Хелена - Мария Хлодвиг

— Послушай, Далиан, — я постаралась придать голосу максимум спокойствия. — Понимаю, ты презирать меня. Да, я оступилась, нарушив Первый Завет, но все люди слабы. Жиюнна простила меня и одарила особым магическим талантом. Неужели ты пойдёшь против Её воли и обречёшь меня на смерть?

— Вестник сказал, я могу поступить с тобой, как посчитаю нужным, — грубо заявил юноша-призрак. — А по мне, ты заслуживаешь смерти и даже участи худшей, чем смерть. Ярче полуденного солнце символ нового бога сияет прямо над твоим переменчивым сердцем!

Плохо, невероятно Плохо. Он увидел… Нет, он с самого начала его видел. Некоторые вещи особенно хорошо заметны из-за Грани.

— Если он так светел, значит в нём ничего дурного.

— Молчи, презренная!

"Он заранее ненавидел меня. Этот Вестник его специально настроил", — с пугающей отчётливостью осознала я. — "Убеждать бестолку: Далиан уже всё для себя решил".

— Ты выпустишь в мир зло. Я не в силах одолеть демона. Прошу, одумайся!

Призрак лишь расхохотался мне в лицо.

— Мне сказали, ты гораздо сильнее, чем кажешься.

— Освобождая демона, ты сам можешь исчезнуть. Пойми, за семь веков ваша связь только усилилась!

— Ради упокоения брата я готов рискнуть. Даже не старайся — тебе не переубедить меня, девчонка. Потерять жизнь — одно, прервать существование — совсем иное. Но если Госпожа будет угодно, Она вознесёт верного слугу в Рассветный Чертог.

"А ведь так оно и будет. Жиюнна страсть как неравнодушна к бастардам".

— Но…

— Прощай, Элен, — с отвратительно самодовольной улыбкой — типичной лерьэновской — прервал меня дух и начал читать с конца Слово Запечатывания.

"Не пора ли использовать единственный козырь, волшебница Хелена?"

Пора.

Мне нужен воин.

Наделённый божественной силой. Чистый сердцем.

Отважный.

"Милорд паладин, не оставьте деву в беде. Меня хотят скормить отвратительному порождению Бездны. Я теперь не слишком благочестива, но Вы же рыцарь… Станьте моим защитником, умоляю!"

Несколько слов Высокого языка — всё моё богатство. Надеюсь, их хватит, чтобы докричаться до того, чьим храмом служила некогда первый этаж башни Порталов. Если он услышит мою мольбу, то обязательно явится.

Между тем юноша-призрак медленно преображался. Его тело становилось всё более и более материальным, глаза наливались чернотой, под мёртвенно-бледной кожей головы начали угадываться уродливые костяные наросты.

Я с ужасом наблюдала за метаморфозами Далиана. Мои пять обычных чувств и даже шестое, унаследованное от прошлой жизни, сходили с ума. Под напором твари из Криос Косом, мира, именуемого Бездной, рвалась оболочка яви, Эмьвио Косом.

"Сир Лионель! Где же Вы, когда так нужны?!"

Умом я понимала: рыцарь не слышит меня. До воителей Земши сложно достучаться не Посвящённым бога-воина. После смерти — часто мучительной — они пребывают в Сияющем Чертоге, где отдыхают и набираются сил, чтобы в случае опасности для родины явиться живым и вдохновить их на битву.

Воины Земши не боятся порождений Бездны, но сражаются только с людьми. Борьба с нечистью целиком отдана на откуп служителям Жиюнны. Но Лионель не совсем чужой мне: я выросла в тени руин Папоротникого замка, сотню раз, наверное, прочла его историю в "Золотой легенде". У нас даже есть общие предки.

"Придите же!"

Уже не Далиан — демон хищно улыбнулся мне, обнажив волчьи клыки. Его голову украшала корона из костяных шипов, грива чёрных волос ниспадала до пола, по всему телу рельефно проступали причудливые узоры. Рогов, копыт и хвоста не было, зато он стоял передо мной полностью обнажённым, и, похоже, даже не думал прикрываться.

"Быть съеденной таким демоном попросту… неприлично".

Я прикусила губу. Никто не торопился мне помочь. Молчал даже тот, из-за кого богиня разлюбила меня. Впрочем, от него я и не ждала помощи: после исцеления Андрэ он даже не говорил со мной.

Я одинока и беззащитна, как голубка на языческом жертвеннике. Демон делает шаг ко мне, но неожиданно…

…Воин в старинных доспехах встаёт на пути впавшего во тьму брата Далиана. Его венчает сверкающий венец, от меча исходит мягкий золотистый свет, само тело, и то — сияет. В остальном он полностью соответствует описанию благородных героев куртуазных романов — длинноволосый, молодой, печальный. И божественно красивый, разумеется.

— Я защищу тебя, дева.

От его голоса моё сердце тает, по телу разливается сладкая истома.

Сир Лионель Отважный. Племянник короля Клеонта, воин Земши, наполовину — Лерьэн.

Мой рыцарь.

— 8-

Храни себя для единственного.

Восьмое правило, поведанное маленькой Хелене человеком с золотыми глазами.

В жизни человека должна быть страсть.

Линь, например, одержима эльфелингами. Всех нелюдей мужского пола она видит загадочными экзотическими принцами, втайне мечтающими о супруге-волшебнице. Днями и ночами Элинь грезит о Нём — идеальном остроухом незнакомце.

Моя страсть была сродни её, хотя до сих пор я и не осознавала этого.

В романах принцесса заранее любит героя. Она может не знать его имени, не видеть лица, однако в глубине её души уже живёт пламенное чувство. Оно ничем не выдает себя до тех пор, пока девушка не встречает Того, Единственного. Когда их взгляды встречаются, мир вокруг замирает. В этом безвремении распускается цветок предначертанной любви — прекраснейший из всех земных цветов.

Я никогда не влюблялась, и теперь знала, почему: мой возлюбленный жил полтысячи лет назад. Задолго до моего рождения его тело обратилось в прах.

Нам не суждено было встретиться, но в особом месте в подходящее время я отыскала правильные слова, и он пришёл ко мне. Это ли не чудо?

— Сир Лионель… — мой страх куда-то исчез; на душе стало удивительно спокойно. Словно я стояла за крепкой высокой стеной.

Кожа паладина и волосы — чёрные, как смоль — мягко сияли. В его глазах была лерьэновская зелень — должно быть, наследство матери. Являясь в мир после смерти, святые не используют чудесным образом воссозданные прежние тела. Их новая плоть принадлежит Тхеос Косом, миру богов, однако внешний облик остаётся неизменным.

"Живи я пятьсот лет назад, полюбил бы ты меня, рыцарь?"

— Ничего не бойся, — в голосе Лионеля — о радость! — не было и следа отвращения, хотя он несомненно видел некий символ над моим сердцем.

Меня никогда не просили не бояться. Служительница Жиюнны не имеет право отдавать себя во власть страху — она сражается с существами, питающимися слабостями людей. Ошибка воина может стоить ему жизни; если оступается жрица, её душа оказывается на волоске.