От любви до ненависти - Наталья Никольская

– Откуда? – быстро сказала я.

– Не знаю, – он развел руками. – Я сам голову ломаю. она не сказала, откуда ей это известно. Прибежала ко мне домой, спрашивает: «Это правда?» Я сразу понял, о чем речь. Стою – и слова не могу вымолвить. Она все поняла по моему виду, чуть не задохнулась от ярости! Хлестнула меня по лицу и убежала. Я за ней, пытался догнать, объяснить все, но она не хотела слушать. Говорила: «Уходи, уходи, я тебя ненавижу!»

Так и не смог я наладить с ней отношения… Я звонил ей, но она избегала меня. Бросала трубку. Потом домой уехала. Я ждал ее, встретился после ее приезда. Она меня выгнала. Сказала, что никогда мне этого не простит. И буквально на следующий день это случилось! – простонал он. – Сперва я думал, что это самоубийство. Что она таким образом решила меня наказать. Ну, чтобы я всю жизнь мучился и винил себя. Но что-то меня все время смущало. Не верю я, что она стала бы себя убивать из-за меня! Она бы меня просто презирала всю жизнь и все.

– А что с Оксаной?

– Что? С Оксаной ничего, она уехала и все. Еще до Алениной смерти.

– Куда?

– Этого я не знаю. А что?

– Как фамилия Оксаны?

– Кольцова. Оксана Кольцова.

– Ну где хоть примерно ее можно найти?

– Я не знаю, поверьте! – он приложил руки к груди и посмотрел на меня испуганными глазами. – А зачем она вам? – спросил он шепотом.

– Надо, – уклончиво ответила я.

– Вы думаете… Вы что, думаете, это она убила Алену? – голос его осел.

– Я пока ни в чем не уверена, но думаю, что этот твой грешок… – я усмехнулась, – и явился причиной данной трагедии.

– Но Оксана… Это невозможно! Она не стала бы, она бы не смогла… Она была такая добрая. Я ни в чем ее не виню – сам дурак! Оксана не хотела никому мешать. Она сама мне об этом сказала, пряча глаза при этом. Собирала вещи и сказала, что уедет, и чтобы я никогда о ней не вспоминал.

– Она работала в библиотеке?

– Да, в шестнадцатой.

– Там могут знать, куда она поехала?

– Не знаю, но думаю, что могут.

– Хорошо. Значит, туда и направимся.

– Прямо сейчас?

– Ты что, совсем? – усмехнулась я. – Какое сейчас? Уже ночь на дворе! Завтра. Кстати, тебе там совсем нечего делать, я справлюсь сама. Ты же мне поручил эту работу.

Максим немного успокоился.

– Скажите, вы же не думаете, что она покончила с собой из-за этого? – он умоляюще посмотрел на меня.

Мне стало его жалко, этого большого ребенка, который натворил глупостей, никому при этом не желая зла. Что ему ответить?

– Я не думаю, что она покончила с собой, Максим, – сказала я тихо и глядя прямо ему в глаза.

На следующий день я отправилась в библиотеку номер шестнадцать. В библиотеке я не была сто лет, поэтому зайдя туда, словно окунулась в другой мир. Там было тихо и как-то темновато, но не мрачно.

Абонемент был пуст, и я прошла в читальный зал. За столиком сидела пожилая женщина и заполняла бланки. К ней стояла очередь человек из шести. Я пристроилась в хвост очереди. За столами сидело довольно много народа. Кто-то что-то учил, кто-то конспектировал, а другие просто читали для души.

– Скажите, пожалуйста, а Оксана Кольцова не работает? – спросила я у женщины, когда она подняла на меня глаза.

– Оксана? А она уволилась, – ответила библиотекарь.

– Правда? – я очень удивилась. – А когда, не подскажете?

– Да где-то в октябре, – ответила она.

– А какого точно числа, не помните?

– Нет, – она покачала головой. – Не помню.

– Простите, а вы не могли бы узнать? – настаивала я. – Мне это очень важно!

– Извините, девушка, но я очень занята, – она выразительно посмотрела на выстроившийся за моей спиной хвост.

Черт! Неужели из-за такой ерунды придется опять теребить Жору? Ну что же делать?

Я стояла и не собиралась уходить, ждала, когда женщина освободится. Она меня словно не замечала. Потом подняла голову и крикнула:

– Вера!

– Да! – послышался голос.

– Посмотри, будь любезна, какого числа Оксана Кольцова уволилась?

Я поблагодарила женщину и бегом побежала в соседний зал, откуда слышался голос невидимой Веры. Ею оказалась невысокая, полная девушка лет девятнадцати с очень короткой стрижкой, одетая в черные брюки и красный свитер.

– Это вам нужно? – она посмотрела на меня.

– Да, да!

– Сейчас.

Она прошла по коридорчику, я осталась ждать ее. Вскоре она вернулась и бросила:

– Шестнадцатого октября.

– Простите, а она не сказала, куда собирается ехать?

– Нет. Она избегала разговоров об этом. Говорила только, что нашла новое, очень хорошее место.

– В Тарасове хотя бы или в другом городе?

– Не знаю, не знаю, – нетерпеливо откликнулась девушка.

– Ну спасибо вам большое, – я вышла из библиотеки.

Решила я поехать к Ольге и поделиться с ней. Может, у нее появились какие мысли?

Ольга была дома. И абсолютно трезвая, что меня приятно удивило.

– Проходи, Поленька, – пригласила она меня.

В квартире, правда, царил всегдашний бардак. Повсюду были разбросаны вещи из Ольгиного гардероба. Я не стала задавать никаких вопросов относительно этого и, просто скинув с кресла валявшееся на нем тряпье, села, втянув ноги на кресло.

– Ну, а теперь расскажи мне, что ты тут делала, – попросила Ольга.

Я поведала ей о разговоре с Максимом и посещении шестнадцатой библиотеки.

– Так вот чем была так расстроена Алена, когда приезжала к матери! – воскликнула Ольга. – Так что же из этого следует?

– Из этого может следовать, например, что Оксана, когда Алене стало известно о ее связи с Максимом, просто убила подругу!

– Но зачем? – удивленно посмотрела на меня Ольга.

– Ну она же любила Максима.

– Ну и что? Она же все равно с ним не соединилась!

– А может, она надеялась, что, устранив соперницу, сможет занять ее место?

– Так она даже не попыталась этого сделать! Она просто отстранилась, и все! Как ты этого не понимаешь, Поля?

Все я прекрасно понимала. И нечего Ольге тут умничать! Психолог, мать ее! Мне даже захотелось посмотреть ей прямо в глаза и тихонько спросить: «Если вы так умны, то где же ваши деньги?» Но я не стала сыпать соль сестре на больное место. Просто у меня не было другой версии, вот я и поделилась с Ольгой своими соображениями.

– Может, она выжидает просто? – буркнула я сердито и уязвленно.

– Чего выжидает?

– Не знаю чего! Когда он отойдет после смерти любимой девушки.

– Ну не знаю. Так чего дальше делать-то?

– Ну… Мне надо подумать. Кстати, ты смогла понять характер этой девушки? – перевела я стрелки, накинувшись на Ольгу.

– Да… Не знаю. То, что она была неординарной личностью, это понятно. Сильной. И неспособной прощать.

– Знаешь, я что думаю? – проговорила я. – Что Алена вызвала эту Оксану за город на разборки, хотела… Не знаю, тумаков ей навешать или еще чего… Вот… И тут у них разгорелась ссора, в которой Оксана и убила подругу!

– Ага, и специально захватила с собой канистру бензина! Как она ее везла-то?

– Так она могла взять Аленин бензин в машине!

– Ох, не знаю, – задумчиво сказала Ольга. – Мне кажется, что все это преступление было замешано на сильных чувствах. На любви. Или ненависти, что, собственно, одно и то же. Знаешь ведь, от любви до ненависти – один шаг! Почему-то у меня постоянно в голове вертится это слово – ненависть. Ну, подумай сама, ведь столь зверский способ убийства свидетельствует о том, что человека нужно ненавидеть настолько сильно, чтобы сжечь его заживо!

– А ты думаешь, что Оксана не могла настолько сильно ненавидеть соперницу? Ха! Да когда любишь человека, соперницу придушить готова!

– Вот! – воскликнула вдруг Ольга.

– Ты чего? – покосилась я на нее.

– Не знаю, мысль потеряла… Черт, надо же, а? Только что мелькнуло в голове что-то такое… Повтори-ка еще раз, что ты сказала?

– Что когда любишь очень сильно, то настолько же сильно ненавидишь соперницу, – немного удивленно повторила я.

– Блин, никак не вспомню! Не могу сообразить, что у меня такого мелькнуло. Послушай, Поля, – серьезно заговорила Ольга, заглядывая мне в глаза. – Я чувствую, что мы в чем-то ошибаемся. В чем-то принципиальном. Что мы с самого начала отталкиваемся не от того, чего нужно и идем по ложному пути!

– Опять по ложному? – я ничего не понимала. – Сколько же их еще будет, ложных ходов?

– Мне надо подумать, – тихо заявила Ольга.

Я заметила, что она стала какая-то отрешенная, какой бывала в минуты таких вот раздумий. И сейчас ее лучше не трогать – все равно будет как невменяемая. Поэтому я быстренько попрощалась с сестрой, пожелав ей не тронуться умом от ее думок, и удалилась. Ольга этого даже не заметила.

Когда я приехала домой, Жора сообщил, что звонил Максим Стариков и был чем-то очень взволнован. Но Жоре он ничего не рассказал, видимо, мысленно назначив меня главным консультантом по своему делу, и теперь будет общаться лично и только со мной.