Мир ротмистра Тоота - Владимир Свержин

— Знаю — что? — соседка отступила на шаг и оперлась рукой о стену.

— Сегодня на рассвете корабли островитян расстреляли наших солдат у Рачьего мыса. Больше двух тысяч убитых. Ужас! Кто бы мог ожидать, ведь уже полторы сотни лет…

— Да, знаю. Это война… — тихо проговорила Юна.

— Вы думаете, теперь действительно начнется? — профессор с нескрываемым испугом поглядел на хрупкую девушку. — Они больше не уйдут?

— Не уйдут, — словно эхо, повторила она, покачав головой.

— Это вам муж сказал?

— Нет, — тяжело вздохнула Юна. — Муж снова надел форму, взял оружие и ушел вместе с Дрымом. А еще он велел, если начнется обстрел замка, прятаться в подземелье. Он говорит, вы знаете, где вход.

— Подземелье? Да-да, конечно, я как-то сразу и не подумал. Там раньше часовых выставляли, чтобы никто чужой не проник, а потом как-то перестали. — Он потянул девушку за руку. — Пойдемте, это совсем рядом.

Идти оказалось действительно недалеко, в один из полупустых залов музея. Со стены с картины местного автора сурово глядел на осаждающих героический комендант замка. Вокруг него, точно стараясь всем скопом укрыться за широкой спиной вождя, толпились защитники Беллы. Осаждающие стояли внизу, задрав головы. Взгляды их были почему-то виноватые, как у гимназистов, не выучивших урок.

Юна чуть замешкалась, стараясь отыскать на портрете закованного в доспех рыцаря сходство с мужем. Пожалуй, кроме меча, который Аттайр время от времени снимал со стены и бережно полировал куском старой шинели, сходства не просматривалось.

— Идемте, идемте, — заторопил Лило Кон. — Вот здесь. — Он остановился у одной из фальшколонн, якобы поддерживающих свод зала, приподнял одну из половиц и нажал скрытую педаль. Колонна, выглядевшая единым целым со стеной, мягко повернулась, открывая узкую винтовую лестницу. Юна собралась было поставить ногу на ступеньку, но с опаской поглядела на профессора:

— Вы точно знаете, как оттуда выйти?

— Ну да, конечно. Я прежде думал сделать этот подземный ход частью экспозиции, даже заявку подавал, но военное начальство запретило. У них одно на уме — запрещать.

Лило Кон принес из чулана фонарь.

— Но я знаю, почему военные не хотели сюда никого пускать. Идемте, я вам покажу.

Они начали спуск. В какой-то момент Юна почувствовала, как металлическая поверхность ступеньки чуть опускается под ногой. И тут же сверху послышалось тихое шипение — колонна вернулась на место.

— Здесь, под крепостью, — то ли радуясь возможности провести экскурсию, то ли желая выплеснуть в беседе мучившую его тревогу, начал смотритель музея, — великое множество подземелий. Настоящий город. Убежища начали строить в незапамятные времена, еще до Эрана Первого. Я, знаете ли, обнаружил тут пещеру, должно быть, еще эпохи праотцев. В ней точно кто-то жил. Возможно, отшельник или какой-то охотник. Если хотите, пройдем туда. — Профессор с гордостью первооткрывателя глянул на Юну. — Там замечательные рисунки на стенах. Люди и всякие чудовища. Одного из них я назвал «пришелец из бездны». У него очень странная голова и что-то вроде крыльев. Весьма занятные рисунки.

Фонарь выхватил из мрака осунувшееся лицо девушки.

— Ой, простите, — смешался Лило Кон, — я, наверное, слишком многословен. Я вот что хотел вам показать. Идемте, идемте. Это нам очень даже пригодится.

Он потянул Юну за руку по длинному темному коридору.

— Здесь есть несколько выходов наружу, но все они надежно замаскированы. В часы осады защитники замка могли внезапно совершить вылазку или скрыться, — тоном экскурсовода продолжал он. — Представляете, под скалой, на которой стоит замок, есть огромный грот.

Там всегда были спрятаны лодки. Я думаю, что и в Великую войну в нем что-то было. Ну… вы понимаете. Помните, я о кораблях рассказывал, которые отсюда ушли на второй день после той злополучной бомбежки. Так вот, один из них грузился как раз в том самом месте, где есть выход из грота. Я сам не видел, что грузили, но не просто же так он там стоял. — Профессор внезапно прервал рассказ, остановился у развилки подземного хода, точно силясь обнять его, раскинул руки, ощупывая стены. Еще мгновение — и угол между проходами опустился в каменную толщу, открывая еще один лаз, освещенный тусклыми лампами-дежурками.

— Вот мы и у цели, — гордо объявил профессор. — Знаете, где мы находимся?

— Это какой-то военный объект? — предположила Юна.

— В некотором роде. Это резервные склады. Здесь хранится запас продовольствия для Беллы не меньше чем на год. И не только продовольствия. Здесь и вода, правда, консервированная, и лекарства, и обмундирование. Даже боевые припасы и оружие есть. Но туда я, честно скажу, ходить опасаюсь: вдруг, не ровен час… Так что, голубушка, можем тут скрываться хоть до скончания дней. Подобно старшему брату вашего дорогого супруга.

— А как же остальные? — оглядываясь по сторонам, спросила Юна. Помещение, куда они попали, было широким, с множеством раздвижных ворот. То, что здесь складировали, в руках не унесешь.

— Увы, — вздохнул Лило Кон, — эта война очень жестокая вещь. А островитяне, вы знаете, они отрезают людям головы и возят их с собой в специальных банках. Мы не можем спасти всех.

— Не можем, — согласилась Юна. — Это война. Но в гражданскую, когда наши войска выбили хонтийцев из Харрака, я работала в госпитале медсестрой. И вот теперь в пятимесячной бойне — тоже. Я видела кровь и отрезанные головы тоже видела.

Профессор чуть отстранился от девушки.

— Вы сейчас говорите совсем как ваш муж.

— Что вы о нем знаете? — неожиданно возмутилась Юна. — Он смельчак, каких мало. Чтобы освободить моего отца, он с механиком-водителем и Дрымом захватили целую комендатуру, полную негодяев. Вы думаете, он холодный, как железный истукан? Да в нем тепла и любви больше, чем во всех, кого я встречала за свою жизнь! Он просто разучился выражать эти чувства. Вы знаете, каким он был до гражданской войны? Его вся гимназия обожала. А потом… — Юна махнула рукой, опустилась на корточки у стены и заплакала, уткнувшись носом в колени.

— Ну что вы, что вы? — оторопело забормотал профессор, — простите. Я не хотел вас обидеть. Ваш муж действительно очень храбрый… Надо будет как-то дать ему знать, где мы скрываемся. Он вернется и найдет правильное решение.

Юна подняла взгляд на провожатого.

— Да. Он вернется и примет верное решение, — кивнула она, поднимаясь. — Но пока он не вернулся, мы будем оборонять замок.

Она поднялась, утирая слезы, и вдруг скальная толща еле заметно задрожала, потом снова.

— Должно быть, опять канонада, — прошептал Лило Кон. — Госпожа Тоот, — он страдальчески поглядел на девушку, — но я не умею воевать.

— В замке есть гарнизон. Он невелик, но все же там много старых солдат. Они умеют. А я не дам вам сдаться. Давайте посмотрим, что запасено на складах оружия и боеприпасов.

Тоот затянул потуже широкую ленту самовяза, вставил в петлю и продернул назад. Несколько секунд, и поврежденная спрятанной в петле теркой поверхность растительных волокон начнет выделять чрезвычайно липкий сок. Теперь можно не беспокоиться — освободиться из самовяза без посторонней помощи невозможно.

— А ну, тихо, — шикнул полковник, вздергивая за плечи упирающегося пленника. Тот как-то сразу обмяк и опустил глаза.

— Постой, — оглядывая фельдфебеля, ухмыльнулся Аттайр, — я тебя где-то видел.

Память услужливо вернула Тоота на полгода назад, в Харрак, двор странного заводика за высоченной стеной, полицейский автомобиль и высокий чин, требующий у помощника самого начальника контрразведки сдать оружие и проехать в полицейское управление.

— Полковник Ниг Бара! Какими судьбами?

Пленник молчал. Атр начал охлопывать его карманы.

В одном из них послышалось характерное шуршание. Тоот расстегнул пуговичку и достал пакет, запаянный для сохранности в прозрачную тонкую пленку.

— Это что? — он надорвал конверт.

— Тоот, погоди, — встревоженно начал Ниг Бара. — Давай поговорим.

— Да уж поговорим, не сомневайся, — Аттайр рывком поднял фельдфебеля на ноги.

— Да погоди ты! Я дело предлагаю. Ты еще не понял? Вот эти корабли — это настоящее вторжение! Все, Метрополии конец! Ты со своим пулеметиком ни черта уже не сделаешь. Видел, как стреляют их пушки? Нам против них не выстоять, да что там, они сотрут в порошок и твоего брата с его пещерниками, и лысого шефа. Да, да, не смотри на меня так. Убьют, отрежут голову, а его знаменитые уши приспособят в качестве плевательниц.

Не слушая причитаний беглого полицейского чина, Тоот волок его к машине.

— Да погоди ты! Вон, смотри, видишь катер? Это за мной.

— Да я понял, не тарахти. Или тебе рот заткнуть?

— Выслушай меня! Я тебе жизнь предлагаю. Если черноголовые меня не получат, они снова откроют по берегу огонь. И тогда вам не уйти.