Странствия Безногого - Вячеслав Шалыгин

– А откуда ты знаешь, что у нее есть настоящий владелец? - прошипел капитан. - Тебя он, наверное, и нанял?

– Да, он! - выкрикнула Аманда. - А что ему оставалось делать? Ты сбежал с товаром на Куйбу! Задумайся, как это выглядело со стороны?

– Я не сбегал, меня заставили, - Зигфрид озадаченно заглянул на дно пустого стакана, и туда тотчас упала прохладная водочная струя. Официанты бдели, как цепные псы.

– Заливай!

– Это правда.

– Возможно, - отступила Аманда. - Мне-то вообще плевать, но как должен был поступить Яков? Дождаться, когда ты ускользнешь от пиратов и прилетишь с повинной?

– Ну да…

– Злюхин не верит даже самому себе, так почему он должен был поверить в твою кристальную честность? Ты его кинул, он нанял меня выручить товар.

– И заодно упаковать меня?

– Этого я не знаю. Мое дело - товар.

Аманда лгала. Это Зигфрид почувствовал. Да и если бы она умела врать гораздо убедительнее, капитан ей все равно бы не поверил. Не тот человек Злюхин, чтобы прощать такие обиды. Вот, кстати, где крылся еще один подвох. Аманда могла, конечно, польститься на гундешманские деньги и кинуть Якова Дормидонтовича через борт, но тогда ей пришлось бы потратить все эти миллионы и прожить всю жизнь в пределах Тирании. На территории Федерации ее тотчас бы угробили агенты Злюхина. Значит, мадемуазель Борщ задумала очередную махинацию. Например, взять деньги и уйти на форсаже, не отдав «гундосам» мурлышку. Зигфрид покачал головой. Подобная авантюра имела нулевые шансы.

– Я принял решение, - сказал он генералам.

– Сколько? - деловито спросил Коврони.

– Нисколько. Я друзей не продаю.

– Кабздец! - загробным голосом сказала Аманда.

– Это какая-то ошибка! - проблеял Молиан.

– Объяснитесь! - потребовал генерал Пальтони.

– Зигфрид! - взвизгнула Аманда. - Ой, Зигфрид! Ай! Она взбесилась! Зи-и-игфрид!

Капитан, щелкнув по уху, отключил динамик.

– Нет, постойте, - засуетился секретарь. - Это все стресс! Нам всем надо отдохнуть, хорошенько все обдумать… Давайте продолжим нашу беседу завтра утром. Давайте?

– Ради бога, только это вряд ли что изменит, - Зигфрид пожал плечами.

– Но ведь утро вечера умнее, - выдавливая из себя улыбку, проворковал Коврони медовым голосом. - Так?

– Примерно.

– Ну вот, ну вот… Утром. В девять по пангалактическому времени, идет?

Зигфрид замахнул остатки «вентилятора» и поднялся из-за стола.

– Имею честь…

– И помните - миллион!

– Да хоть миллиард, - Зигфрид уверенно двинулся к дверям.

– Миллиард? - Коврони озадаченно взглянул на генерала. - Мы наберем столько?

– Если продадим все пушки, половину танков и пару броненосцев, - Пальтони зло посмотрел вслед землянину. - Давайте его все-таки шлепнем! Знаете, как в старину… Вывели в чистое поле, поставили лицом к стенке и пустили пулю в лоб. Нет человека, нет проблемы. Накроем этот космодром силовым куполом и сбросим на его ДКР ядерный заряд. Одной килотонны хватит.

– Сверху? - секретарь взглянул на Кониана с иронией.

– Со штурмовика, - согласился генерал.

– На силовое поле?

– А-а… ну-у… мы-ы… подложим мину!

– У вас есть такая мина?

– Нет, только бомбы…

– Вот именно, генерал. А теперь представьте себе еще вот что. Мы уничтожаем известного почти всей галактике землянина, не предъявив ему никакого серьезного обвинения…

– Если он кому-то известен, так только таким же алкоголикам… - Пальтони кивнул за окно, где сержанты-охранники пинками прогоняли какого-то краснорожего небритого типа с пакетом пустых бутылок. Звуки сквозь бронестекло не пробивались, но, судя по артикуляции, он бормотал нечто вроде: «Ребята… я только бутылочки хотел… только бутылочки…»

– Неважно - алкоголикам или трезвенникам. Он человек, причем не бездомный бродяга, а капитан Торгового Флота Земной Федерации, член ЗАГСа и дружинник Общества Спасения в Космосе. Кроме того - он давний недруг Тирании…

– Ну вот!

– Что - вот? Сведение счетов? Не так ли это будет выглядеть со стороны? Политическое дело! Скандал! Ну и последний аргумент, генерал: не вы ли обещали ему неприкосновенность?

– Я?! Я ничего такого не обещал… Ну, разве что косвенно.

– А косвенное слово гундешманского офицера значит меньше прямого?

– Все понятно, господин секретарь, - Пальтони саркастично усмехнулся. - Будем продавать танки…

10

То ли генерал Кониан Пальтони уже начал распродажу, то ли у военных нашлись другие дела, кроме как сторожить всей армией одну мурлышку, но, когда Зигфрид приблизился к кораблю, вместо трех плотных кордонов он увидел лишь десяток танков. Да и то каких-то безжизненных, севших на брюхо и склонивших дула, словно увядшие ветви.

Безногий шагнул на трап и вдруг все понял. Его прошиб холодный пот, а вместо легкого опьянения накатила волна ужаса. Шлюз был приоткрыт, и из него торчал лохматый обрывок стального троса.

Зигфрид ринулся внутрь кораблика, но было уже поздно. Посреди рубки лежала Аманда - живая и невредимая, но снова без чувств, - а мурлышки не было ни в каюте, ни в трюме, нигде…

Капитан затейливо матюгнулся и включил связь с генералами.

– Она все предугадала, - без лишних пояснений крикнул он, - и сбежала, чтобы избавить меня от мучительного выбора.

– О-о! - только и смог простонать секретарь. - Нам конец!

– Объявляю боевую тревогу и осадное положение на всей планете! - заорал Пальтони. - Комендантский час круглые сутки! Всех гражданских в убежище! Военным передвигаться только на бронемашинах группами от взвода и больше! Дезертиров и мародеров не расстреливать, а привязывать к столбам!

– Зачем это? - отвлекаясь от тяжелых раздумий, поинтересовался Коврони.

– Будут приманкой, - генерал был полон решимости. - Все равно им вышка.

– Безногий, найдите ее! - вновь обращаясь к эфиру, взмолился секретарь. - Мы дадим вам миллиард, обещаю! Вы можете даже увезти эту тварь с собой, если она вам так дорога. Но только куда подальше и без права вернуться.

– Ну что ты раздумываешь? - рявкнул Кониан. - Соглашайся! Деньги и мурлышка. И никаких репрессий! Соглашайся, или просто сядешь на всю жизнь в самый вонючий карцер за биотерроризм!

– Я выбираю первый вариант, - согласился Зигфрид и выключил радио…

…Архитектура Клоакии несла отчетливую печать пещерного происхождения. Дома были похожи на скалы, а жилища на расщелины и пещеры в этих скалах. Даже использование современных строительных материалов не могло изменить психологию местных строителей. Они лепили из супербетона какие-то корявые пирамиды и кубы, а керамопластовый кирпич пускали на строительство длинных бесформенных «горных кряжей». Ко всему прочему, дома не имели окон, а понятие о внешней отделке отсутствовало в принципе. Если земную архитектуру можно было (конечно, с натяжкой) считать застывшей музыкой, то архитектура гундешманская была, несомненно, засохшей какофонией.

Зигфрид шел по ущельям улочек и каньонам проспектов, внимательно глядя по сторонам. Он обследовал каждый закуток, каждую засыпанную мусором подворотню, каждый провал-подъезд, но пока следов мурлышки не видел. Периодически он останавливался и звал: «Киса, киса, кысь-кысь…», но на эти призывы откликались только местные «голуби» - странного вида существа, напоминающие помесь крылатого ежа и шестиногой крысы. С нормальными голубями их роднила только страсть к памятникам. В Тирании культ каменных изваяний был развит не меньше, чем на Земле; бюсты и ростовые фигуры великих предков и действующих политических деятелей стояли на каждом перекрестке, и каждый из них был тщательно обгажен «голубями».

Комендантский час на улицах Меркантильи - главного города Клоакии - соблюдался из рук вон плохо. В первую очередь потому, что военные патрули и сами боялись показываться на улицах, а во-вторых, потому, что большинство слоняющихся по улицам граждан были приезжими: людьми, суперманоидами, бастурманцами с враждебной Земле, но нейтральной к Гундешману планеты Бастурман Бастманч, и еще множеством других гуманоидных и не очень торговцев со всех известных миров. Встреча с мурлышкой их не пугала, поскольку все они были битыми и тертыми космическими калачами, а еще не имели генетического страха перед лицом этой реликтовой опасности.

Совсем другая картина открылась взору Зигфрида, когда он углубился в жилые подвалы-кварталы. Там воздух был пропитан страхом, а дрожащие гундешманцы перемещались стремительными скачками от пещеры к пещере или (по большей части) от жилищ к общественным сортирам и обратно. Реакция на опасность у «гундосов» была весьма похожей на таковую у прочих разумных существ - они страдали «медвежьей болезнью».

Безногий перехватил по дороге «туда» молоденькую трясущуюся гундешманку и попытался выяснить, что слышно о мурлышке, но девица лишь заплакала и расписалась в неодолимом страхе прямо на ботинки капитану. Зигфрид сочувственно утер рукавом ей слезы и отпустил. Сбор агентурных сведений обещал быть безрезультатным.