Брусилов - Сергей Семанов

То оказалась, несомненно, его стихия! Он должен был превратить своих учеников (опытных уже кавалеристов) в совершенных наездников и одновременно, в свою очередь, подготовить из них воспитателей конного мастерства в войсках. Сам Брусилов вел как лекционные занятия по теории езды и выездки лошадей, так и практические. Последнее состояло из упражнений в манеже, скачек по гладкой местности и с препятствиями, разного рода скаковых конкурсов. Такого рода состязания нередко проводились в ту пору публично, вызывая огромный интерес, и не только у военных. Вспомним, например, знаменитую сцену из «Анны Карениной», участие в скачках офицера-кавалериста Вронского (действие происходит в Петербурге в семидесятых годах прошлого века).

Брусилов полагал (и неуклонно проводил свои убеждения в жизнь, начиная с себя самого), что кавалерийский начальник должен быть не только опытным и образованным офицером, подготовленным теоретически, но и умелым полевым ездоком, способным лично повести за собой войска. Такова уж стихия кавалерийской войны. Кавалерия создана прежде всего для атаки, а в атаке командир нередко должен быть впереди войск. Как же он может это сделать, если сам слабо держится в седле?

Так Брусилов начал внедрять в школе (а потом и в войсках) практику кавалерийского упражнения, известного под названием парфорсная охота. Когда-то охота эта была самой что ни есть настоящей: группа всадников (с собаками или без них) преследовала какого-нибудь крупного зверя — оленя, волка и пр. Естественно, что преследуемое животное меняло направление бегства, стремилось скрыться в пересеченной местности и т. п. Вот почему к такой охоте способны были только очень опытные и выносливые наездники. В дальнейшем парфорсные охоты утратили свой первоначальный смысл, сделавшись лишь кавалерийским упражнением.

Упражнение было отменное! Брусилов страстно любил такие охоты и тщательно разработал предписание по ним. Были они двух видов. На местности — как правило, пересеченной — наносился след пахучей жидкостью, подобной запаху какого-либо зверя. По этому якобы следу выпускалась небольшая свора собак, очень выносливых и резвых. Собаки с громким лаем уносились «по следу», а за ними должны были следовать кавалеристы, причем не кое-как, а в строго определенном порядке. Ясно, что от участников такого рода гонки требовалось недюжинное умение владеть лошадью.

Второй вид охоты был куда как сложнее. В особых питомниках выращивались дикие олени, их отлавливали и привозили на местность, определенную загодя. Затем выпускалась свора собак, за нею всадники. Собаки брали след, теперь уже настоящий, и гонка начиналась. Ясно, что в первом случае предполагаемый для всадников путь как-то выбирался, можно было, скажем, исключить особо сложные или опасные участки. Иное дело — гонка за оленем, он-то ведь неизвестно куда побежит! И вот отряд отборных наездников, соблюдая строй, несется, преодолевая кручи и спуски, овраги и ручьи, перелески и кустарники, перескакивая через завалы и ямы. Молодецкое это упражнение было доступно лишь искусным наездникам. Зато кавалерист, прошедший такую школу, уже не сробеет в самой сложной боевой обстановке, покажет пример в атаке.

Брусилов обожал парфорсные охоты и добился повсеместного введения их в русской кавалерии. Его же воспитанники в полках и руководили этим делом. И он позже имел полное право с удовлетворением подвести итог: «Считаю, что это дело было поставлено мною хорошо, на широкую ногу и принесло значительную пользу русской кавалерии». И это правильно.

В школе Брусилов пользовался общим уважением как педагог и отменный кавалерист. Служба его шла хорошо. В 1890 году он производится в подполковники, а в 1891-м повышается в должности, сделавшись начальником отдела эскадронных и сотенных командиров, то есть основного отдела (факультета) Офицерской кавалерийской школы.

Семейная жизнь его протекала благополучно, каждую осень, когда офицеры возвращались из летних лагерей, они с Анной Николаевной и сыном уезжали в имение родственников жены, неподалеку от Ревеля (Таллина). Порой их посещали братья Брусилова. Средний, Борис Алексеевич, к тому времени уже вышел в отставку и жил частной жизнью. Младший, Лев Алексеевич, служил в чине лейтенанта на Черном море, служба его шла хорошо. Иногда Алексей Алексеевич с супругой ненадолго ездили отдохнуть за границу, во Францию или в Германию. Брусилов водил Анну Николаевну к европейским медицинским светилам, лечил ее на разных водах. Помогало это мало…

Меж тем деятельность Офицерской кавалерийской школы расширялась. Усилиями Брусилова парфорсные охоты стали обязательными для высшего командного состава русской кавалерии. Был создан даже постоянный лагерь для таких охот, сперва в Новгородской губернии, а позже в Виленской. Дело ставилось на широкую ногу. Не только состав школы принимал участие в охотах, но и приглашались из частей обер-офицеры (от капитана до полковника). Более того: все кандидаты на должность командиров кавалерийских полков должны были участвовать в охотах и проходить тут нечто вроде испытания. Календарный срок охот также точно определялся приказам по армии: с 1 августа по 1 сентября.

Начальником школы был в ту пору Владимир Александрович Сухомлинов — странная и зловещая фигура в русской армии предреволюционной поры. Красивый, подтянутый мужчина, лет немного за сорок, кавалерист по профессии, командир полка во время русско-турецкой войны, он был прежде всего честолюбцем, более того — карьеристом до мозга костей. Жаждал более всего чинов и наград, денег, а каковы будут чины, чьи окажутся награды, чем пахнуть будут деньги — ему казалось настолько безразлично, что он удивился бы, задай ему кто такой вопрос. Естественно, что Сухомлинов был безоговорочно космополитичен: кому служить, зачем — какая разница? Со временем на этом его ловко подловят, и случится позорный крах, казалось бы, такой завидной карьеры. Но то произошло много позже.

Впрочем, занятый карьеристскими интригами, Сухомлинов не мешал Брусилову совершенствовать подготовку кавалерийских офицеров. Более того, начальник даже покровительствовал своему способному и исполнительному подчиненному, ведь приятно же получать добрые отзывы о руководимом тобой учреждении! Ради собственной выгоды Сухомлинову плевать было на всю русскую кавалерию, на всю Россию, но пока их интересы с Брусиловым не пересекались, пусть он и старается…

Более того, Сухомлинов даже представил его ко внеочередному производству в полковники: это случилось в 1892 году. Одновременно тем же приказом Брусилов причислялся к штату лейб-гвардии, а это значило уже очень много. В последнем сыграл роль великий князь Николай Николаевич, в ту пору главный инспектор кавалерии. Он был неплохим военным, знал и любил хороших кавалеристов. Брусилова он увидел в деле, как организатора парфорсных охот, и оценил его. Новоиспеченному гвардии полковнику не миновало еще сорока.