Своя чужая жена - Марика Крамор

ещё будешь меня динамить? — ну вот, это уже другой разговор. А то взял манеру притворяться приличным и вежливым человеком: «Можно тебя отвезти?», «Давай пообедаем?», «А может, ко мне поедем? Просто футболки посмотрим…»

Ему не идёт.

— Коля. Ты же умеешь мои мысли читать. Напрягись и узнаешь ответ.

— Я позвоню тебе около десяти вечера. Удобно?

— Конечно. Можешь хоть всю ночь трезвонить. Мне не жалко. Я функцией отключения звука умею пользоваться.

— Аль…

Растягиваю губы в искренней улыбке, радуясь, что разговор, наконец, окончен, и пристёгиваюсь, бросая в сторону мужчины воодушевленное:

— Хорошего дня.

Газую, стараясь отбиться от всех воспоминаний, которые лезут в голову, и (чтоб его!) всё же позволяю манящему омуту прошлого засосать меня в события семилетней давности…

Глава 15

Семь лет назад…

— Ты идиот?! — несдержанно вскидываюсь. — Ты мне телефон разбил!

Пытаясь стряхнуть с себя настойчивые мужские руки, отворачиваюсь от горячего дыхания с примесью алкогольных паров.

— Ладно тебе, Леська, — я сначала не восприняла всерьёз рьяные попытки коллеги по работе прикоснуться ко мне, но теперь вижу, что допустила непростительную ошибку. — Да куплю я тебе другой, какие проблемы! Ты что как маленькая?

Его язык заплетается. Да и на ногах он еле-еле держится. Но его прикосновения уверенные.

— Руки убрал от меня, — с силой толкаю парня, и его относит назад на пару шагов. — Иди, проспись лучше, Вова.

Для меня всё это мерзко: чувствовать незнакомые руки на бёдрах, приторное дыхание и похотливый взгляд.

На самом деле, я считала, что Вова никогда не перейдёт грань, но сегодня он выпил лишнего. Очень много лишнего. Старший сын хозяина не так уж и плох собой, но лично меня он никогда не привлекал, а его тупые подкаты до сих пор вызывают тошноту.

Я относилась к нему, как к назойливой мухе. Если не видно — то мне фиолетово. Но как только он начинает жужжать и мелькать перед глазами — становится неприятно.

Месяца два назад Вова стал отвешивать мне сомнительные комплименты и предлагал прокатить на его крутой тачке. А я, как могла вежливее, отказывала.

Он — сын владельца компании. И он управляет некрупной розничной точкой. Чаще всего выполняет обязанности обычного менеджера, но коллеги знают, что от его решения зависит судьба немногочисленного персонала в нашем филиале. И самое главное: его живой интерес ко мне не заметили разве что кошки во дворе.

Его периодические предложения проводить домой и вечерние звонки напрягали своей неуместностью. А теперь и вовсе стали выводить из себя. Последнюю неделю он совсем с катушек съехал: проходу не даёт, смс-ками забрасывает, цветы, шоколадки — пожалуйста… Даже домой ко мне приезжал! Это ещё хорошо, что родителей не было, и я просто не открыла дверь. Ну не нравится он мне, говорила ж воткрытую!

Я никогда не относилась к мужскому интересу всерьёз. Думала, поупорствует и перестанет, тем более, девчонки ему в ноги падают, сами стелются. Но…

Но сейчас я испугалась по-настоящему.

Потому что моё платье резким движением оказалось задранным до колена. Влажные губы проводят липкую дорожку по шее, а я уже тесно прижата к стене.

Вова наваливается на меня своим весом. Пытаюсь хотя бы пнуть его, но у меня не получается. Ни вырваться, ни пошевелиться. Запястья перехвачены мужской рукой, а в низ живота упирается каменная эрекция, отчего дыхание перехватывает.

Это осознание мгновенно выбивает из меня остатки духа.

— Вова, прекрати! Отойди от меня! — я не контролирую словесный поток, просто пытаюсь говорить громче, может, кто услышит… — Я не хочу!

Пытается поцеловать меня, но я отворачиваюсь, он промахивается и губами приникает к уху. Втягивает воздух, носом утыкается в шею.

В себя прихожу быстро и цепенею от ужаса. Его рука уже крепко сжимает мою ягодицу.

— Ты сказала бы сразу, что любишь пожёстче, я бы время зря не терял, а то, как придурок, с букетами за тобой бегал.

— Вов, ну ты что? Отпусти, я не хочу… — в голос прорываются нотки паники. Я не верю, что он на самом деле может причинить мне вред, но его поведение просто выжимает из меня спокойствие.

— Так объясни тогда, чего хочешь. Скажи, что тебе надо, разберёмся. И заканчивай ломаться, большая ж девочка уже, ну…

— Мне неприятно. Я с тобой после этого работать не буду. Ты вообще не соображаешь, да?

Вырываю руки, пытаясь хотя бы спустить вниз платье, но слышу грозный рык совсем рядом с нами:

— Руки убрал от неё!

Вова мгновенно возвращает подол платья на место и загораживает меня от незнакомца спиной.

— Слушай, братишка. Это моя девочка. И мы с ней так играем, ясно? Давай не будем заострять внимание?

Я скорее поправляю наряд и подхожу к окну. Поднимаю сумочку и разбитый телефон. От экрана осталось одно название.

— Уходи! — звучит резкий приказ.

— Стоять! — мгновенно реагирует Вова.

Уверенными шагами я прохожу к выходу, игнорируя вспыльчивое: «Вернись, я сказал!»

Осторожно огибаю высокую незнакомую фигуру. Встречаюсь настороженным взглядом с прожигающими карими глазами, опасаясь оставаться внизу, протискиваюсь мимо и иду наверх.

Из вещей забирать ничего не нужно, поэтому я сразу устремляюсь к выходу из ресторана, в котором наш мегабосс (а по совместительству отец Вовы) решил закатить корпоратив по случаю десятилетия фирмы. А наше руководство сидит сейчас здесь же и терпеливо напивается.

Выхожу из здания и вдыхаю вечерний воздух. Перекидываю сумочку через плечо. А если мне написать заявление на отпуск, а потом взять липовый больничный? Не хочу больше пересекаться с этим ненормальным. Я, между прочим, вообще повода ни разу не давала.

Не понимаю, как так можно, или на самом деле алкоголь затуманил его разум?

Не отдавая себе отчёта, останавливаюсь недалеко от входа.

Я уверена, Вова за мной не последует.

Телефон разбит. Не включается, я проверила. Даже такси не вызвать. Прекрасно. Я без связи. В кошельке максимум четыре сотни, потому