Мама для чужой дочки - Ксения Богда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так ты слышишь этим ушком? – трогаю Лизу за правое ушко, именно им она сидела к двери. – Лиз? – а вот на левое не реагирует. – Ага, значит, правое у тебя сильная сторона.
Стук повторяется немного громче.
– О, ну кто там с самого утра уже к нам в гости?
Подхожу к двери и смотрю в глазок.
– Ой, – меньше всего я ожидаю увидеть за дверью бывшего, – Лиза, а сколько времени?
Смотрю на часы в кухне.
– Ого, почти одиннадцать.
– Поль, открой, я слышу, что ты стоишь за дверью, – недовольно бурчит бывший.
Одергиваю себя и распахиваю дверь.
– Ты уже прям как к себе домой. Доброе утро. Каши нет, Лиза все съела.
Меня окидывают колючим взглядом, и я отодвигаюсь в сторону.
– Эй.
Наблюдаю, как Олег заносит в коридор коробку и выдыхает.
– Это что такое?
– Доброе утро, Ледышка. Принцесса, – берет Лизу за ручку и получает от меня, – за что?
– За грязные руки. Неизвестно, где тебя носило.
Пытаюсь изобразить недовольство, но у самой при виде Олега внутри все радостно екает.
– В магазине носило, – кивает на коробку. – Нальешь водички? Подустал чет.
Хмыкаю.
– А ты прям почувствовал себя уверенно после вчерашнего ужина?
– А есть повод тебя бояться? – Олег недоверчиво выгибает бровь.
Неопределенно пожимаю плечами.
– Кто знает, кто знает, Олег.
Лиза неожиданно для нас обоих тянется к Олегу. Бывший бледнеет на глазах, бросая на меня умоляющий взгляд.
И мне в этот момент очень хочется отыграться на нем за прошлое, но ребенок не должен страдать.
Хотя немного подразнить же мне никто не запретит?
– Что такое? Попытался втереться в доверие – получай, – голос даже не дрогнул от сдерживаемого смешка.
– Я просто поздоровался.
– Видишь, как падки девочки на тебя, – я уже предвкушаю ответочку от Олега, но не могу остановиться.
Приятно видеть его растерянность и неуверенность. Тем более когда человек этим при тебе никогда не страдал и всегда был весьма самоуверен. Олег наклоняется ко мне так близко, что я могу рассмотреть его радужку.
– А ты тоже уже пала?
– С чего бы? – моя уверенность вылетает в окно и оставляет меня наедине с Олегом.
Не вовремя!
– Ну я же с тобой уже сколько раз здоровался, Ледышка. Ты уже тоже должна была оттаять.
Успела уже забыть, что в его глазах переплетается пять цветов. А ещё успела забыть, как я любила разглядывать их утром, когда он только просыпался.
***
Пять месяцев назад (незадолго до расставания)
– Ты каждый раз так внимательно разглядываешь мои глаза, – Олег смеется, прижимая меня плотнее к себе, – в них есть что-то особенное?
Сегодня у нас общий выходной, который мы решили провести вместе. Накануне Олег забрал меня из общаги и притащил к себе, заявив, что мои предрассудки надо искоренять.
Предрассудки – это боязнь ночевать у парня. Мне казалось, что после этого обязательно что-то рухнет. Точнее, не что-то, а отношения.
Но если в прошлых отношениях мне удавалось избегать ночевок, то Олег оказался более упертым, чем мой бывший.
И вот наступает утро, и ничего не обваливается. Стены в его квартире стоят, как и прошедшим вечером. Мы с ним в комнате. Ничего страшного не происходит.
Кроме, пожалуй, того, что я понимаю, как он стал близок. Всего три месяца, а кажется, что он рядом годы. И я только сильнее погружаюсь в чувства к этому мужчине. И не хочу выплывать из них.
– Ледышка, не улетай от меня, – Олег бережным движением убирает прядь с моего лица, – ты мне тут очень-очень нужна, – шепчет возле губ, заставляя задрожать в его руках.
– Прости, – прячусь за ладонью от его пронзительного взгляда, – я что-то улетела в свои мысли. У тебя особенные глаза.
Олег вопросительно выгибает брови.
– Правда?
Угукаю. Провожу кончиком большого пальца по его брови. На ней незаметный шрам, но он отлично чувствуется, когда по нему поглаживаешь.
– Правда. Я никогда не видела таких глаз. Ты знал, что у тебя в радужке пять цветов?
Глаза Олега округляются, и он усмехается.
– Не смейся. Серый – основной, – начинаю загибать пальцы, – светлая бирюза, голубой, оранж и светло-желтые крапинки.
– Где ты там это рассмотрела? – он широко улыбается. – Никогда не присматривался к себе любимому.
– Просто поверь мне на слово, Олеж.
Он довольно урчит, утыкается в мои волосы.
– Как же с тобой кайфово, Ледышка.
Глава 14
Очередная вспышка прошлого и отголосок боли, утраты и пустоты, которые последовали после нашего разрыва.
Разрыва, который был зря…
Встряхиваюсь. Нужно прекращать это! Ничего не бывает зря. Значит, так было нужно.
– Не оттаяла, Олег, не надейся, – упираюсь в его грудь, обретая твердость голоса и уверенность.
Когда не вижу его глаз, становится проще с ним общаться. Он давно уже должен был перестать так действовать на меня. Но действует, чтоб его…
Действует!
И с этим нужно срочно что-то делать.
– Так что там с водичкой? – издевается.
По довольному лицу вижу, что в отместку пытается меня на эмоции вывести.
И это бесит. Но я только крепче стискиваю зубы.
– Конечно, – сматываюсь с Лизкой наперевес в кухню.
Подальше от бывшего. Щеки вспыхивают, а мне самой хочется под ледяной душ.
Слышу за спиной шаги.
– Я тебя не приглашала, – ворчу, не поворачиваясь.
– Да я и сам могу дорогу до кухни найти, – веселый голос Олега раздражает ещё сильнее.
Сдерживаю рык и разворачиваюсь, когда раздается грохот. У меня открывается рот от представшей картины.
– Это что?
– Стульчик для кормления, – пожимает плечами Олег, – решил немного помочь тебе.
– Зачем? – настораживаюсь.
Только недавно он бил себя кулаком в грудь, что он к Лизе никакого отношения не имеет.
А тут вдруг озаботился такой покупкой.
– Эй, не застрели меня взглядом, Ледышка, – поднимает руки и усмехается.
– Зачем это, Олег? – настойчиво повторяю вопрос.
Олег подходит к нам. Лиза с интересом следит за каждым шагом бывшего, и меня это напрягает. Страшно от одной мысли, что малышка начнет привязываться к Олегу. А потом… что будет потом?
– Затем, чтобы ты не напрягала свою спину, пока кормишь ребенка.
– Я в состоянии сама разобраться с этим. Просто не было времени скататься в магазин.
Олег резко выдыхает.
– Вот и отлично. У меня это время появилось. Поэтому принимай, хозяйка.
– Сколько он стоит?
– Тебе какая разница?
– Я отдам деньги, – брякаю, не подумав, и тут же жалею.
Глаза Олега темнеют, а он сам превращается в сгусток напряжения.
Олег
Нет, она не шутит. А я не могу ни хрена сделать, чтобы
