Дорогой шеф, или Немножко нервно - Марина Сергеевна Комарова

Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть, но благоразумно промолчала. Хороший подчинённый. Шефа ни в беде, ни в голоде не оставит. И тут же появилась мысль: а мы бы оставили Райского-Энгеля?

Хотелось думать, что нет. Но всё решит завтрашний день. Если появятся первые заявления на увольнение, то… всё очень печально. Думать об этом совершенно не хотелось. Зато очень хотелось верить, что наш коллектив, далеко не худший, кстати, сумеет удержаться. Мы что-то придумаем. Обязательно!

Углубившись в собственные мысли, я снова будто отключилась, не слушая Светку и Айдара. Просто бездумно смотрела в окно на светящиеся вывески и витрины. Зима, эх… Хорошее время года, но я больше люблю, когда тепло. Сегодня хотя бы видно что-то чуть дальше собственного носа, это уже хорошо.

– Приехали, девушки, – сообщил Айдар, притормаживая автомобиль. – Улыбаемся и стараемся произвести впечатление на нашего раненого героя.

– Если ещё медсестры не произвели, – буркнула я, и Светка тут же двинула меня в бок.

В больничном коридоре мне стало немного не по себе. И хоть я никогда не попадала в больницу толком, только совсем в детстве было дело разок, всё равно ощущения не из лучших.

В палате Эммануила оказалась… медсестра. Молоденькая, блондинистая, с губками-бантиком и густо накрашенными ресницами. Учитывая, что дверь она прикрыла неплотно, несколько минут мы слушали чудный концерт «медработница и богатый пациент, который болен, даже если не согласен». Вошли ровно в тот момент, когда Айдар посчитал, что шефа пора спасать.

Правда, шеф… не выглядел несчастным. Полусидел на удобно подоткнутых подушечках и сдержанно, даже немного по-отечески, улыбался.

При виде Эммануила я не дыхания не затаила, и сердце быстрее не забилось, но… стало как-то странно тепло. И хорошо.

– О, какие у меня чудные гости, – улыбнулся он, и в карих глазах вспыхнул золотистый огонь.

Медсестра тут же поджала губы. Явление двух конкуренток ей явно не понравилось. Однако, сообразив, что мы настроены остаться тут надолго, всё же вышла. При этом не забыв напомнить, что у нас ровно полчаса.

– Стерва, – охарактеризовала ее Светка, едва за девицей закрылась дверь.

В палате повисла тишина. Мы быстро посмотрели на мужчин. Эммануил похлопал в ладоши.

– Браво. Какая четкая характеристика.

При этом так внимательно посмотрел на меня, словно чего-то ожидал. Но я… Я откровенно струсила. Подходить и приветственно целовать… э-э-э, нет, я не готова. Тут всё же куча народу.

Поэтому вместе со Светкой и Айдаром, успевшим выставить привезённое на столик, просто села на пустовавшую кровать напротив. Эммануил придирчиво осмотрел «дары» и изрёк:

– Коньяка, кофе и сигары не хватает.

– Эммануил Борисович, вам сейчас нельзя, – возразил Айдар.

– Думаешь, мои мужественные синяки и ссадины будут возражать? – приподнял тот бровь, и я невольно хихикнула.

Всё-таки выражение лица у него потрясающее. И голос, да… низкий, хрипловатый, от которого внутри всё так сладко сжимается. И… ох, опять он смотрит прямо на меня. Спокойно так, уверенно. Будто знает, что никуда не денусь. Однако я решила, что ещё повоюю. Сильная я женщина, или где?

Поэтому мы поговорили о здоровье, Эммануил заверил, что чувствует себя уже совсем неплохо и при первой возможности удерет отсюда, и разговор плавно перешел… к работе.

– «Раэн» хотят разогнать, – сказала я, посмотрев на обоих мужчин. – При этом наш руководитель видно, что расстроен, но… бороться не намерен. И хочет, чтобы мы отказались от всех новых проектов.

Эммануил чуть нахмурился. Ему явно это не понравилось.

– Хм, не думал, что всё так получится, – наконец сказал он.

– А еще он сказал, что от «Содома» отказались, – тихо сказала я.

Эммануил и Айдар быстро переглянулись. Что-то меня в этом обмене взглядами цепануло, однако я так и не смогла разобраться, что именно. Правда? Плохо, очень плохо. И что тогда делать… Светка судорожно выдохнула.

– Кажется, пора мне поговорить кое с кем, – сказал Эммануил и взял телефон.

Глава 7. Обстоятельства и зелёные глаза

– И я говорю, – бурно вещала тётушка Сара, переворачивая лопаткой жарящиеся на сковородке оладьи. – Это не змей соблазнил Еву, а Ева – змея как более выгодную партию, которая потом принесла ей Адама и немного достатка.

– А также расстройство желудка, нервов и отвратительную погоду зимой? – уточнил Олег.

– Что ты знаешь о погоде, сопливый мальчишка? – миролюбиво отозвалась она, треснув брата по плечу полотенцем и проигнорировав возмущённый вскрик. – Один из моих прошлых ухажёров жил во Львове. Какой город! Какая архитектура! Какая сырость на стенах! И дождь. Он шёл настолько часто, что я позвонила и разрешила Циле не отдавать мне купальник!

Я слушала их милый родственный разговор и пыталась плойкой завить локоны. Волосы после мытья торчали в разные стороны и упорно не хотели принимать приличный вид. Пусть сейчас за опоздание никто ругать не будет, Райский-Энгель вообще может явиться к обеду, задерживаться не хотелось. Однако волосы были явно другого мнения.

– Арина, ты скоро? – позвала тётушка. – У меня всё готово. Твой чай сейчас остынет, как чувства Олежека к Ирочке.

– Кто такая Ирочка? – спросили мы в один голос.

– Ой, ну какая разница! – возмутилась тётя Сара. – Будто имя Ирочка встречается так же редко на Дерибасовской, как какая-нибудь, например, Хельтруда!

Поражённые столь весомым аргументом, мы принялись завтракать. Вообще-то, завтрак – очень тонкая вещь. Его ни в коем случае нельзя исключать из своего дневного рациона. Ну… или ночного. Тут уж зависит от того, кто и когда просыпается.

Беда проживания у тёти Сары в том, что талия начинает расширяться. Вдоль и поперек, абсолютно игнорируя ваши попытки заняться спортом, не есть и наконец-то стать красивой.

Поэтому и оладьи, и фирменная рыбка, и пирог с капустой, и курочка в горчично-медовом соусе улетали со стола в мгновение ока. Пару секунд я с завистью смотрела на Олега. Вот же ж везунчик! Сколько ни съест – всё в пользу. И ни капельки жира на боках. Не качок, но стройный, подтянутый. Можно даже сказать, жилистый такой. Короче, сплошная зависть и расстройство с утра.

– Не смотри на меня так, – буркнул он. – А то ощущение, что в роспуске «Раэна» виноват именно я.

Я вздохнула и намазала оладик сметаной.

– Нет, конечно, не говори глупостей. Я просто расстроена. Сильно.

Эммануил вчера хоть и общался с Райским-Энгелем, но, как оказалось, ничего изменить не смог. Получалось, что их сейчас проект «Содом» уже интересовал… не особо. Потому что на первый план вышло более серьёзное дело. Эммануил Чехлянц – владелец судоремонтной фирмы «Одиссей». И крупный контракт с французскими заказчиками ему был куда важнее бизнеса для