После свадьбы… - Рини Россель

Она сама не заметила, как уселась на зеленый склон и принялась за рисунок. Время летело, она увлеклась. Джордж сидел почти неподвижно. На воде качался поплавок, но патриарх был погружен в свои мысли и не обращал внимания на рыбу. Просто сидел и смотрел куда-то вдаль.

Несколько набросков Сюзанна забраковала. Но в этот раз что-то начало получаться. «Наконец-то, подумала она, — удалось отразить на бумаге сущность настоящего Джорджа Мерита — человека свирепой гордости и очень одинокого, да еще и с причудами». Сюзанна улыбнулась, довольная тем, что случай дал ей возможность запечатлеть «короля» таким.

— Я больше никогда не назову вас надоедливым, — вслух сказала она. Ей даже захотелось подарить ему вожделенных внуков. Сюзанна закрыла глаза и отчитала себя: «Сколько раз можно повторять! Перестань!»

— Чем я вам на этот раз насолил? — Не узнать этот голос было невозможно. Она скорчила страдальческую гримасу.

— У вас воспаленное самомнение. Это к вам не относится.

— Что вы делаете?

Она оглянулась. Джейк был в черной рубашке и джинсах.

— Убиваю время.

Ну почему он постоянно возникает на ее пути, появляясь точно из-под земли, как только она начинает заниматься чем-нибудь в одиночестве? Когда он наконец оставит ее в покое!

— Чем-чем вы заняты? — Он опустился на колени, и его аромат лишил ее покоя. Бросать рисунок в океан было уже поздно, оставалось только положиться на волю случая.

— Рисую. — Сюзанна вовсе не хотела, чтобы кто-то увидел ее работу. Особенно Джейк.

— Ну-ка, ну-ка. — Он взглянул на сидящего вдалеке Джорджа и внимательно изучил рисунок. Сюзанна с тревогой смотрела на него. Он взял у нее планшет. — Сьюзен, это великолепно. Вы уловили такие черты характера моего отца, о которых я уже почти забыл. Можно мне взять это?

В его глазах светилось искреннее восхищение.

— Что вы сказали? — Может, его слова заглушил звон в ушах?

— Попросил у вас разрешения взять рисунок. — Он сел рядом и положил планшет на колени.

Нет, она не ослышалась.

У нее вспыхнули щеки. Смущенная похвалой, она потянулась за планшетом.

— Не надо, я серьезно говорю, — Джейк мягко удержал ее руку. — Вы себя недооцениваете. Рисунок великолепен. И очень много для меня значит.

Завороженная его взглядом и его пальцами, лежащими на запястье, Сюзанна едва кивнула.

— Спасибо. — Он улыбнулся. — Пойдемте, я вас провожу. Скоро ужин.

Не успела Сюзанна и слова вымолвить, как Джейк уже помог ей встать и взял под руку. Она решила не сопротивляться. День ото дня она становилась все более послушной, все больше подпадала под его чары. Джейк, может быть, сам не осознавал, какую власть имеет над ней. Общение с ним превратилось в испытание. Проведи они побольше времени вместе, и она уступила бы любому его желанию.

— О чем вы думаете? — поинтересовался Джейк. — У вас такой серьезный вид.

— О… — Она вздрогнула. Что бы такое сказать? — Я… размышляла, как ваша семья стала владеть целым островом с изумрудной начинкой.

— Вы небось решили, что мы шайка пиратов-головорезов? — засмеялся Джейк.

— Вот эта мысль мне в голову еще не приходила.

— Что ж, я польщен. И на том спасибо, — криво улыбнулся он.

— Но если вы не потомок пиратской династии, пролившей море крови за этот кусок земли, как же ваши предки получили его?

— Хотел бы я, чтобы эта история вас увлекла, — сказал он, нежно переплетая ее пальцы со своими. — Если быть кратким, чуть меньше трехсот лет назад один из моих предков преподнес Георгу II добытого в бою скакуна. Жеребец так пленил монарха, что он пожаловал этот остров прапрапрапра-Мериту. С тех пор остров передавался по наследству.

— А как звали того счастливчика, который открыл здесь месторождение изумрудов?

— Согласно семейным архивам, в 1890 году Джеффри Мерит, старый рыбак и сын рыбака, нашел эти сокровища. Остальное, как говорится, уже история.

— Значит, Джеффри забросил рыбный промысел и стал изумрудным магнатом?

— Это был нелегкий выбор, но… — Джейк протянул руку к морю. — Вы видели там хоть одно рыболовное судно?

— Нет, не доводилось. — Ей пришла в голову другая мысль. — Скажите, Джейк, почему вы так быстро меня находите.

— В этом нет ничего особенного, — засмеялся Джейк, — я просто проверял охрану.

— Охрану? — Она и думать об этом забыла! — Боже мой! Неужели они видели нас в роще…

Ее охватило чувство стыда и омерзения. Джейк перестал улыбаться.

— Камеры наблюдения установлены в прибрежной зоне, чтобы предупредить нас о незваных гостях с моря. Сегодня вы спустились к воде и попали в поле зрения охраны. — Он вздохнул с несчастным видом. Сюзанну тронула эта беззащитность. — Вчера в роще я набрел на вас случайно. Надеюсь, вы извините меня за все провокационные действия.

«За все провокационные действия! — вскричала она мысленно. — Особенно за вашу несвоевременную игру в поддавки!» Но лишь виновато улыбнулась.

— Ведь это я предложила вам бой.

— Ага, и треснули меня, — усмехнулся Джейк.

— Такого я что-то не помню. — Совесть кольнула Сюзанну, но она решила сохранить легкий тон разговора.

— Врать нехорошо.

— Да, но иногда совершенно необходимо.

— И это как раз такой случай? — Джейк склонил к ней голову, темный локон упал ему на лоб. Взгляд был ленивым, оценивающим и слегка насмешливым. Сюзанна с ужасом ощутила, что он просто излучает чувственность, как Марс смертоносные лучи. И приготовилась дорого продать свою жизнь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джейк стоял перед камином в гостиной — казалось, он уже целую вечность смотрит на фотографию Татьяны. Наконец, стиснув зубы, решился. Прошептал, взявшись за рамку:

— Не вини меня, Тати.

Он преодолел замешательство, понимая, что потерянная любимая никогда не стала бы его укорять. Скорее он сам должен винить себя за бездарно потраченное время. Тати вовсе не хотела, чтобы все эти годы он страдал, наоборот, она наверняка пожелала бы ему найти счастье.

Грустно улыбаясь, он провел пальцами по лицу, которое столько лет лелеял в памяти. «Я сам создал для себя эти муки. Теперь я понял это. Сам и выбираться должен». Перевернув рамку, Джейк вложил поверх фотографии портрет «короля» Джорджа работы Сьюзен. Борясь с неуверенностью, поставил рамку обратно на камин, заставил себя поднять глаза. Несколько секунд спустя он уже легко улыбался.

Сьюзен совсем не походила ни на мать Джорджа — величавую, царственную, — ни на ангельски прекрасную Татьяну. Сьюзен была из тех женщин, у которых все написано на лице. Всегда говорила и делала то, что думала. Прямая, резкая и волевая, не всякий мужчина мог тягаться с ней. Силой духа Сьюзен превосходила многих его знакомых, оставаясь при этом женственной и нежной. Никогда прежде веснушки на лице у женщины не казались ему привлекательными, но теперь он был очарован солнечными пятнышками, которые скопились на носу и сбегали по щекам девушки. Она стеснялась, что краснеет по любому поводу. Боже, как на него действует этот очаровательный румянец! Чувства и ощущения, которые он считал навсегда потерянными, вернулись. В самых нелепых мечтах он не мог себе представить, что увлечется такой бесхитростной девушкой. Она резко отличалась от серьезных, респектабельных дам, за которыми он обычно ухаживал. Именно Сьюзен со своим бескомпромиссным отношением к жизни помогла ему понять — впервые за столько лет! — что он жив. Нельзя отбывать жизнь, как тюремный срок, погрязнув в жалости к себе и неизбывной вине перед тем, кого уже не вернуть.