецков!»

— Я! — поднялся маршал Мерецков.

— Вы уже воевали в Карелии, неплохо знаете этот ТВД — Вам и карты в руки. Поможете товарищу Попову.

— Есть!