Огненный вихрь - Хелен Бьянчин

Лизетта опять долго не могла заснуть и утром встала по будильнику совершенно разбитая, с жуткой головной болью.

Она отшатнулась, увидев в зеркале ванной свое отражение: восковое лицо и темные круги под глазами.

– Вы очаровательны! – простонала она.

Горячий душ, крепкий черный кофе с тостом и две таблетки от головной боли слегка привели ее в чувство. Но даже искусно наложенный макияж не смог скрыть отразившиеся на лице душевные переживания.

И – как будто всего этого было мало – она опять столкнулась в лифте с Джейком! Пока они спускались в подземный гараж, он не сводил с нее изучающего взгляда.

– Может, хватит? – не выдержала она.

– У вас вид побитой собаки, – наконец пришел он к заключению.

– Так оно и есть! – рявкнула она в ответ.

– Да ну? – спросил он с издевкой. – Это что же, от ночных утех?

– Любопытная у вас терминология! – отпарировала Лизетта.

Лифт наконец остановился. Больше она не удостоила Джейка ни словом, ни взглядом. Когда она села за руль и вывела машину из гаража, то включила магнитофон, чтоб немного успокоить расходившиеся нервы.

Телефон в офисе надрывался все утро. В полдень Лизетта проглотила булку и запила ее фруктовым соком.

Лейт Андерсен уведомил ее о том, что Джейк вместе с Хэнком Престоном пробудет в Сиднее до конца недели.

Казалось бы, новость должна была ее обрадовать, но вместо этого Лизетта ощутила странную пустоту внутри. Негодуя на себя, она достала папку с особо срочными документами и принялась их изучать, по ходу делая пометки.

В пятницу (было уже начало шестого) в сотый раз за день зазвонил телефон. Лизетта недобро покосилась на злополучный аппарат и взяла трубку.

– Вы не забыли, Луиза ждет нас к ужину, – услышала она вкрадчивый голос Джейка.

– Никуда я с вами не поеду!

– Значит, договорились. Ровно в шесть, – заявил он и повесил трубку.

Приглашение матери совсем вылетело у нее из головы, и теперь Лизетта громко застонала. Еще один вечер в обществе Джейка!

Можно позвонить матери и сослаться на головную боль, в конце концов это не так уж далеко от истины. Но Луиза наверняка всполошится и, чего доброго, поручит Джейку позаботиться о здоровье дочери.

В половине шестого она вошла в квартиру, а около шести была уже готова. За эти полчаса она успела принять душ, переодеться в элегантное платье кремового цвета, накраситься и закрутить волосы в строгий узел на затылке. Когда в дверь постучали, ей оставалось только сунуть ноги в туфли на высоких каблуках и снять с вешалки пальто и сумку.

– Вы готовы!

Лизетта устало закрыла глаза при виде высокой фигуры, заслонившей дверной проем. В который раз эта непобедимая мужская стать вселила в нее ощущение смутной опасности.

– А вы не ожидали?

Он криво усмехнулся.

– Я бы не удивился, если б вы уехали без меня.

– Именно так я бы и поступила, если б не боялась огорчить маму.

Лизетта вышла в холл и заперла дверь.

Угроза, исходящая от мускулистого тела, облаченного в дорогой костюм, подавляла ее, пока они спускались вниз, а в замкнутом пространстве его машины это чувство лишь усилилось. Лизетта молча наблюдала, как он умело маневрирует в потоке машин, выруливая на южную магистраль, ведущую во Фрэнкстон.

Меньше всего на свете ее привлекала перспектива ужина в его компании, да еще под всевидящим оком матери.

– Давайте сразу договоримся, в котором часу мы уедем, – предложила Лизетта. – Я устала и не хотела бы засиживаться допоздна.

– Могу себе представить, – иронически отозвался Джейк, на что Лизетта разразилась гневной речью:

– Довольно ваших грязных намеков! Вы мне не опекун, и, как я живу, вас совершенно не касается!

– Что вы, какие намеки! На мой взгляд, Алекс Ксенидес вполне безобидный молодой человек.

Лизетта едва не задохнулась от ярости.

– Да уж, не в пример вам!

Он улыбнулся, покосившись на нее.

– Уже хорошо, что вы этого не отрицаете.

– О, ради Бога! – Она до боли вонзила ногти в Ладонь. – Это выше моих сил! Я вас видеть не могу! – Она с трудом сдержала подступающие слезы – свидетельство очередного унижения.

Вечер обещает одни муки, но обратной дороги нет. Даже если она сейчас вернется домой, как потом объяснит это матери?

Она почувствовала себя хрупкой и беспомощной, в висках пульсировала зарождающаяся головная боль. Она утомленно откинулась на сиденье и закрыла глаза, чтобы оградить себя от цепкого, пристального взгляда водителя «ягуара».

Машина замедлила ход и остановилась. Лизетта вздрогнула, когда Джейк накрыл ее руку своей.

– Луиза видела нас из окна, – сообщил он.

Она принужденно улыбнулась, вышла из машины и попала прямо в объятия матери; затем, направляясь в дом, постаралась не прислушиваться к перемежающимся за ее спиной голосам матери и Джейка.

В гостиной она с облегчением обнаружила еще троих гостей. Едва пригубив какой-то коктейль в качестве аперитива, она сбежала на кухню под предлогом помощи матери.

– Cherie, – запротестовала Луиза, – у меня все готово! Осталось только разогреть суп. Прошу тебя, возвращайся в гостиную!

– Ну пожалуйста, maman! – с умоляющей улыбкой проговорила Лизетта. – Ты же знаешь, как я люблю тебе помогать!

Гости были их давними друзьями; в гостиной завязалась непринужденная, почти семейная беседа. Ужин удался на славу: в этот раз Луиза превзошла самое себя, все не переставали восхищаться ее кулинарными шедеврами, и только Лизетте пища казалось пресной и безвкусной, точно опилки.

– Извини, maman, – произнесла она, поймав недоуменный взгляд матери, – что-то совсем нет аппетита.

– Голова так и не прошла? – заботливо спросил Джейк, положив руку ей на лоб. – Тогда, пожалуй, не будем пить кофе, сразу тронемся. Вам надо в постель.

Его бесконечные шпильки и святого выведут из терпения! Лизетта потупилась, чтобы не встретиться глазами с матерью. Только бы дождаться, когда они с Джейком останутся наедине, – она его убьет, честное слово!

– Chirie, что ж ты раньше не сказала! – мягко упрекнула ее Луиза. – Надо же что-нибудь принять!

Лизетта t усилием улыбнулась.

– Я уже приняла, перед тем как выйти из дома. Не беспокойся, maman, ничего страшного. – Она поднялась и стала собирать тарелки. – Пойду загружу посудомойку, а вы пока можете перекинуться в карты.

Домашняя работа принесла ей облегчение, хотя с посудой она расправилась уж слишком лихо. К счастью, ничего не разбилось, и она вернулась в гостиную по крайней мере внешне спокойная.

Никто не должен догадаться, что творится у нее внутри. Конечно, кроме Джейка, чьи темные глаза то и дело останавливались на ней с насмешливым любопытством; она ответила ему неприязненным взглядом и подсела к столу, наблюдая, как Луиза сдает карты.