Дело о наезде - Джеймс Чейз

Хэкетт рассмеялся.

– Не слишком ему верьте. С гольфом он, может, и погорел, а вот насчет остального – не думаю. – Он всем корпусом повернулся ко мне и широко улыбнулся. – Я прав, дружище?

Я выдавил из себя улыбку, каким-то чудом она получилась вполне естественной.

Эйткен бросил быстрый взгляд на меня, потом на Хэкетта.

– Вот даже как? Стало быть, вы его застукали? И на чем же?

Я почувствовал, как руки сжимаются в кулаки, и поспешно засунул их в карманы.

– Зачем вам знать, Эйткен? У каждого есть личная жизнь, что тут удивительного? – Хэкетт подмигнул мне. – Перехожу к делу, Скотт. Я решил принять участие в вашей нью-йоркской авантюре. Я вкладываю в это дело деньги. И когда Р.Э. сказал, что главным в агентстве будете вы, я захотел встретиться с вами и поговорить. Правильно, Р.Э.?

Эйткен сидел чуть насупившись – он терпеть не мог, когда разговором завладевал кто-нибудь другой. Тем не менее достаточно приветливым тоном он ответил:

– Да, все верно. Вот он перед тобой, разговаривай сколько душе угодно. – Он повернулся ко мне. – Хэкетт вкладывает в дело сто тысяч и, понятное дело, хочет убедиться, что отдает их в надежные руки.

– Рекомендация Р.Э. для меня значит много, так что, думаю, сомневаться в вас нечего, – начал Хэкетт, откидываясь в кресле. – Но кое-что я хотел бы выяснить лично у вас. Вы не возражаете, если я задам несколько вопросов?

– Отчего же? – с облегчением произнес я. – Отвечу с удовольствием.

– Вашу личную жизнь они затрагивать не будут, – сказал он с улыбкой. – Меня совершенно не касается, чем живет человек после работы, если только он не попадает в какую-нибудь скандальную историю. – На лице все те же безмятежность и веселье, но глаза чуть прищурились и ищут встречи с моими. Чтобы отгородиться от его взгляда, я полез за сигаретами и начал закуривать. – Надеюсь, в ваши планы не входит участие в какой-нибудь скандальной истории?

Эйткен нетерпеливо заерзал в кресле.

– Скотт совсем не из таких, – сердито проворчал он. – Ты же прекрасно знаешь, что у меня не работают люди со скандальной репутацией.

– Знаю, знаю, – примирительно произнес Хэкетт и подавшись вперед, похлопал меня по колену. – Просто я великий шутник, так что не обращайте внимания. Ну хорошо, расскажите мне теперь, что у вас за образование и стаж работы.

Может, он действительно был великим шутником, но было ясно, что за этой шуткой что-то стоит. Он что-то знает или по крайней мере подозревает. Неужели он догадался, что девушка, которую он видел у меня, – это Люсиль?

Я рассказал ему о своем образовании, потом о работе после колледжа. Дальше он спрашивал о том, как я собираюсь ставить дело в Нью-Йорке, сколько потребуется персонала, где будет размещено агентство и тому подобное. Наконец, полностью удовлетворившись, он выпрямился в кресле и согласно кивнул головой.

– Я думаю, вы справитесь. Вижу, Р.Э. кое-чему вас научил, и для меня этого достаточно. – Он взглянул на Эйткена. – Он вкладывает в дело двадцать тысяч?

Эйткен кивнул.

– И получает, помимо зарплаты, пять процентов от общего дохода?

– Да.

Хэкетт на мгновение задумался, и я даже решил, что он выскажется против такого процента. Но я ошибся.

– Хорошо. Условия, черт возьми, недурны, а, Скотт? Ничего, я уверен, свое вы отработаете. Когда вы внесете деньги?

– В четверг.

– Прекрасно. Я тоже пришлю чек в четверг. Подходит, Р.Э.?

– Вполне. Всеми финансовыми делами займется Вебстер. Ты ведь его знаешь?

– Ну как же – парень что надо. – Хэкетт поднялся. – Ладно, Скотт, не будем вас задерживать, гольф – дело серьезное. – Он протянул руку. – Уверен, что с новой работой вы справитесь, сделаете хорошую карьеру. Желаю успеха.

– Спасибо. – Я пожал ему руку. Потом повернулся к Эйткену. – Если это все…

Я не договорил. Эйткен смотрел мимо меня, вниз, в направлении длинной извилистой подъездной дорожки.

– Это еще что за чертовщина? – зарычал он.

Я посмотрел в ту же сторону.

По дорожке быстро двигалась темно-синяя машина с красной мигалкой и сиреной на крыше.

Я окаменел.

В машине было четверо мужчин – все полицейские.

Из машины вышел широкоплечий человек в сером, чуть помятом костюме и сбитой на затылок шляпе. Его мясистое загорелое лицо хранило полную непроницаемость. Короткий приплюснутый нос облепили веснушки. Весь его облик символизировал типичные для полицейского черты: жестокость, цинизм, подозрительность.

Он поднял голову, увидел меня и Хэкетта – мы перегнулись через балюстраду террасы – и неторопливыми, размеренными шагами начал подниматься по лестнице. Можно было подумать, что он на прогулке и времени у него – вагон.

За ним из машины вывалились двое полицейских в форме и принялись бесцельно, как это часто делают полицейские, слоняться вокруг. Водитель остался за рулем.

Мужчина в штатском наконец-то добрался до верхней ступеньки и медленно, неторопливо направился к нам.

У всех правонарушителей при виде полицейского возникает, наверное, один и тот же вопрос: не за мной ли он пришел? Я не был исключением.

Он пересек террасу – шаги, словно выстрелы, гулко стучали по горячим плиткам – и остановился перед Эйткеном.

– Лейтенант Уэст, городская полиция, – отрекомендовался он. – Капитан просил передать вам привет. Нам нужна ваша помощь.

Эйткен, слегка озадаченный, пристально смотрел на него.

– В чем дело? Что понадобилось капитану?

– Это связано со вчерашним убийством на дороге. Вы, наверное, читали в утренних газетах. – Голос у него был густой и усталый. – Капитан хочет проверить все машины в городе и убедиться, нет ли на них повреждений. Если вы не возражаете, мистер Эйткен, мы бы хотели взглянуть на ваши машины.

На лице Эйткена выступил легкий румянец.

– Взглянуть на мои машины? Это еще зачем? Уж не думаете ли вы, что я имею к этому какое-то отношение?

Я быстро взглянул на Хэкетта. Он стоял, прислонившись к балюстраде, и с видимым интересом наблюдал за происходящим.

Уэст сдвинул шляпу еще дальше на затылок. Лоб его блестел от пота.

– Нет, сэр, мы этого не думаем. Но мы проверяем все машины в городе. У вас есть шофер. Вполне возможно, что вчера вечером он воспользовался одной из ваших машин. А может, и не пользовался, но хорошо бы это проверить, для его же пользы. Капитан велел мне не беспокоить вас, если вы будете против.

Эйткен еще больше зарделся.

– Вчера вечером мой шофер моими машинами не пользовался, – процедил он.

Лицо Уэста стало совершенно непроницаемым.

– Хорошо, сэр, капитан не велел мне настаивать, но, даже если ваш шофер и не пользовался вчера машинами, это мог сделать кто-нибудь другой.

– После того как я сломал ногу, к моим машинам никто не притрагивался. – Эйткен с трудом сдерживал гнев. – Вы просто зря тратите время.

Тяжелые плечи Уэста приподнялись.

– За это мне платят деньги. Что ж, если вы не хотите дать мне взглянуть на ваши машины, мне остается только подчиниться и сообщить об этом капитану.

– Вы только послушайте его! – взорвался Эйткен и повернулся к Хэкетту. – Вот вам прекрасный пример того, как полиция обращается с нашими деньгами! Приезжают вчетвером проверить четыре машины! Я напишу об этом безобразии Салливану! Какой-то идиот полез под машину и сломал себе шею, а они поднимают из-за этого такой шум!

– Но ведь водитель не остановился, – мягко напомнил Хэкетт. – Мне кажется, Р.Э., ты напрасно набросился на стража порядка. Он всего лишь выполняет свой долг.

Эйткен с шумом втянул в себя воздух.

– Ну что ж, идите смотрите мои машины! Смотрите, мне, в конце концов, наплевать! Тратьте деньги, которыми я оплачиваю налоги! Давайте, только побыстрее освободите террасу!

– Благодарю вас. – Лицо Уэста было все так же непроницаемо. – Где, подскажите, пожалуйста, ваш гараж?

Эйткен повернулся ко мне.

– Вы знаете, где у меня гараж?

Я сказал, что знаю.

– Проводите, если не трудно. И побудьте с ним. Посмотрите, чтобы никто из его людей не пнул ногой по крылу. Я эту публику знаю – с радостью упекут моего шофера за здорово живешь.

Я направился к лестнице. Уэст тяжело ступал следом. Он кивнул полицейским, и они так и остались застывшими статуями стоять на солнце.

Когда терраса скрылась из виду, Уэст негромко спросил:

– Вы у него работаете?

– Да.

– Не стал бы я с вами меняться. – Он снял шляпу и вытер рукавом пот со лба. – Я думал, хуже моего шефа нет никого на свете, но сейчас вижу: вашему громиле Эйткену он и в подметки не годится.

Мы подошли к «понтиаку» и «бьюику». Уэст остановился и окинул взглядом обе машины.

– Знаете, чьи это?

Взяв машину Сиборна, я благоразумно убрал с лобового стекла карточку с его фамилией и поставил туда свою, но было ясно, что, если Уэст захочет проверить номер машины и попросит мои права, он немедленно меня разоблачит. Сказать, что машина чужая? Нет, это еще опаснее. Я колебался какую-то долю секунды.