Разбойничьи Острова - Яна Вальд

— Ты!

Виланец — лет двадцати, наверное, рыцарь из тех, что живут в замке сеньора и собственной земли не имеют — вырывался из рук тэру, не давая поставить себя на колени. На палача своего взглянул с презрением и пообещал:

— Скоро будешь на моем месте, мальчишка!

Словом, сделал все, чтоб не сдаться. Но, если б он пощады просил, Теору легче бы не было. Даже друзьям мальчик не пересказал весь разговор с Терием. “Совет может не о подвигах твоих услышать, а другое, — предупредил отец-наставник перед отплытием. — Ты сын Алтимара, но не сам Алтимар. Ты не бессмертен! Если будешь жалеть врагов — останешься впредь дома, как если бы ты проиграл Посвящение”. Лучшему из лучших очень ясно объяснили, что выбора у него нет.

Регинца повалили втроем, откинули голову, подставив горло клинку. В глазах ярость, насмешка и ненависть. Попадись ему Теор, он бы не сомневался. А попадись Дельфина или Ана… Заклятый враг? Смелый человек, который умрет достойно? Раз и навсегда переступив через себя, Теор вонзил кинжал. На сей раз у него получилось убить мгновенно.

Вышло, как он хотел той осенью. Все Острова обсуждали первый рейд лучшего из лучших. Теору позволили взять себе браслет. Отныне Ана красовалась в нем на пирах, а Наэв отводил глаза, подавляя ревность.

Приношение

Острова, плод Моря, твердь посреди воды. Капризная земля; леса, которым предстоит стать кораблями; камни, покрытые травами, острая галька и песок. Родная деревня Дельфины стоит… стояла до недавнего времени на самом крупном и густонаселенном Острове, который так и называют — Больший. Дважды по пять десятков шагов до Моря, которые женщина могла бы пройти с закрытыми глазами. Осталось шесть домов, а было около тридцати. Была мельница и оливковая роща, виноградник и поле, которое возделывали, несмотря на суровый нрав почвы. Старик-из-Холма, покровитель деревни, не очень-то щедр. Намного добрее божки Плодородных Долин — там общая пашня кормит сотню дворов. Женщина не завидовала, ведь Совет поровну распределял между тэру собранный урожай. А в Регинии уже передрались бы за такую Долину!

От деревни Дельфины мало что уцелело, от многих других деревень — и вовсе ничего, даже жителей. Невредимы лишь Остров Леса и четыре крошечных островка, которые называют единым словом — Ожерелье. Родина морских черепах, они бесплодны и безлюдны.

Предатель сказал ей в самый безнадежный момент: “Община не заботилась о тебе! Они приносили тебе в жертву, а ты этого даже не понимаешь!”. Может, он и прав, Острова всегда от нее много требовали. Но каждый камень здесь Дельфина знает, не как свои пять пальцев — как свою душу. Может ли она судить беспристрастно?

Как и большинство островитянок, Дельфина была лучница. Меч Волн угадывал ее мысли, подсказывал уловки, но сражаться лицом к лицу ей доводилось не часто. К тридцати с лишком годам она осталась целее, чем обычно остаются мужчины. За почти двадцать рейдов много было стрел, которые НЕ убили ее. И была та стрела, которую она сохранила, — у берега Сургурии. Рейд был третий в жизни девушки. На сей раз под командованием прославленного Главаря Милитара. “Острие” схлестнулось с долговязой посудиной, которую Дельфина отказывалась называть гордым словом “корабль”. На Море регинцы всегда будут чужаками, и суда их такие же — будто раненая рыба. Но защищали торговое судно отчаянно, “Острие” засыпали стрелами, стоило ему приблизиться. Сбежать от корабля Островов у регинцев не были даже малого шанса — ни на веслах, ни под парусом — поэтому дрались до последнего. В тот момент Дельфина сама натягивала лук, щитом ее никто не прикрывал. Услышала вскрик Теора, краем глаза видела его движение вперед. Собирался ли он ее оттолкнуть или заслонить, Дельфина не узнала, потому что Маргара успела быстрее. Железной хваткой потянула юношу:

— Не смей!!

Дельфина все это отметила, не успев понять, что происходит, но, видно, все же сделала шаг в сторону. Ее настигло пугающее “бум” по шлему — но в разгар боя пугаться было некогда. Голова чуть зазвенела, стрела покореженной упала к ногам. Тэру прошептала: “Как близко…” — и оставила эту мысль на потом. Регинцев взяли на абордаж, судно очистили с носа до кормы от всех, кто не сдавался. Остальных связали. Добычу — железо из рудников Сургурии — перенесли на “Острие”, а регинцев отпустили дрейфовать по течению. Лишь, когда все было кончено, на Теора набросились Милитар и матушка Маргара, и даже Дельфина от потрясения перед едва не случившимся:

— Да ты понимаешь, что мог натворить!!

Девушка с ужасом видела, что не понимает, совсем о другом думает:

— Я что, должен был стоять и смотреть?! На пол-пальца ниже — стрела бы ей глаз выбила!

— И она бы просто умерла! — взревела Маргара. — А не была бы проклята!

Теор готов был дотронуться до Невесты. Дельфине не верилось, что братец в самом деле едва не совершил это. Худшее из святотатств, вечное проклятье для нее и себя, гнев Алтимара на все Острова. Она испугалась настолько, что не осталось страха перед смертью. Даже малые дети на Островах усвоили раз и навсегда: мужчина не должен касаться девы в Белых Лентах. Никогда. Даже, если от этого зависит его или ее жизнь. Разве что случайные прикосновения в бою или в шторм Алтимар прощает, если Старухи проведут очистительный ритуал. Но дотронуться по своей воле — Дельфина представить не могла, какая последует кара. У регинского Распятого тоже есть Невесты (кажется, женами они так и не становятся), и живут они взаперти в святилищах. Меркатки закрывают лица и не выходят из дома одни. А великому Алтимару, учили Мудрые, не нужна верность под замком — слишком это просто. Господин свободной стихии, он дает Невестам свободу. Они рядом с мужчинами всегда — желанные, но не доступные. Они сами в ответе за свою невинность. Девы Островов сильно рискуют — потому и велика будет награда Алтимара. Дельфина знала: если ее ранят и не будет рядом женщины, чтоб перевязать, тэру — хоть и с глубокой скорбью — дадут ей истечь кровью. Но не преступят запрет. Ленты бросят в Море вместе с ее телом и будут уверены: Господин пожелал забрать Невесту раньше срока. Теор словно впервые слышал о том, что для всех было основой основ.

— Вы словно безумные, — закричал он, удивленно оглядываясь: неужели никто не согласится?? — Зачем ей умирать из-за простого прикосновения?? Если Алтимар так