Заработать на смерти - Бретт Холлидей

— Чего ради? — поинтересовался детектив, склоняясь еще ниже. — Твоя напарница прекрасно справится без тебя…

— Знаю… но… — Шарлотта подняла голову и провела по губам кончиком языка. Ее губы находились теперь всего в нескольких сантиметрах от лица Шейна. Глаза детектива, казалось, магнетизировали девушку.

— У меня квартира в городе, — сказал Шейн. Он сообщил ей адрес и номер своего телефона. — Лучше воспользуйся боковым входом, со стороны 2-й авеню. Я буду один весь вечер.

— Я запомню, — обещала она. Ее глаза светились лихорадочным блеском. Она придвинулась вплотную к нему, и Шейн поцеловал ее влажные полуоткрытые губы.

— Мой Бог, — прошептала она, когда Шейн встал на ноги. Продолжая лежать поперек постели, она во все глаза смотрела на детектива.

— Спасибо за интервью, сестричка, — сказал детектив подчеркнуто громко, одновременно цинично подмигивая Шарлотте. — Представь себе: оказывается, наши взгляды совпадают почти по всем пунктам. Я буду ждать тебя, — добавил он, понижая голос до шепота. Резко повернувшись, Шейн вышел в коридор, плотно притворив за собой дверь.

В коридоре никого не было. Детектив спустился по знакомой лестнице и направился в библиотеку. Раздвинув портьеры, он заметил фигуру мистера Монтроза, склонившегося над кипой бумаг в дальнем углу комнаты.

— Добрый день, — произнес детектив.

Мистер Монтроз невольно подпрыгнул на своем месте.

— О, мистер Шейн, — сказал он, учтиво подымаясь навстречу детективу. — Видит Бог, как вы перепугали меня.

— Прошу прощения. — Шейн неторопливо пересек комнату и пододвинул себе стул, стоявший поблизости.

— Устраивайтесь поудобнее, — голос мистера Монтроза прозвучал на редкость сердечно.

— Спасибо, — произнес Шейн, усаживаясь.

Мистер Монтроз последовал его примеру.

— Это было суровое испытание для всех нас, — объявил маленький человек, нервно откашливаясь. — Полагаю, что вы и полиция уже схватили убийцу?

Шейн пододвинул к себе стоявшую на столе пепельницу и швырнул в нее окурок сигареты, закуренной еще в комнате Шарлотты.

— Пока все мы работаем вслепую, — признался он, вновь чиркая спичкой. — Лично я отрабатываю версию, которая при удачном стечении обстоятельств может значительно приблизить нас к разрешению проблемы. — Он выдержал значительную паузу, должную символизировать серьезность стоящей перед ним задачи, и продолжал: — Могу я взять на себя смелость задать вам несколько вопросов, имеющих непосредственное отношение к делу?

— О да, разумеется, — заверил его мистер Монтроз. — Я буду счастлив способствовать по мере моих сил разрешению мучающей всех нас проблемы. — Мистер Монтроз откинулся в кресле и торжественно скрестил руки на груди.

— Вы секретарь мистера Брайтона?

— Да, — он коротко кивнул.

— И вы полностью осведомлены о состоянии его дел?

— О да. Со времени начала его болезни вся ответственность за состояние финансовой политики, естественно, свалилась на меня. — Мистер Монтроз тяжело вздохнул, из чего можно было заключить, что каким бы тяжелым ни оказалось выпавшее на его долю испытание, он был готов до конца с достоинством нести свое бремя.

— Какова, конечно весьма приблизительно, общая величина состояния мистера Брайтона? — осведомился детектив.

Маленький человек поднял взор к потолку и несколько секунд размышлял над заданным ему вопросом.

— Безусловно, его вложения значительно пострадали в период депрессии, — произнес он, нахмурившись. — Весьма сложно сразу назвать даже приблизительную цифру. Тем не менее я могу предположить, что если все его состояние было бы обращено в наличные, то при нынешнем положении рынка оно принесло более сотни тысяч долларов… а при наиболее благоприятных условиях, возможно, и около ста пятидесяти тысяч. — Он печально покачал головой. — Заметьте, что я говорю о состоянии человека, стоившем многие миллионы долларов всего несколько лет тому назад… Многие миллионы.

— Да, положение серьезное, — согласился Шейн. — И кто же наследники? Пока я слышал только о двоих.

— Вы не ослышались. Двое наследников практически с одинаковыми правами. Но вам известно, мистер Шейн, об исчезновении мисс Брайтон?

— Да, я кое-что слышал об этом, — признался Шейн. — И это все? Никто другой из членов семьи не может претендовать на наследство… если Руфус Брайтон отбросит копыта?

— Других наследников нет, — строго повторил мистер Монтроз.

— Ни братьев, ни сестер? — настаивал Шейн.

— Если вы уж затронули эту тему, — согласился мистер Монтроз, — то могу сообщить, что у мистера Брайтона действительно имеются две ныне здравствующие сестры и один брат. Но, поскольку я сам помогал составить завещание, могу вас заверить, что в нем они не упоминаются.

— Насколько мне известно, — пробормотал Шейн, — обе сестры удачно вышли замуж и ныне вращаются в самых высоких сферах, не так ли?

— Вы совершенно правы, — согласился мистер Монтроз, слегка поджимая губы. — Сестры Руфуса Брайтона весьма обеспеченные женщины. Их социальная позиция достаточно высока.

— А что слышно относительно брата? — спросил Шейн, хмуро рассматривая свою сигарету. — Припоминаю, что он оказался замешан в какую-то грязную историю несколько лет тому назад.

Пальцы мистера Монтроза выбили нервную барабанную дробь на поверхности стола. На его лице проступила гримаса отвращения.

— Вы неплохо осведомлены. Но, полагаю, что нет никакой необходимости, мистер Шейн, вновь давать газетам повод для мелких сплетен.

— Я не имею никакого отношения к прессе, — заверил своего собеседника Шейн. — Я просто хочу знать все факты. Интуиция подсказывает мне, что это убийство было совершено из-за денег. Посему я прихожу к выводу, что лишь два человека могли извлечь выгоду из смерти мистера или миссис Брайтон. Я полагаю, что сам мистер Брайтон не собирается расставаться с жизнью и может протянуть еще многие годы?

— Кажется, я начинаю понимать вашу точку зрения, мистер Шейн, — сказал Монтроз, одобрительно кивая головой.

— Лично я не имею ничего против теорий, — уточнил Шейн, — но мне необходимо точное знание всех фактов. Поэтому разрешите мне вернуться к судьбе брата мистера Брайтона. Кажется, они были чем-то вроде партнеров, и в один прекрасный день младший братец, прихватив изрядную сумму денег, исчез в неизвестном направлении?

Мистер Монтроз недовольно поморщился.

— Да, таковым было официальное сообщение. Но должен заметить, мистер Шейн, что лично меня никогда не покидало ощущение, что в этом деле была допущена чудовищная ошибка. Я близко сотрудничал с мистером Юлиусом Брайтоном и не могу поверить, что такой человек мог совершить бесчестный поступок.

— Юлиус Брайтон? — задумчиво повторил детектив, автоматически раздавливая в пепельнице окурок очередной сигареты. — Да, именно так его и звали. Теперь я припоминаю это дело. Оно рассматривалось около семи лет назад.

— В конце 1932 года, если быть совершенно точным, — сообщил мистер Монтроз. — Братья были партнерами в одной маклерской фирме, которая в конечном итоге пошла ко дну при крахе рынка.

— Вы хорошо знаете Юлиуса Брайтона?

— Я был его доверенным секретарем в течение десяти лет. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы серьезно относиться к тем абсурдным обвинениям, что были выдвинуты в его адрес.

Но Большое Жюри, очевидно, рассудило иначе, — заметил Шейн. — Он был осужден, не так ли?

— На волне всеобщей истерии, направленной против банкиров и брокеров, — сухо заметил мистер Монтроз. — Жюри было готово осудить кого угодно.

— И сколько в итоге он получил? — осведомился Шейн.

Десять лет. Поймите меня правильно, мистер Шейн. К концу процесса Юлиус Брайтон был сломлен физически и морально. Решение суда было равнозначно смертному приговору для него.

Детектив машинально кивнул головой и закурил новую сигарету.

— Именно тогда вы и стали работать на Руфуса Брайтона?

— Практически сразу после завершения процесса. Мои скромные сбережения обратились в ничто после краха рынка. Но я всегда чувствовал, — продолжал мистер Монтроз огорченным тоном, — что вся правда об этом деле так никогда и не была выяснена.

— Так или иначе, но из этого следует, что Юлиус может быть исключен из числа вероятных претендентов на наследство Руфуса Брайтона, — заключил Шейн, вставая. — Братья были не в ладах между собой, насколько я понимаю.

— О да, — мистер Монтроз деликатно улыбнулся. — Полагаю, после нашего разговора у вас не осталось сомнений, что Юлиус никогда и не мог быть упомянутым ни в одном из завещаний, составленных Руфусом Брайтоном.

— О'кей, — согласился Шейн. — А что вы скажете относительно слуг? Сколько их в доме?

— Немного. Горничная, с которой вы уже знакомы, экономка, повар и шофер. И, конечно, мисс Хант, медсестра, приехавшая сюда с мистером Брайтоном из Нью-Йорка.