Пекарь-некромант. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин

Попыталась придать своим словам снисходительный оттенок – это у неё получилось: видно, что разговаривала таким тоном не впервые.

- Нет, уважаемая. Лишь хочу напомнить вам, что на каждое действие найдётся противодействие.

- О чём ты говоришь?

Уставилась на меня своими выпученными глазами.

- О том, что каждая наглая жопа рано или поздно встретится с плетью. Вы пытались развлечь меня, дамочка. Я оценил ваши усилия. Теперь не позволю скучать и вам. Зря вы считали себя главной лягушкой в этом болоте. Пусть я квакать и не люблю, но умею.

- Неужели?

Похожее на огромную порцию теста тело вздрогнуло.

- Я докажу вам это. С сегодняшнего дня ваша жизнь станет весёлой, госпожа. И очень насыщенной яркими событиями.

- Весёлой? – переспросила Белецкая. – Что ты несёшь, пекарь? Я и раньше не скучала. Или ты думаешь, что ночей не спала, всё мечтала о тебе?

Она брезгливо скривила губы.

- Таких смазливых мальчишек, как ты, в Персиле куча и ещё парочка. И не всем мне приходилось дарить по бочке мёда – большинство довольствовались моим хорошим к ним отношением и покровительством.

Ухмыльнулась.

- Я ведь могу быть не только опасной, но и полезной, милок, - сказала она. – Зря ты решил со мной бодаться. Рожки у тебя пока не выросли, козлик. Чем же ты собрался меня повеселить?

Я покосился на светящуюся фигуру рогатого призрака. Та не двигалась с места – всё так же стояла у плеча Мамаши Норы. Пусть призрак и не предпринимал пока никаких действий, но при виде его рогатой башки я и сам нервничал. Никак не мог забыть те долгие часы, что провёл в доме пчеловодов с ведром на голове и дверью от сарая в руках.

Мне почудилось, что привидение теперь рассматривало не меня, а свою подопечную. Словно строило в уме планы на предстоявшую им совместную жизнь.

- Скоро вы поймёте это, уважаемая, - пообещал я.

Поднял с пола мокрую рубашку. Перекинул её через плечо.

- Главное – не забывайте, уважаемая: это вы начали войну, вами и делать первый шаг к примирению.

Указал жестом на Белецкую, потом на себя.

Пояснил:

- Нашему с вами примирению.

- Примирению?

- Именно, - сказал я. – С этого дня ваша жизнь круто изменится.

- Неужели?

- Точно. Вы не раз вспомните этот наш разговор. Поэтому помните: вы можете вернуть спокойную жизнь мне, а я – вам. Только я смогу вам помочь, госпожа. И никто другой.

Мне показалось, что призрак Полушиного предка качнул рогами – словно хотел мне возразить.

- Так вот, что тебе нужно! – сказала Мамаша Нора. – Прощения пришёл просить?

- Не совсем.

Я бросил взгляд на привидение – то вновь стояло неподвижно.

- Пришёл сообщить вам, уважаемая: чем быстрее вы осознаете, что наша вражда не несёт ничего хорошего ни вам, ни мне, тем будет лучше в первую очередь для вас.

- Ты угрожаешь мне, милок?

Женщина приподняла брови.

- Предупреждаю, - сказал я. – И сообщаю, что могу вам помочь. Если мы придём к взаимовыгодному соглашению: вы прекращаете вредить мне – я возвращаю вам спокойную жизнь. Подумайте о моём предложении, госпожа. Вы знаете, где я живу. Обращайтесь, когда созреете.

«Долго ты там будешь возиться, етить тебя?! – заговорил в моей голове голос мастера Потуса. – Тебе скоро опару ставить, лодырь. Знаешь ведь, что Полуша теперь не делает тесто без этих твоих колдовских добавок. Совсем парню голову задурил. Все пекари обходятся без магии – и мы бы обошлись! Но раз уж приучил парня каждый день идти к тебе на поклон – нечего отлынивать! Заканчивай свои любовные шуры-муры, етить тебя! Вспомни, наконец, о работе!»

«Я помню о ней, старый. Не переживай».

- Созрею для чего, милок? – спросила Бельская.

Провела языком по губам.

- Открой свои глазки шире, - сказала она. – Увидишь, что я давно уже зрелая женщина. И созрела для всего.

Сменила тон.

- В том числе и для того, чтобы не бояться вас, мужиков. А ты зря пришёл попугать меня, пекарь. Как ты можешь мне навредить? Неужто пожалуешься на меня городским стражникам? Или поплачешься этому недоумку Крюку?

Фыркнула.

- Так я тебя удивлю, мальчик, - сказала Белецкая. – Плевала я на них! Слышишь? Я никого не боюсь, милок!

Прищурилась.

- А вот тебе меня бояться нужно. Потому как я могу и поднять плату за твою глупую голову. Назначить за неё не два, а пять золотых! Представь, как возбудятся эти жадные бандюги. Они наперегонки кинутся к твоему дому! Или сомневаешься?

Хмыкнула.

- Так для чего ещё мне нужно созреть, милок?

- Для примирения со мной, разумеется, - сказал я.

Видел, что Белецкая пыталась пошевелить конечностями, но безуспешно. Плетения профессора Рогова продолжали действовать, оставляя Мамаше Норе возможность двигать лишь головой. Её голос звучал уверенно и твёрдо. Но на лице женщины всё отчётливей проступало тревожное выражение. Пока не испуг.

Её взгляд стрельнул мне за спину – туда, где лежал на полу поверженный «ударом мешком» бородач. Мне чудилось, что я слышал, как скрипели в голове Белецкой шестерёнки в попытке осознать все обнаруженные странности.

Я сверкнул улыбкой.

Сказал:

- Вам придётся со мной помириться, госпожа Белецкая.

- Серьёзно?

- Скоро сами это поймёте.

- Ну-ну.

- Перемирие вам обойдётся недёшево, госпожа.

- Ты не получишь ни копейки, - заявила Белецкая.

- Мне не нужны ваши деньги, - сказал я. – И не вздумайте опять тащить мне бочку с мёдом. Молоко нести тоже ненужно. Первым делом отмените награду за моё убийство. Перестаньте запугивать женщин. Объявите всем, что мы с вами лучшие друзья.

- О!

- Только после этого идите ко мне, чтобы просить о пощаде.

Женщина рассмеялась.

Её смех напоминал лошадиное ржание.

- А ты забавный, милок! – сообщила Белецкая.

- Рад был вас позабавить, уважаемая, - сказал я. – Вы вспомните о нашем сегодняшнем разговоре, когда устанете забавляться. А вы устанете очень скоро: это я вам гарантирую. Уже завтра сегодняшние забавы покажутся вам весёлыми и приятными.

- Неужели?

- Точно.

«Действуй, мэтр».

Женщина шумно выдохнула – с похожим звуком в моей прошлой жизни спускались воздушные шарики. Её глаза закатились. Голова вновь безвольно повисла, уткнувшись подбородком в грудь и распахнув рот. Большое тело обмякло, растекаясь по креслу.

- Уснула?

«Да, как вы и просили, юноша»,