Творцы Священной Римской империи - Василий Балакин

Впрочем, на что было обижаться? Вильгельм не мог не понимать, что вступление в брак для наследника престола — дело не личной привязанности, а государственной важности. Тогда решал не юный Оттон, а его отец, король Генрих I, в планы которого не входила женитьба сына на славянке, хотя бы и знатного происхождения. Решив посвататься к англосаксонскому королю Эдуарду Старшему (901–924), Генрих I отошел от традиции королей Каролингской династии, предпочитавших заключать браки с представительницами местной знати. Это новшество не осталось незамеченным современниками. Саксонская поэтесса X века Росвита Гандерсгеймская, написавшая историю Оттона I, объяснила обращение к англосаксам за невестой тем, что король «не захотел искать ее в собственном королевстве». Вместе с тем обращение именно к англосаксам не было случайным. Оно объяснялось потребностью новой королевской династии Лиудольфингов, насчитывавшей тогда всего лишь 10 лет, в самоутверждении. Благодаря женитьбе Оттона на англосаксонской принцессе они породнились с древним саксонским королевским домом, ведшим свое происхождение от короля-мученика Освальда и пользовавшимся репутацией благочестивого рода. Правитель Уэссекса в ответ на сватовство германского короля прислал сразу двух невест на выбор. После того как Оттон остановил свой выбор на Эдгит, ее сестра Эдгива досталась в жены Людовику, брату короля Верхней Бургундии Рудольфа II. Благодаря этому родству в Бургундии усилилось немецкое влияние. Позднее, когда Оттон I уже стал королем, Рудольф II в знак уважения к нему прислал в Магдебург, любимую резиденцию Оттона и Эдгит, мощи св. Иннокентия, которые вместе с уже имевшимися там мощами св. Маврикия должны были создать славу этому городу, считавшемуся в Средние века столицей Немецкого Востока.

Эдгит прибыла в Саксонию с подобающей ей свитой, и пока она была королевой, из Английского королевства к ее двору постоянно стекались изгнанники и просители, благодаря чему у Оттона I всегда был повод для вмешательства в дела островного королевства. Особенно сильным было его влияние на короля Эдмунда, который старался снискать благосклонность своего зятя. В браке с Эдгит у Оттона I родились сын Лиудольф и дочь Лиутгард, сыгравшие важную роль в оттоновской династической политике.

После успешного проведения завоевательных походов против полабских славян Генрих I решил, что располагает достаточными силами для борьбы с мадьярами. На съезде знати в Эрфурте в 932 году постановили прекратить уплату им дани. Когда, как и ожидалось, весной следующего года появилось большое мадьярское войско, положение дел было уже не то, что прежде. Сразу же обнаружилось, сколь невыгодна была на сей раз ситуация для мадьяр: даже их старые союзники далеминцы, четверть века тому назад впервые указавшие им путь в Саксонию, отказались предоставить обычную помощь, а вместо этого, как пишет Видукинд, бросили им в качестве дара жирного пса. Однако решающая перемена заключалась в том, что в состав войска, с которым Генрих I ждал неприятеля, входили представители всех германских племен, ощущавшие собственное единство перед лицом противника. 15 марта 933 года в Тюрингии на реке Унструт близ селения Риаде, точное местоположение которого неизвестно, войско Генриха Птицелова одержало важную победу. Хотя мадьяры не были уничтожены, а, как сообщает Видукинд, большей частью бежали, эта первая победа немецкого короля над грозным противником произвела сильное впечатление по всей Германии. Упоминания о ней содержатся во всех саксонских, баварских, франконских и швабских анналах: она всех взволновала, поскольку всех касалась. Эта победа возвысила авторитет Генриха I, послужила для подданных последним подтверждением его права быть королем: Господь, даровав ему столь славную победу, отметил его знаком особой благодати. Более того, по рассказу Видукинда, войско прямо на поле победной битвы провозгласило Генриха отцом отечества, повелителем и императором, а слава о его могуществе и доблести разнеслась среди соседних народов и королей. При всей комплиментарности тона хроники, о чем, конечно, не следует забывать, главное то, что Генрих Птицелов обрел, как в свое время Карл Великий, авторитет, привычно выражавшийся титулом императора. Идея империи вновь витала в воздухе.

В 934 году Генрих I, получив тревожное известие о бесчинствах норманнов на смежных с Саксонией территориях, отправился на север, чтобы обеспечить безопасность на северной границе, как он незадолго перед тем сделал на восточных рубежах королевства. Норманны давно уже стали грозой для прибрежных областей Западной и Южной Европы. Внезапно появляясь у морского побережья и в устьях рек, а иногда и проникая по рекам в глубь территории на своих судах драккарах, она грабили и убивали, не встречая сколь-либо серьезного сопротивления. Под именем «норманны» скрывались норвежцы и датчане. Саксы издавна вели борьбу с датчанами. Как помним, в одной из схваток с ними более полувека назад погиб дядя Генриха Птицелова герцог Саксонский Бруно. На сей раз германскому королю в результате единственного военного похода удалось покорить датского короля Кнубу и принудить его к выплате дани и принятию христианства. Благодаря этой победе Генриха I были устранены последние остатки норманнской угрозы на севере Германии и созданы благоприятные условия для распространения христианства среди скандинавских народов.

Весьма показательна эволюция, которую претерпели цели и образ действий Генриха I за время его правления: если вначале он отошел от каролингской традиции, то по мере упрочения своей власти все больше возвращался к ней. В последние годы правления его политика определялась в основном этой традицией. Не следует искать здесь противоречие — напротив, в этом скорее проявилась последовательность. Поскольку Конрад I, пытавшийся следовать каролингской традиции, потерпел неудачу, Генрих I был вынужден иными способами укреплять свою власть. Когда же ему в союзе с герцогами племен это удалось, он начал в качестве противовеса власти герцогов все больше опираться на епископов, тем самым возвратившись к каролингской традиции, но, в отличие от своего предшественника, на основе упрочившейся королевской власти. Благодаря этому каролингская традиция, в свою очередь, стала играть роль силы, способной содействовать дальнейшему укреплению королевской власти, что дало Генриху I возможность поставить себе на службу церковь, которая при Конраде I фактически претендовала на равную с королевской властью роль. Возврат Генриха I к каролингской традиции начался еще в 922 году, когда он назначил архиепископа Майнцского королевским капелланом и приступил к созданию своей придворной капеллы, как при Карле Великом. Соответственно, всё больше епископов появлялось в его окружении, а в 926 году после смерти герцога Швабского Бурхарда он установил свою непосредственную власть над церковью Швабии.