Меченосец - Алекс Орлов

– Правильно, иди и жди…

Джекоб надел кепи и уже подошел к двери, когда Феликс добавил:

– Ты меня пока не ищи. Дай собраться с мыслями. Кондиционеры в номерах имеются, кормежка здесь хорошая, так что сиди в номере и не рыпайся.

– Как скажете, сэр.

– Вот и хорошо. Считай, договорились.

33

Рик спал беспокойно, пробираясь сквозь потоки неясных, струящихся вокруг него снов. Этот про море, этот про лес, а тот из самого детства – про воровство огурцов с грядки соседа.

Удержать сон не удалось, но Рик узнал его. Эх, детство… Каждый день солнце, леденцы – радость, мороженое – уже праздник. И никакой сахеллы. Ни пол-«барбоса».

Рик спал, но ощущение какого-то странного беспокойства все ближе подбиралось к нему. Может, это таракан на подушке? Или сороконожка на полу?

Опять Морвуд недорабатывает.

Рик вздохнул и повернулся на бок. Нет, не полегчало. Что-то определенно мешало, что-то беспокоило. Рик открыл глаза, но еще не проснулся и просто бессмысленно пялился в ободранную стену.

Решить проблему во сне не получалось, нужно было просыпаться.

«Музыка!» – пронеслось в голове Рик, и он резко вскочил.

Прислушался, встряхнул головой и спустил ноги на пол.

Музыки не было. Той самой, которая то ли «Синдирелла», то ли «Дядя Джонсон возвращается». Для кого-то музыка пустяк, танцевальная мелодия, однако под эту музыку Рик каждое утро выныривал из своих путешествий по вымышленным мирам… А вымышленным ли? Иногда они казались ему реальнее того реального, в котором он просыпался и шел на работу в старый ангар.

И вот теперь этой музыки нет. Рик здесь, дощатый потолок здесь, скрип досок и почти явственное присутствие художника Карлоса – вон оно, даже труха сыплется. Танцует он там, что ли? Но как без музыки, даже если есть дама?

Рик легко представил себе даму, с которой мог танцевать Карлос. Он и раньше мог ее представлять, но сегодня она была постарше и платье ней не желтое в черный горошек, как в прошлый раз, а цвета вишни. Ну и поплотнее она, конечно, одно слово – зрелая женщина. Откуда он их только берет, этот портретист, в половине седьмого утра?

Рик встал, постоял возле кровати, ожидая, что почувствует тошноту или какие-то другие недомогания, однако нечего страшнее обычной утренней жажды, такой нестерпимой и беспощадной, что хотелось выпить скатерть со стола, не ощутил. По правде говоря, скатерти на столе и так не было, зато рядом с пустым графином с треснутым горлышком стояла упаковка легкого пива «Банвазия-лайт».

– Ничего себе утречко… – произнес Рик вслух. Его повседневный уклад рушился на глазах, что не могло ему понравиться. Сначала исчезла музыка, потом исчезли утренние недомогания и теперь вот это – пиво вместо теплой воды с осадком.

– Откуда здесь пиво? – спросил Рик и, подойдя к столу, постучал пальцем по металлической банке. А может, это наживка? Вдруг где-то за окном его караулит снайпер?

«Стоп, приятель! – скомандовал себе Рик. – Ты никому не нужен и никто не станет за тобой охотиться. Никто. Ни одна сволочь даже ради шутки…»

Успокоив себя таким образом, он откупорил банку пива и с удовольствием его выпил, хотя оно оказалось перегазированным и теплым.

Наверху хлопнула дверь, Карлос сбежал по деревянной лестнице.

– А! Портретист! – воскликнул Рик и в одних шортах выскочил на крыльцо.

Карлос со своим неизменным раскладным мольбертом шел к небольшому сарайчику, в котором у него стоял мотоцикл.

Сарайчик был неслыханной привилегией и сдавался домовладельцем за дополнительную плату солидным жильцам, каким в его глазах являлся Карлос.

«Нашим не сдаю», – отвечал он на все просьбы о сдаче сарайчиков, которых у него было по два на каждый из трех капироче.

«Вы там обязательно притон устроите, наркоту складировать станете, а потом люди Флавио его сожгут! Прошлый раз тоже обещали, что все будет хорошо, и что? Сгорел сарайчик! Сгорел!»

Сняв наборный замок, Карлос выкатил своего «коня» на утренний воздух, и оказалось, что этот «конь» вовсе не мотоцикл, а электроскутер.

– Карлос! – позвал Рик, спускаясь по ступеням.

Художник обернулся и расширил глаза от удивления – помятый как обычно сосед был обклеен какими-то бумажками, как тумба обрывками афиш.

– Доброе утро, Рик.

– Привет, Карлос. Слушай, у меня к тебе вопрос, ты куда музыку подевал?

– Музыку подевал? – переспросил Карлос и огляделся, надеясь увидеть, кого-то, к кому можно было обратиться за помощью. Но было еще слишком рано, а местные любили поспать.

– Послушай, каждое утро в половине седьмого ты заводил музыку. Что-то вроде детской такой, как на утренниках в школе…

– Я по утрам музыку не включаю, Рик, – осторожно возразил Карлос. Соседа он откровенно побаивался и считал неадекватным, поскольку часто слышал, как по ночам снизу доносились душераздирающие крики, среди которых можно было различать слова – «Уйди, Зенон, или поплатишься!», а в другой раз – «меченосец» прибыл в заданный квадрат, разрешите приступить к бомбометанию!»

– Ну как же не включаешь, Карлос? Только сегодня не было, а обычно каждый день в половине седьмого…

– Рик, вы что-то путаете! Я… Ну да, я включаю музыку, но не в половине седьмого, а в три часа ночи… Мне так лучше пишется, понимаете?

– А что за музыка?

– Детская песенка, тут вы правы. Называется «Цветы и грибочки»…

– Цветы и грибочки, – повторил Рик.

– Так что в половине седьмого вы под нее никак не могли просыпаться. Разве что в три часа ночи…

– Нет-нет, – покачал головой Рик. – А женщина, ее тоже не было?

– Какая женщина? – переспросил Карлос и судорожно сглотнул.

– Но ведь ты танцуешь по утрам с женщиной, правильно?

– Э… – Карлос смутился. – Ну, я только представляю, что это женщина, а на самом деле…

– Что на самом деле?

– На самом деле это стул.

– Ты танцуешь со стулом?

– Да, – подтвердил Карлос, смущаясь еще сильнее.

– И без музыки?

– Я танцую на счет.

– Как это?

– Раз-два-три, раз-два-три…

– Понятно.

Рик вздохнул. Музыки, будившей его последние два года, оказывается, не было, женщины, с которой танцевал Карлос, тоже. Только стул и ничего больше.

Рик повернулся и побрел к своему крыльцу.

– Эй, постойте!.. Постойте, у меня к вам тоже есть один вопрос…

Рик остановился и повернулся к Карлосу, у которого сразу испарилась вся его решительность.

– Что за вопрос?

– Ну я… Я хотел вот что спросить у вас, Рик! Посмотрите на себя, посмотрите, как вы выглядите. Ради чего вы живете? Есть ли у вас цель в жизни?

34

Ответить Рик не успел, из своей двери показалась Моника, отвечать при ней на такой вопрос было как-то неуместно.

– Привет, Рик, – сказала Моника.

– Привет, Моника. Ну как, отоспалась?

– Отоспалась. Пойду на Шкиперскую пристань, там сейчас ципку свежую привезут. Возьму побольше – у них недорого.

– Ну да, конечно, – не поверил Монике Рик. Лицо соседки было в боевой раскраске, блузку она надела с глубоким вырезом, а юбку – короче некуда. Рик сделал вывод, что оставшись без клиентов с рыбной фабрики, Моника решила расширять клиентуру среди местных рыбаков.

За забором промелькнула кудрявая голова Карлоса, пока Рик разговаривал с Моникой, художник скрылся на своем скутере.

«Нет, но каков портретист, а? Какие вопросы задает! – вспомнил Рик разговор с художником. – А сам-то – со стулом танцует!»

Вернувшись к себе в комнату, Рик снова увидел на столе пиво и хлопнул себя по бедру.

– Да я же его вчера на дороге нашел! Вечером, когда с «Марлина» возвращался!

Довольный таким простым объяснением, он отправился в душевую, однако, увидев в зеркале ошметки бумаги на теле, ограничился чисткой зубов и мытьем головы.

Мытье остальных частей тела было отложено до полного выздоровления.

Достав из ящика подходящие майку и бейсболку, Рик решил обойтись пока без пива. Кофе с утра был ему привычней, тем более что от его привычек осталось совсем немного – музыка исчезла, а значит, требовалось ставить обычный будильник.

Впрочем, все остальное в его утреннем распорядке оставалось нерушимо, в том числе прыжок таракана из шкафа. Рик молниеносно сбил его с траектории и пока тот, вертясь, падал на пол, успел вспомнить, как когда-то парашютировал на стримпланере и столкнулся с большущей птицей. Вот страху натерпелся!

Сказав появившемуся Морвуду традиционное «Недорабатываешь!», Рик выпил кофе и пошел на работу, которая являлась одним из столпов его размеренной жизни. Наверное, потому он за нее так и держался, хотя мог зарабатывать больше, помогая контрабандистам или рыбакам.

С моря дул легкий ветерок, принося запах водорослей и сахеллы, однако Рик на эту приманку не клевал. Сахелла снова хитрила и подбиралась со стороны моря.

«Ничего у тебя не выйдет, глупая. Вечером встретимся, вечером. В «Синем марлине», как всегда…»