Валет червей - Филиппа Карр

— Софи влюблена.

— Когда-нибудь то же самое будет и с тобой. Она говорила искренне, зная, что я продолжаю думать о Диконе. Ей бы хотелось, чтобы ничто не нарушало ту безмятежную жизнь, которую она обрела в доме графа.

— Я никогда больше не полюблю.

Она попыталась рассмеяться, как будто я отпустила какую-то шутку, затем обняла меня и крепко прижала к себе.

— Мое милое, милое дитя, это все давным-давно прошло. Было вообще недопустимо позволить тебе ввязаться в это. Даже и сейчас ты еще слишком молода…

— Этот бал должны бы были устраивать для нас обеих… для Софи и для меня… в честь нашего обручения.

— Ты живешь в выдуманном мире. Ты бы никогда не была счастлива с Диконом. Это просто смешно. Он гораздо старше тебя, а раз уж ты была единственным ребенком, тебя было нетрудно ввести в заблуждение. Он хотел заполучить Эверсли, и, получив его, перестал даже думать о тебе.

— Мне кажется, судить об этом лучше всех могла я.

— Ребенок — скольких лет? — двенадцати. Все это не так. Это было преждевременно. Тебе бы следовало видеть его лицо, когда я предложила ему Эверсли. Он был циником, Лотти.

— Я знала о том, что ему нужен Эверсли.

— Ему нужен был только Эверсли.

— Это не правда, ему нужна была и я.

— Он принял бы тебя как необходимый пункт сделки. Ах, Лотти, это оскорбительно для тебя, но следует смотреть в лицо фактам. Когда узнаешь, что человек, делавший вид, что любит тебя, лжет, — это разрывает сердце. Но ты была всего лишь ребенком… И теперь со всем этим покончено. На самом-то деле ты уже не печалишься. Я же вижу, что ты светишься от счастья. Просто когда ты вспоминаешь об этом… ты искусственно пытаешься поддерживать воспоминания. Но они мертвы, Лотти, и ты знаешь об этом.

— Нет, — спорила я, — мои чувства к Дикону никогда не умрут.

Но она действительно не верила мне. Ее собственный опыт учил ее тому, что в конце концов все хорошо кончается.

Наконец настал долгожданный день. Лизетта пришла в мою комнату, чтобы посмотреть на мое новое платье.

— Ты просто красавица, Лотти, — сказала она, — ты затмишь собой невесту.

— О нет. Софи выглядит действительно чудесно. Любовь способна творить чудеса.

Лизетта казалась довольно задумчивой, но, признаюсь, мне так хотелось поскорее познакомиться с Шарлем де Турвилем, что я не очень-то задумывалась о Лизетте.

На верхней площадке лестницы стоял граф. Он выглядел величественно в парчовом камзоле, украшенном бриллиантами, а завитой белый парик оттенял прекрасные черты его лица и живые темные глаза. Моя мать, стоявшая рядом с ним в платье цвета бледной лаванды, казалась красавицей — самой настоящей графиней. Увидев ее, я снова изумилась, вспомнив тихую даму из Клаверинга. Рядом с ней в бирюзово-голубом платье стояла Софи, светившаяся от счастья.

Я была под опекой мадам де Гренуар, дальней родственницы графа, появлявшейся в доме по таким случаям и с готовностью исполнявшей роль компаньонки молодой девушки. Мне следовало сидеть смирно, как и положено девушке моих лет, под ее присмотром, а когда какой-нибудь джентльмен пригласит меня на танец, то принять приглашение, если он подходит, с ее точки зрения, если нет — мадам де Гренуар была специалисткой по улаживанию подобных проблем.

Вновь мне давали понять, что я еще не стала взрослой. Но, по крайней мере, я была представлена королю, обратившему на меня внимание, хотя это было уже давно, и граф принял все меры к тому, чтобы я больше не попадалась королю на глаза.

На сегодняшний бал были приглашены многие представители высшего света, съехавшиеся в Париж по случаю церемонии бракосочетания в королевском доме. Время было самым подходящим для устройства бала.

Я сидела и наблюдала за прибывавшими гостями. Один или два джентльмена бросили на меня оценивающие взгляды. Видимо, они были неподходящими кавалерами, поскольку мадам де Гренуар так холодно посмотрела на них, что они поспешили удалиться. Вновь меня огорчила моя молодость, и я пообещала себе, что вскоре с этим будет покончено. Через год я буду считаться вполне взрослой.

Мадам де Гренуар рассказывала мне о других балах и других девушках, которых ей доводилось опекать в качестве компаньонки.

Я сказала:

— У вас, должно быть, действительно очень богатая практика. Что за занятие! Компаньонка для девушки! Потрясающе интересно.

А потом произошло то, к чему я была совершенно не подготовлена.

Ко мне подошла Софи, которую сопровождал какой-то мужчина. Он был высоким, темноволосым, и я сразу же узнала его. В растерянности я встала. Рядом со мной стояла мадам де Гренуар, придерживая меня за руку.

— Лотти, — сказала Софи, — позволь познакомить тебя с Шарлем де Турвилем. Шарль, это Лотти, о которой я тебе так много рассказывала.

Я почувствовала, что краснею, — мужчина, бравший мою руку, чтобы поцеловать ее, был никем иным, как месье Сен-Жоржем, спасшим Лизетту и меня от мадам Ружмон.

Он приложил губы к моим пальцам, а в глазах, которые он поднял на меня, таилось лукавство.

— Я так мечтал познакомиться с вами, — произнес он. — Софи действительно много рассказывала о вас. Софи рассмеялась.

— Никак ты встревожилась, Лотти. Я не рассказывала ему о тебе всего. Шарлю я рассказывала о тебе только хорошее.

— И чем больше я слышал о вас, тем больше мне хотелось познакомиться с вами, — добавил он.

Софи внимательно наблюдала за мной, ожидая, когда я начну проявлять свое восхищение. Я подыскивала слова, но, как ни странно, ничего не приходило мне в голову.

— Сейчас объявят о том, что бал начинается, — сказала Софи. — Я думаю, что все приглашенные уже прибыли. Если они опоздали, то пусть пеняют на себя, правда?

Я пробормотала:

— Я… я очень рада познакомиться с вами.

— Теперь мы будем часто видеться, — ответил он, — поскольку я становлюсь членом вашей семьи.

— Шарль, — обратилась к нему Софи, — тебе будет нужно пригласить на танец графиню.

— С удовольствием, — ответил он. — А позже, надеюсь, мне окажет честь мадемуазель Лотти.

— Ну конечно же, правда, Лотти?

— Благодарю вас, — сказала я.

Софи повернулась, оглянулась на меня, хозяйским жестом взяла его под руку, и они отошли.

Я была в такой растерянности, что могла лишь стоять и смотреть им вслед.

— Как хорошо, когда удачный брак заключается к тому же по любви, — заметила мадам де Гренуар. — Эти двое… они так счастливы. Мне доводилось видеть и весьма несчастливые. Здесь совсем другое дело… очень-очень удачная пара.

Как только начались танцы, меня немедленно стали приглашать. Приглашения следовали одно за другим, и все они, видимо, оказывались подходящими. Тем не менее, пока я танцевала, я постоянно ощущала на себе взгляд мадам де Гренуар.