Пир - Мюриэл Спарк

— Творить зло? — предложил Магнус.

— Да, думаю, я смогу.

— Такое намерение — само по себе уже есть зло, — проговорил Магнус с равнодушно-усталым видом профессора, у которого на сегодня назначено еще двое-трое студентов.

— Приятно слышать, — сказала Маргарет.

В следующее воскресенье Магнус явился в куда более маниакальном состоянии, чем привыкли выносить Дэн и Грета. Откуда он брал такое количество диких рубашек, ни Дэн, ни Грета просто не постигали. На вопросы их он отвечал уклончиво: «А, рубашки, да так, попадаются». Или прямой ложью: «Рубашки? Просто санитара посылаю в соседний магазин. Там есть всех цветов». Позже выяснилось, что Магнус получал посылки из Мексики, Калифорнии, как и с лондонского Чаринг-Кросс. Кто спорит, Магнус потрясающе умел устроиться. Только дикие, буйные припадки безумия, длившиеся, несмотря на все таблетки, даже недели по три подряд, отличали его от обыкновенного шотландского чудака и вызывали необходимость постоянного пребывания в лечебнице. Но поскольку на люди он появлялся лишь в периоды успокоения, большинство сограждан считало, что с Магнусом все в порядке.

В то воскресенье он был в фиолетовой рубашке при огненно-алом галстуке.

— На телевидении приготовился выступать, а, Магнус? — спросил Дэн.

— А-а, ты насчет моей рубашки. Чистая зависть. На себя посмотри: тусклый свитер из дешевой занюханной лавки. Я бы с тобой не поменялся, хоть ты меня озолоти.

После обеда Магнус пошел прогуляться с Маргарет. В сыром лесу путались под ногами прошлогодние листья. Навстречу с тропы поднимался весенний дух. «Я список составил», — сказал Магнус, вынул из кармана сложенный лист бумаги и развернул.

— Что за список?

— Список холостяков из богатых семей, достойных на тебе жениться.

— Список? Целый список? — удивилась Маргарет и взяла у него бумагу.

— Ты выйдешь, конечно, только за одного.

— Но я же никого тут не знаю.

— Тебе только одного надо знать. Я бы на твоем месте его булавкой отметил.

— А потом?

— Потом его придется улавливать. Есть тысячи способов. Но если ты хочешь иметь будущее, моя милая Маргарет, — только замуж, притом, замуж удачно.

Несколько недель спустя Маргарет была введена в один из элегантных лондонских офисов Уоррена Макдаермида, главного директора фирмы Макдаермида и Райса, владельцев супермаркетов и телевизионных станций по всему югу Англии, с множеством филиалов, занятых продажей видеокассет, стиральных машин, микроволновых печей, ванн-джакузи и прочих товаров, почти еженедельно включавших новую компанию в список дочерних фирм. Уоррен Макдаермид был единственный сын Дервента Макдаермида, старшего партнера в этой обширной торговой империи. Маргарет его выловила булавкой из списка кандидатов на брак, представленных дядей Магнусом. Как ему удавалось выискивать этих богатых, свободных молодых людей по всей стране, была — да, действительно, тайна; собственно, не такая уж тайна, если учесть массу свободного времени и, не в последнюю очередь, маниакальную целеустремленность дяди Магнуса. У него были и деньги, и возможность скупать все желтые и глянцевые издания; за предметами столь безопасными не возбранялось кого-то послать. В его распоряжении были радиопрограммы, новости биржи и телевизор. Но как он составил свой список всего за три недели, вот в чем чудо.

Подцепив булавкой Уоррена Макдаермида, Маргарет раздобыла его снимок в рекламном агентстве и, найдя физиономию сносной, позвонила в офис и позвала его к телефону. И была направлена к секретарше.

— Я хотела бы взять интервью у мистера Уоррена Макдаермида, — сказала Маргарет, — для газеты «Индепендент». — Она рассчитала, что, если засыпется, в этом органе к ней отнесутся гуманней, чем в остальных. — Я участвую в серии статей о наших яппи, то есть самых успешных молодых людях, и мистер Макдаермид — как раз то, что нам нужно, — сказала Маргарет.

Уоррен Макдаермид согласился ей уделить полчаса, от двенадцати сорока пяти до часа пятнадцати. Он только что вернулся из Франкфурта.

— Как вы путешествуете, мистер Макдаермид?

— О, на личном самолете, — был ответ. — Положение обязывает.

Лет двадцати восьми, чисто выбритый, лоснящийся от крема. Вся неприятность в том, что он даже не глянул на Маргарет. Можно подумать, перед ним была толстая шестидесятилетняя каракатица, а не высокая, стройная двадцатилетняя девушка с дивной гривой темно-рыжих волос. Все время он смотрел чуть левей, на стену против бюро, где висел классический морской пейзаж, явно от «Сотбис». Прикидывал, видно, не переплатила ли фирма.

— А вам приятно быть таким успешным, мистер Макдаермид?

— О да, в общем и целом, скажем так, приобретаешь некое новое измерение, особенно если обладаешь полной свободой, как, скажем так, дело как бы обстоит в данном случае.

— Есть ли у вас какие-то личные планы на будущее? Я думаю, вы не женаты? — спрашивала Маргарет.

Он глянул на часы, круглые, плоские, золотые, ответил:

— Привычный вопрос. Женитьба. Конечно, спешить с этим как бы не следует, скажем так. А с другой стороны, безусловно, со временем как бы женишься и будешь иметь детей.

Маргарет чиркала перышком, надеясь выдать это за стенографию, которой она не владела.

— Вам нравится жить в Лондоне или вы предпочитаете природу?

— Ну, в Лондоне живешь как бы из-за работы. Но если имеешь некую территорию на природе, особенно где-то подальше, в Девоне, Норфолке, Шотландии, очень даже приятно, скажем так, укатить на уик-энд и стрелять, рыбачить и прочее.

— И вы предпочитаете Девон Шотландии? Или Норфолк? Какое бы место вы выбрали?

— В данном случае имеешь некую возможность, скажем так, пользоваться всем вышеозначенным.

(Чирк, чирк, чирк...)

— Вы любите музыку, мистер Макдаермид?

— О, ну посещаешь Ковент-Гарден, Глайндборн[19] и прочее, когда, скажем так, позволяет время. Ну а сейчас, мисс Мерчи, — (однако не переврал фамилию!), — боюсь, достаточно поздно. Время поджимает. Мой секретарь вас свяжет с моим пресс-агентом, который, конечно, вам поспособствует во всем, что вы еще пожелаете знать. Был очень рад, очень рад.

Неужели потом, спрашивала себя Маргарет, он не подумал: «Каким же я был идиотом, такую девушку не пригласил поужинать!» Спрашивала, но так и не получила ответа. Жила она в общежитии. Там выбросила свою стенограмму, вынула список Магнуса, разгладила на столе у себя в комнате, зажмурилась и опять ткнула в него булавкой.

12

Маргарет расстроилась, попав булавкой между двумя фамилиями в списке. Прямое указание ее больше бы устроило. Она поспешила с отчетом в лечебницу к дяде Магнусу.

Магнус просто в ужас пришел, узнав, что юный магнат мистер Уоррен Макдаермит не клюнул на чары Маргарет. Он был вне себя.

— Ты такая юная, такая вся лучезарная, твои волосы, кожа, ты вся — ну как бы это сказать? — ты цветешь и пахнешь. Как же он мог этому противостоять?

— Знаешь, дядя Магнус, ты, ну правда, чуть-чуть оторвался от действительности. Люди типа мистера Макдаермида не могут противостоять только выгодным сделкам. Он сообщил, что каждое утро выходит из дому в пять, чтобы в пять тридцать уже сидеть за своим бюро и три часа, до восьми тридцати, работать. Получается, он встает в четыре тридцать, или он никогда не принимает душ и кофе не пьет по утрам?

— Он пустит себе пулю в лоб, — предсказал Магнус. — В один прекрасный день его окончательно припечет, он возьмет пистолет и пустит себе пулю в лоб, можешь не сомневаться, миленькая. Нет, он тебе не подходит. И какого он в точности возраста?

— Лет двадцать восемь, двадцать девять.

— Мне, по-моему, было за сорок, когда я получил реприманд за то, что гулял по мосту Челси в чем мать родила. Можешь мне поверить, я и в сорок был еще о-го-го. Бывало, снимешь с себя все до нитки и расхаживаешь по мосту — вот как мы развлекались. А теперь! Этот юный кретин-магнат сидит и поглядывает на часы, ты, видите ли, отнимаешь его драгоценное время, а время — деньги. Подумаешь! Свяжитесь с моим пресс-агентом! Нет, Маргарет, нет, прошу меня извинить. Он пустит себе пулю в лоб. Возможно, кучу чужих денег растратил.

— Ну ладно, послушай, — сказала Маргарет. — Опять я зажмурилась и ткнула булавкой. А она, чтоб ее черт, попала между двумя именами: Уильям Дамьен и Вертер Стенхоуп.

— На мой взгляд, Стенхоуп — более удачная партия. Он торгует с японцами.

— И что он им продает? — заинтересовалась Маргарет.

— Ноу-хау, — сказал Магнус. — Ноу-хау — самый ходкий товар. Одна только неприятность со Стенхоупом, он плюгавенького росточка. Конечно, мелкие мужчины часто имеют власть. Колоссальную власть. Лично я мелких мужчин побаиваюсь, а это кое-что значит в устах одного из Мерчи. А с другой стороны, они любят жениться на дылдах.

Маргарет захотелось знать о Уильяме Дамьене.

— Ну, он, — сказал Магнус, — ну, он... — Магнус потянулся к тумбочке под телевизором в гостиной. Оттуда он извлек бутылку с сигнатурой «Тоник: по столовой ложке с водой три раза в день». Он налил себе стакан этой жидкости, то есть доброго солодового виски, и вернулся к своему рассуждению: — Дамьен ученый. Приятный, высокий, под стать тебе, моя радость. Сам он небогат, но мамаша его — деловая женщина, сказочная богачка в Австралии. Миссис Хильда Дамьен — владелица газет, супермаркетов и всего прочего, соответственно. Уильям в делах ничего не смыслит. Живет скромно, но он наследник. Так что лучше уж ты сосредоточься на крошке Стенхоупе, он явно достойный холостяк, отчасти с репутацией плейбоя, но вполне созревший для того, чтоб остепениться. Ему тридцать три, ни разу не был женат. Определенно, тебе следует взяться за Стенхоупа, пока его не перехватили. А насчет Уильяма Дамьена, ну, у него там какая-то связь, но, судя по сплетням, скоро это дело лопнет. Несходство характеров, постоянные скандалы. Если ты его сцапаешь, потом, конечно, придется заняться мамашей. А теперь мне пора соснуть.