Код красный: кислород (СИ) - Дайвер Энни

— Охуенная, Крис, — он накрывает мою ладонь своей, когда та добирается до лобка и, опередив, спускается ниже, лаская меня через кружево белья. — И я почти полюбил красный.

Он больше ни слова мне не говорит — целует везде, куда дотягивается. Губы, щеки, шея, грудь. Отодвигает чашечки в стороны, прикусывает соски и зализывает языком. Царапает кожу щетиной, возбуждая сильнее. Меня хватает лишь на то, чтобы прижимать его к себе, цепляться за плечи и надеяться не потерять опору. Женя сдвигает в сторону ткань трусиков и толкается двумя пальцами. Там уже мокро, и я всхлипываю, давя рвущийся из груди стон. Мне очень хорошо.

— Еще… — прошу, когда Верховский выпрямляется и смеряет меня взглядом, полным похоти и неистового желания. Я вижу, как пляшут искры в его глазах. Всего чуть-чуть, и разразится пожар. — Пожалуйста… — молю с каждым движением, выгибаюсь дугой ему навстречу, касаюсь крепкой груди затвердевшими и все еще влажными после его губ сосками. — Не останавливайся.

— Знал бы, что ты такая отзывчивая, трахнул бы еще в первый день, — хмыкает с самодовольной ухмылкой и, обхватив меня под коленом, заводит ногу себе на бедро. Верховский не собирается меня дальше раздевать, для него красное белье, кажется, становится персональным фетишем, а я упираюсь бедром в его ягодицы и прижимаю к себе.

— Я бы не дала, — усмехаюсь и прикладываю большой палец к его губам. Женя его целует и, щекой оттолкнув мою руку, наклоняется ближе. — У меня в сумочке есть презервативы.

— Хочу всю тебя чувствовать, — порочно шепчет мне на ухо и языком мочку обводит. — Я чистый, можешь в моей карточке посмотреть.

Не успеваю возразить — Верховский плавным движением оказывается внутри, заменяя пальцы собой. Он не торопится, медленно входит до основания и выходит, растягивая удовольствие.

— О, да, — я забываю обо всем, потому что становится слишком хорошо. Тело мгновенно расслабляется, колени дрожат, и я перестаю чувствовать опору — спасибо, что Женя впивается в меня пальцами достаточно крепко, чтобы я не рухнула на пол.

Дав мне время привыкнуть к себе, Верховский набирает темп. Он входит в меня с гулким шлепком, который разносится эхом по всему кабинету. И впору смутиться и попросить его сбавить обороты, чтобы никто нас не услышал, но мне плевать, даже если сюда начнут ломиться, потому что я не собираюсь его останавливать. Этот звук подпитывает возбуждение, и я тихо постанываю от удовольствия и приятного ощущения заполненности.

Голова идет кругом, в легких жжет от нехватки воздуха, который я хватаю ртом между поцелуями, на которые Женя очень щедр. Они приятные и немного безумные: мы сталкиваемся языками, будто продолжаем негласную борьбу, будто все еще противостоим друг другу, тогда как на самом деле я и пикнуть в знак протеста не могу. И не хочу. Мне до одурения нравится происходящее.

Неважно, что будет потом. К чему об этом гадать, когда с каждым толчком я взлетаю все выше. Когда тело электризуется под жадными касаниями, когда мы оба ненормально друг друга хотим и когда можем получить все, что угодно.

Верховский трахает меня дико. Грубо врывается, резко отступает и так по кругу. Он сжимает мою шею, пока я не начинаю задыхаться, а потом внезапно отпустив, толкает в рот палец. Обхватываю его губами и сосу. Глаза закатываются от кайфа, который доходит до каждой клеточки моего тела.

— Как же охренительно, — хрипло восхищается Женя и заменяет палец языком.

Его движения становятся резче и быстрее. Я громко кричу, утопая в ярких эмоциях, которые дарит мне Верховский. Мне безумно приятно. Откинув голову, я почти в мольбе шепчу его имя и прошу не останавливаться. Мы проваливаемся в мгновение, где остаемся только вдвоем, где шлепки смешиваются со стонами, где пахнет сексом и страстью. Прикрываю глаза, и под веками вспыхивают звезды. Тело дрожит, я сжимаю Женю сильнее, пока он продолжает сумасшедше в меня вколачиваться. Еще чаще, жестче. Он продлевает мою сладкую агонию, пока я не начинаю жалобно скулить. Окончательно расслабляюсь, когда Верховский выходит из меня и, уткнувшись лбом в шею кончает мне на живот.

Меня все еще потряхивает, цепляюсь за его плечи. Женя лениво меня целует, хоть и тяжело дышит. Обхватывает одной рукой талию, а второй нежно гладит щеку. Он поднимает меня на руки и несет к столу, укладывает на него и ведет пальцами по телу. Поправляет на мне белье и, наклонившись, опять касается моих губ своими очень мягко, будто я в любой момент могу исчезнуть. И от этого щеки заливает румянцем.

Верховский падает в кресло рядом со мной, пока я лежу на столе, как главный десерт вечера. Женя накручивает на пальцы мои волосы, а я наблюдаю за его серьезным лицом.

— Продолжим? — спрашивает, наклоняясь ближе, и хитро сверкает глазами.

Глава 17

Это нереальный кайф.

Пытаюсь отдышаться, устраиваюсь удобнее и упираюсь подбородком в предплечье, которое касается тела Крис, все еще лежащей на столе. Так и сожрал бы ее. Мне определенно было мало, хоть и очень хорошо. Я еще хочу.

Жду ответ, накручиваю локон на палец и улыбаюсь, глядя на млеющую женщину. Она красивая до невозможности и какая-то совершенно другая, когда расслабленная. Веду носом по ее плечу в порыве ненормальной нежности, которым меня охватывает.

— Нет, — врезается в барабанные перепонки, и те едва не лопаются, таким громким кажется ее категоричный ответ в тишине, пропитанной послеоргазменной негой.

— Я думал, мы прошли этап неприступности, — вожу костяшками по щеке, никак не реагируя на ее выпад. И это стоит мне всей хваленой выдержки, потому что на самом деле желание прямо сейчас перевернуть ее и отшлепать, чтобы больше и не думала сопротивляться. А потом еще раз показать, почему не стоит говорить мне нет. Но с Кристиной так не получится, таких женщин только лаской приманить можно, и я задвигаю свою спесь подальше.

— Это не неприступность. Я правда не хочу продолжать, — она пожимает плечами и очень медленно поднимается. Сначала локтями упирается в столешницу, зависает так на несколько секунд, и я смотрю в упор, облизываясь, как кот на сметану. В таких позах не заявляют, что не хотят, но мне досталась самая необыкновенная во всех смыслах женщина.

— Почему? Не понравилось? — уточняю, прекрасно зная ответ. Она как кошка дикая извивалась и шипела, но не от злости, а от удовольствия. Но не спросить не могу: надо Кристину разговорить и выпытать все тайны.

— Понравилось, но повторять, продолжать и что-то там еще мы не будем, — она садится на столе ко мне спиной. Пялюсь на выпирающие позвонки, пальцами пересчитать бы, но вместо этого руку в кулак сжимаю. — Жень, я нехорошо поступила и… в общем, воспользовалась тобой. Но давай на этом и закончим. Ты галочку поставишь напротив моего имени, — Крис встает, слегка пошатывается, но помогать ей не спешу, потому что она в солнечное сплетение мне своими словами стреляет. Не то чтобы у меня не было секса без обязательств. Был. Но с Кристиной о другом думается. — А я… Мне просто нужно было это, — произносит с тоской и вздрагивает. Я тоже встаю, ведомый порывом обнять ее, но торможу. Не надо ей это, сама же только что призналась. Верховский только для траха в кабинете под бокал вина и сигарету.

Сука.

Долбануть бы кулаком по столу, чтобы все папки подпрыгнули, а потом Измайлову на плечо закинуть и утащить куда подальше, но я же не псих. Отхожу в сторону, наощупь нахожу свою одежду, быстро натягиваю на себя штаны.

— Собирайся, я тебя отвезу, — рычу, ныряя в горловину свитера.

— Жень…

— Это не предложение, — рявкаю, потому что нет желания спорить и тут еще слушать оправдания. Мне на них по большому счету вообще насрать. Вижу же, что Крис какая-то херня парит. Говорить не хочет, и фиг с ней. Потом дозреет и расскажет. А я подожду, мне спешить некуда.

— Ладно.

Мы собираемся молча. Кристина долго вытирает себя салфетками, одевается и только тогда включает свет. В пару глотков допивает вино, в крохотной раковине в углу кабинета полощет бокал и убирает его вместе с бутылкой в шкаф. Мы расставляем стулья, и вот уже ничего не выдает нашей близости. Только запах секса и искрящее напряжение между нами.