Не та война (СИ) - Романов Герман Иванович

— Ваше императорское высочество, какие будут распоряжения?

— Как идем, так и продолжаем дальше идти. Чем ближе к Дальнему, тем будет хуже для японцев — мы у своих берегов.

После паузы негромко ответил великий князь, памятуя о последних словах погибшего вице-адмирала. И окончательно пришел в себя, взяв в руки. И только после ответа осознал — страх покинул душу, и нахлынула злость — многих погибших, которых сейчас выносили из рубки, Сандро хорошо знал. Но теперь они мертвые, а он остался жив, и должен сражаться за них. И прижав к глазам окуляры бинокля, принялся рассматривать участников сражения, не полагаясь на одни доклады, даже сигнальщиков.

Посмотреть было на что — русские терпели урон, но и японцев крепко поджало. Теперь противоборствующие стороны сцепились намертво, тут уже не разорвешь. Сразу два «дункана» потеряли свое главное преимущество в бою — скорость хода, держа двенадцать узлов, и то едва-едва. На одном была полностью сбита труба, а вторая изуродована, а концевой мателот оседал на нос — видимо двенадцатидюймовый снаряд разнес тонкую броневую плиту, и начались затопления. Но могло быть сразу и два попадания — на высокобортном корабле дифферент на нос хорошо виден. А раз идут затопления, требуется снижать скорость, иначе под напором воды переборки могут сдать.

— Видите, господа, вражеские броненосцы значительно снизили скорость. Теперь они от нас уже никуда не уйдут, когда мы сцепимся на самой близкой дистанции. Поворот на неприятеля, идем на сближение!

Александр Михайлович впервые был в бою, но прекрасно знал, что для японцев предпочтительней схватка на дальних дистанциях, в то время как для русских выгодней схватка на коротком расстоянии, на двух десятках кабельтовых, а то еще ближе. Ведь тогда семидюймовую броню вражеских броненосцев и крейсеров снаряды будут пробивать без затруднений, и все решит количество орудий, а их на 3-й эскадре гораздо больше, чем у неприятеля. По шестидюймовым пушкам примерное равенство — до боя у японцев на пяти кораблях в бортовом залпе имелся 31 ствол, а на шести русских — 24, плюс 7–120 мм орудий. Да и число двенадцатидюймовых орудий тождественно — по двенадцать. Зато крупнокалиберных орудий от восьми до двенадцати дюймов на русской эскадре насчитывалось куда больше — тринадцать против восьми 203 мм, а они с близкой дистанции способны пробить броневые пояса «дунканов» и «асамоидов».

К тому же на подходе «Память Азова», пусть и тихоходный броненосный фрегат, зато пояс на нем от штевня до штевня, и в бортовом залпе три 203 мм орудия и полдесятка 120 мм пушек. Да еще две броненосные канонерские лодки купного водоизмещения, с пятидюймовой толщины поясом, который выдержит попадания 152 мм снарядов. Каждый из этих корабликов «зубастый» — после перевооружения на борт могут стрелять по четыре шестидюймовых пушке Кане. Вот они и пригодятся для добивания малых вражеских крейсеров, которым один «Ивате», отправленный из боевой линии на помощь, уже вряд ли поможет.

— Ваше императорское высочество, отряд контр-адмирала Матусевича!

Мысли неслись в голове быстро, Александр Михайлович удивился, что за короткое время можно просчитывать ситуацию, да еще под грохот орудий. И принял решение, только еще раз взглянув на бой между крейсерами. А там шла яростная схватка, ставшая уже свалкой. «Кагул» и «Очаков», к которым примкнула «Аврора», сцепились с «Ивате» и «Читозе». Чуть в стороне три малых японских крейсера едва отбивались от «Дианы» и «Светланы», причем еще один двухтрубный корабль отползал в сторону.

— Приказ контр-адмиралу Матусевичу. «Канонеркам добить неприятельский малый крейсер. „Памяти Азова“ атаковать „Адзуму“, вторым мателотом встать „императору“. Сходится на близкую дистанцию»!

Подумав немного, великий князь посмотрел на «асамоиды», и решил, что следует начинать именно с них, собственные броненосцы они сейчас не покинут, так как общая скорость эскадры, как известно, определяется самым тихоходным кораблем в ней.

— Контр-адмиралу Миклухе с «Наварином» и «Ушаковым» атаковать «Идзумо»! Мы же сходимся с «дунканами» вплотную! Минным крейсерам и миноносцам быть готовыми к атаке торпедами! Да поможет нам бог!

Сняв тяжелую каску, великий князь истово перекрестился — в этот момент он почувствовал, что решение сражаться до конца он принял правильное. Жалеть корабли не стоит, их долг сражаться. К тому же «обмен» даже выгоден, потерять один-два старых тихоходных корабля на пару новых можно посчитать победой. Да так оно и есть…

— Держать пятнадцать узлов! А то уйдут ведь гады, убегут! Нам хотя бы одного прищучить!

Хотелось выругаться от души, с проклятиями — обстановка изменилась кардинально за четверть часа. Теперь не русская эскадра уходила, а удирали японцы, чего никто не ожидал — обычно японцы сражались яростно и упорно. Причем это именно бегство, а не притворное отступление. Сражение между крейсерами прекратилось, когда туда на полном ходу устремились «Идзумо» и «Адзума». И хотя за ними погнались отряды Миклухи и Матусевича, стало ясно, что нанести потери японцам не удастся, за исключением одного затонувшего малого крейсера, с которого миноносцы сняли команду. А преследовать три «асамоида» одними бронепалубными крейсерами Александр Михайлович не рискнул, предпочтя журавлю в небе, синицу в руках. Хотя какой там журавль — третий «дункан», с огрызками труб отставал от двух, хотя те старались его поддерживать, как могли.

— Минным крейсерам и дестройерам атаковать неприятеля! Подходить как можно ближе, залпы всеми торпедами! «Подранка» надо добить!

Теперь нельзя упускать противника, почти догнали концевой броненосец, всего двадцать пять кабельтовых, не больше. На атаку миноносцев оставалась последняя надежда, и Александр Михайлович с надеждой смотрел, как те, легко обойдя его идущие на полном ходу броненосцы, словно стоящие на месте, имея чуть ли не вдвое большую скорость, ринулись на «дунканы». Полтора десятка маленьких корабликов на три больших броненосца, что стали стрелять из всех орудий — море буквально вскипело от «всплесков».

Два головных прибавили ход, отклонились, отбили атаку огнем. Но то был отвлекающий заход. Однако на отставший «дункан», что не смог уклонится, вышли в атаку с разных сторон половина миноносцев, выпустив торпеды. Попали трижды, но так и торпед выпустили несколько десятков, осуществив залповую стрельбу, впервые, если не считать ночной атаки «Ринауна». Броненосец исчез с поверхности моря за минуту, утонул моментально, и теперь из воды вылавливали немногих счастливцев.

Несмотря на потопление «дункана» радости не было, когда он смотрел на уходящие к югу дымы. Вражеская эскадра заметно добавила скорости, и пришло осознание, что погоня теперь бесполезна…

Броненосный крейсер «Память Азова» ведет огонь…

Глава 21

— «Император Александр» выходит из линии, ваше высокопревосходительство. Думаю и «Ослябе» также надлежит на время покинуть строй — иначе потребуется слишком много времени на исправление повреждений. Владимир Иосифович зря сейчас геройствует, в том нет необходимости — надо помнить, что у нас возможности ремонта ограничены.

Голос Бусилова звучал бесстрастно, хотя это стоило Льву Алексеевичу немалых усилий. Командующий его прекрасно понимал — столь близкая, как казалось всем победа, только поманила. Все же японские броненосцы были построены англичанами, имели водоизмещение на две-три тысячи тонн больше, потому лучше забронированы. А ведь чем крупнее корабль, тем более устойчив к повреждениям, и в артиллерийском бою преимущество на его стороне. Оказавшись под огнем «Касимы» и «Катори» «Цесаревичу» и «Императору Александру III» досталось больше всех — все же наличие двух десятидюймовых орудий давала японцам заметное превосходство. И вот «императора» уже выбили — броненосец горел, кормовая двенадцатидюймовая башня и две из трех шестидюймовых башен левого борта замолчали, поврежденные во время затянувшегося боя. И вряд ли его флагман долго продержится под сосредоточенным огнем двух сильнейших вражеских броненосцев. Так что придется ставить обратно в линию «Бородино», иначе будет плохо. Однако вот этого сейчас нельзя делать — «ваканте» и «оккупадо» оказались намного сильнее чем «иноки», причинили тем серьезные повреждения своей многочисленной крупнокалиберной артиллерией. И если бы не подошедший вовремя броненосец, то отряд контр-адмирала Бэра уже растерзали окончательно. «Убийцы крейсеров» полностью оправдали свое прозвище — на равных с ними «Ослябя» и «Пересвет» не могли, будь с ними еще и «Победа», третий корабль этого типа, тогда были бы шансы, а так…