Заколдованная луна - Маргит Сандему

– Криста, а не могла бы ты в один из вечеров задержаться у нас чуть подольше? Ведь мы даже поговорить друг с другом не успеваем!

Было видно, что она колеблется, и он поспешил добавить:

– Мне так много хотелось бы с тобой обсудить, о мальчиках.

– Хорошо, спрошу у Франка, сможет ли он без меня обойтись.

– Почему ты так часто называешь его Франком? – мягко спросил Абель. – Ведь он же твой отец!

Она взглянула на Абеля, не зная, может ли она довериться ему и рассказать обо всем, что было у нее на душе. Ну да ладно? Это может подождать. Именно сейчас она не в состоянии думать о чем-то серьезном, у нее был такой напряженный день.

– Не знаю, – только и ответила она.

Он выглядел настолько удрученным, что Кристе пришлось сказать то, о чем она на самом деле совсем не хотела ему говорить.

– Не знаю… смогу ли я продолжать работать в твоем доме, Абель.

– Но почему? – спросил он потрясение. – Мальчики же так тебя любят, все стало лучше с того дня, как ты у нас появилась.

Она действительно страдала. И не могла найти ответ.

– Тебе плохо у нас? – спросил он, понизив голос.

– Да нет, но… Ну хорошо, Абель, ты должен об этом знать. Люди уже болтают.

Он потерял дар речи. А потом спросил покорно:

– Болтают? О нас?

– Да, – ответила она, опустив голову, ей ужасно неприятен был весь этот разговор.

– Но ведь я никогда…

– Знаю, – поспешила сказать она. – Но ты сам знаешь, какими бывают люди.

Она увидела, как он вдруг растерялся, и тут же пожалела, что вообще затеяла этот разговор.

– Не беспокойся об этом, Абель, – быстро сказала она.

– Нет, я буду беспокоиться, – вспылив, сказал он. – И из-за тебя. Ты слишком хороша для того, чтобы подвергаться подобному. И из-за себя самого, потому что мне от этого гораздо хуже.

– Что ты имеешь в виду?

– Я уже не смогу общаться с тобой так же непринужденно, как раньше. Не смогу поговорить с тобой, узнать, хорошо ли тебе в моем доме, если буду знать, что сплетницы все это переврут! Мне о стольком надо с тобой поговорить! А теперь все пропало!

– Не надо так думать! Во всяком случае, я по-прежнему буду сидеть с твоими мальчиками. Спокойной ночи, Абель!

Ему ничего не оставалось, кроме как сказать «спокойной ночи», хотя сердце его ныло от тоски и желания задержать ее. Криста сама не подозревала об этом, но в ней появилась какая-то новая зрелость, которая затрагивала и лучшее, и худшее в мужчинах.

Абель долго смотрел ей вслед, когда она легким шагом бежала домой.

Но на самом деле Криста отправилась вовсе не домой. Это было ее собственное свободное время. Франк думал, что она все еще на работе, а Абель считал, что она дома. Она пошла кружным путем в школу. Там на втором этаже жила ее бывшая учительница.

Она была дома. Криста, затаив дыхание, спросила, нельзя ли ей взглянуть на карту. Интересно, есть ли здесь какая-нибудь карта этого района?

Учительница была рада помочь, она обрадовалась, что Криста заинтересовалась географией, ей было приятно, что ее кто-то навестил – до чего же одиноки бывают у учительниц вечера! По обязанности ее постоянно приглашали и на собрания в приход государственной церкви, и на собрания любительниц кройки и шитья, но между нею и теми, кто жил в деревне, неизменно был барьер. Учительница была образованная, а крестьянки – нет. И ее никогда не приглашали ни на какие собрания, если там были мужчины: ведь женщины не знали, что им придется делать, если из-за одинокой и незамужней женщины возникнут какие-то проблемы.

Вместе с Кристой они направились в класс, учительница зажгла свет, и в ноздри Кристе ударил полузабытый запах школы. Было немного странно опять увидеть свой класс, все выглядело в свете голой лампочки таким покинутым, старым и маленьким.

Большие карты, которые висели на стене, свернутые, как гардины, в валик, не годились, масштаб был не тот. Но у фрекен были и другие карты – например, на кафедре – в ящике с надписью «Краеведение».

Наконец они вытащили их.

– А что ты ищешь, Криста?

– Хутор в лесу у озера. Называется «Стурескугсплассен».

– Никогда не слышала. Но есть несколько хуторов с таким названием. И тогда нам, конечно, следует искать в большом лесу… Ты помнишь, как обозначаются леса, правда? Стилизованными деревьями.

Они склонились над наиболее подходящей картой. От учительницы чуть-чуть пахло таблетками от моли и специями, ей было лет сорок-пятьдесят, и красоткой ее назвать было нельзя. Она часто краснела, особенно тяжело ей было в теплом помещении, тогда ее нос блестел, как огонь маяка и кожа вокруг глаз вспухала. Она всегда одевалась в синее, как будто какой-то друг когда-то сказал ей, что у нее синие глаза. Ну, сейчас этот синий цвет подвыцвел, а бедра сделались чересчур широки. Но она всегда была очень добра к Кристе. Объективна, но добра. Большие мальчишки обычно довольно сильно дразнили учительницу, Криста помнила это. Они звали ее «потливая фрекен»», потому что она слишком легко краснела, и бросали ей в спину снежки зимой. Учительница не могла себя защитить, ей никогда не удавалось найти верные слова, поэтому она молчала и только улыбалась мальчишкам, не зная, куда ей деваться от одиночества.

Они внимательно рассматривали карту, но ничего не могли найти. Они еще продолжали поиски, когда Кристу вдруг осенило. Ведь это же было поэтическое произведение, пусть даже и самое примитивное. А все поэты могут вести себя достаточно вольно. И хутор мог на самом деле называть как-то совсем иначе. Севальдсен мог использовать название «Стурескугсплассен» просто потому, что ему нужна была такая рифма и потому что в этом названии был некий налет заброшенности и одиночества, которые прекрасно подходили к Линде-Лу и его несчастным брату с сестрой.

Они поняли, что все это бесполезно, и Криста прекратила поиски, не углубляясь в рассказ о балладе.

Фрекен спросила, не может ли она пригласить ее на чай и булочки, но Криста объяснила, что ее отец, возможно, станет беспокоиться, хотя сама она с удовольствием посидела бы еще.

– Но мы же можем позвонить твоему отцу, – предложила учительница.

– Тогда с ним случится приступ удушья, – ответила Криста с непонятной даже самой себе горечью.

Фрекен удивленно посмотрела на нее, но настаивать не стала. Легко смиряться, привыкнув к отказам.

Криста поспешила домой. Она запаздывала – а ведь она так ничего и не добилась в своих поисках Линде-Лу и его дома.

Разумеется, Франк страдал в гордом молчании. Он лишь намекнул, что понимает, что маленькие мальчики, конечно же, более интересны, чем он, и что ему поэтому не следует требовать слишком многого. К тому же Абель ей платит…