Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

В этот момент он как раз застегивал кожаный пояс, стягивавший на талии его короткую — до колен — алого цвета тунику, и оттого не видел женщин. Когда же Норма подтолкнула Линии и обе они ринулись от ужасного человека прочь, тот, привлеченный шумом, поднял голову и встретился с Линни глазами.

Линни не удалось разглядеть его как следует, но тем не менее всю дорогу до длинного здания караулки, даже в те минуты, когда они с Нормой пересекали кишевший солдатами двор, образ Экстона де ла Мансе вставал перед ее мысленным взором.

Вчера, когда она впервые его увидела, он выглядел усталым и неопрятным. Волосы его, подстриженные по моде того времени, взмокли от пота и упрямо липли ко лбу, а лицо, хотя и несло на себе победный отблеск, продолжало сохранять мрачное выражение. Сегодня утром, однако, он показался Линни совсем другим — свежим и отдохнувшим. Его иссиня-черные волосы блестели и отражали огонь факела, который полыхал в держателе, прикрепленном к стене. Глаза его сегодня тоже были иными — чистыми и ярким

Ей ничего более не оставалось, как признать, что о весьма привлекательный мужчина. Он и вправду был крася той мужской красотой, которая привлекает к себе сердце, хотя черты его были, пожалуй, слишком суровы. Суровостью и решительностью он превосходил даже Мейнарда, и Линни от неприятного предчувствия заныло в груди. Челе век этот выглядел именно так, как следовало выгляди грозному владельцу Мейденстона, каковым он себя провозгласил.

В брошенном на нее взгляде Линни обнаружила к том же уверенность вельможи, который не сомневается, рожден повелевать и обладать всем тем, что оказывается поле его зрения. Включая и ее, Линни.

Он словно пометил ее своим леденящим взглядом, выжигал на ее теле личное клеймо, причислив тем самым ко все» тому, чем он владел. Помоги ей господи, ведь не пройдет дня, как она и в самом деле будет принадлежать ему!

Ноги отказывались ее держать, и Линни, чтобы скрыты всех свою слабость, поторопилась укрыться в полумраке к раульного помещения, по которому уже шествовала, отмечу каждый свой шаг стуком посоха, престарелая леди Хэрриет Линни показалось, что, когда Экстон де ла Мансе поведет ее к аналою, обратится к ней громовым голосом, назвав именем Беатрис, да еще пристально на нее при этом посмотрит, она не выдержит и выдаст свою тайну или — чего доброго — просто рухнет от ужаса в обморок.

Девушка остановилась перед затянутым грубой матеря дальним углом караульной, превращенным в лазарет, где лежал Мейнард.

«Ты должна отбросить все страхи, — упорно твердила она — Ты переоцениваешь Экстона. Он всего лишь простой смертный. А ты — единственная опора своего семейства, которое надеется вернуть когда-нибудь в будущем утерянное достояние. И единственная надежда Беатрис, которую этот рыцарь-великан готовится заключить в объятия, дабы тем весомей сделать свои претензии на заме Мейденстон». Она, Линни, сестра ее, гонимая людьми судьбой, получила от бога возможность совершить благо деяние и не может позволить, чтобы этому воспрепятствовала ее жалкая слабость.

— Беатрис, куда ты запропастилась? Твой несчастный брат ждет тебя.

Линии не сразу ответила на заданный резким голосом вопрос леди Хэрриет, поскольку все ее помыслы все еще были поглощены страхами, терзавшими сердце. Только когда истинная Беатрис — Доркас — дернула ее за рукав, она вдруг осознала, что старуха обращается к ней. «Пора бы уже привыкнуть, что я — Беатрис, и вести себя соответственно», — сказала она себе.

— Слушаю тебя, бабушка. Я здесь, рядом. — Мейнард недвижим, словно бревно. Что ты такое ему вчера дала, что он всю ночь провел в беспамятстве?

Линии склонилась над братом. Глаза Мейнарда были закрыты, один из них затек и совершенно исчез под черно-багровой опухолью. Сняв с его головы компресс, она почувствовала исходивший от тела брата сильный жар.

— Мне понадобится вода — несколько ведер. Необходимо обмыть его раны и охладить тело.

Оруженосец Мейнарда Фрайан словно бы только и ждал случая, чтобы хотя бы на время избавиться от удручающей обязанности — лицезреть мучения своего господина, у постели которого он провел всю ночь. Фрайан тотчас подхватил ведро и побежал исполнять поручение Линии. Девушка тем временем приступила к осмотру раненого бока Мейнарда, но не успела она снять повязку, как на плечо ей легла костлявая рука леди Хэрриет, более похожая на клешню. — Скажи, он будет жить?

Линни сидела на корточках, поэтому ей пришлось смотреть на бабку снизу вверх.

— Я очень на это надеюсь, — сказала она, хотя ее продолжали снедать сомнения, а потом добавила: — Но нам всем надо горячо за него молиться.

Это был не совсем тот ответ, какой бабка ожидала от нее услышать, но, по счастью, в караулку вошел отец Мартин, и внимание старой леди переключилось на священника.

Линни принялась наставлять Норму, как правильно перевернуть Мейнарда и обмыть его раны, не беспокоя при этом изуродованную руку, но служанка была невнимательна и вертела головой — уж больно ей хотелось узнать, о чем беседовали леди Хэрриет и отец Мартин.

— Нам всем нужна ваша помощь, святой отец, — сказа старуха. — После того, как вы вознесете молитвы во здравие нашего любимого Мейнарда, мне бы хотелось вместе помолиться в часовне. Хотя небеса и не совсем справедлив к нам, я тем не менее полна решимости прослушать утреннюю мессу.

Отец Мартин посмотрел на леди Хэрриет изучающим взглядом. Он чувствовал некий скрытый смысл в ее слова но не мог взять в толк, на что намекала старая леди. Тщательно подбирая слова и растягивая фразы, священник сказал:

— Если таково ваше желание, миледи… Кстати, да позволено мне будет высказать предложение. Хотя вы и не вер; те, что Линни обладает даром целительницы, она, на мой взгляд, куда лучше…

— Может быть, вы и правы, но, как видите, ее здесь нет, — отрезала леди Хэрриет. Она положила ладонь на руку священника и с силой сжала пальцы. — Итак, святой отец прочитайте ваши, молитвы, после чего мы проследуем с в ми в часовню, а Доркас будет нас сопровождать.

Отец Мартин открыл было рот, чтобы задать вопрос леди Хэрриет, но передумал и рот закрыл. У них за спиной сто; стражник, который сопровождал женщин от самой башн а двое других, одетые в алые с черным туники де ла Мане расположились поблизости. Придав лицу соответствующ случаю постное выражение, отец Мартин прошел к изголовью раненого и положил руку на его пылающий лоб. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа… Пока замковый капеллан возносил молитвы создателя заклиная его вернуть здоровье Мейнарду де Валькуру, Линни занималась куда более прозаическими вещами. Она орабатывала раны брата, ухитряясь при этом вникать в молитвы и находить в них успокоение, которое так требовалось ее измученной душе. Успевала она и поглядывать сторонам и заметила, что все, кто собрался в плохо освещенном помещении караулки, склонили в молитве головы — даже Фрайан. Все, за исключением солдат в черно-красных туниках, которые внимательно следили за каждым ее движением.