Дыши глубже (СИ) - "Eiya Ell"

Зато Алекс, смотрит, не отрывает взгляда от меня. Когда сталкиваемся глазами, вижу в его взгляде тревожность, заботу….

На мой живот падает холодный гель, от чего я тот час покрываюсь мурашками., и быстро отвожу глаза.

— В полости матки визуализируется анэхогенное образование, вероятно плодное яйцо, соответствует двум или трем неделям, по дате зачатия, учитывая, что вы точно не помните дату последней менструации.

— Что вы такое говорите? — у меня от услышанного шок.

— В левом яичнике желтое тело, диаметром восемннадцать мм. Так……- он смотрит на меня из под очков, Алекс все это время не шевелится, не отводит глаз от монитора, где по мне так видна какая то маленькая точка черного цвета, он бледный, я замечаю как у него на лбу выступают капельки пота, — по заключению могу сказать, что подозреваю, что вы беременны, сейчас медсестра возьмет анализ ХГЧ и другие соответствушие анализы. Через пару недель сделаем УЗИ в динмике, чтобы точно определить срок. Или у вас плод крупный или… остальное потом. Матка в тонусе, угроза выкидыша. Вы остаетесь у нас на сохранении, минимум на две недели, а там посмотрим. Ну чтож Алекс, друг мой, — он встает, поворачивается у Алексу, котроый смотрит на меня убийственным взглядом, я быстро отвожу глаза от него, — положение серезное, прошу отнестись к такому событию со всей отвественностью. Медсестра выполнит все мои назначения, и ее в скором времени переведут в палату. Сейчас я должен идти, меня ждут другие пайиенты. Я к вам еще загляну. Ей нельзя нервничать. Мальшейшее волнение может закончится плачевно для вас.

Он выходит.

Мне в капельницу добавляют еще какое то лекарство, какие то таблетки в рот. И наконец то мы остаемся вдвоем, медсестра слишком далеко от нас.

Алекс подходит близко, наколняется ко мне и шепотом спрашивает:

АЛЕКС

Я давлю на газ до максимуму, мчусь на бешенной скорости, нарушая все правила дорожного движения.

Лишь бы довести ее.

Лишь бы успеть.

Лишь бы ничего плохого не случилось с ней.

Пока едем я набираю давнего друга, Валерия Виссарионовича, он однажды спас мою маму, когда у нее лопнула киста в яичнике. Отец тогда еле успел, спасли. Благодарен пожизенно этому великому для меня человеку. Сейчас мама с папой благополучно, поживают за городом. Обсолютно здоровые, крепкие, занимаюся маленьким садом и огородом. Мама любит сажать свои огурцы и помидоры, потом похвастатся перед нами своим приплодом, что у нас все свое и натуральное, хотя знает, что я могу позволить купить для нее весь рынок или торговые центры, все равно твредит, что свое полезнее, оно без химии.

Сейчас смотрю на Амалю, как она скручившись лежит на заднем сиденни, то приходит в себя, то отключается, как когда-то мама, и мне страшно, страшно, что я не успею.

Успеваю. Нас уже ждут, Амалю осмотривают быстро, все крутятся вокруг нее, делают все самое необходимое. Я лишь тогда вздыаю, когда ей становится легче. Она уже дышет спокойно ровно, и уже не потеет. Вытираю ее пот со лба, мне становится намного легче, когда смотрю на как появляется румянец на ее щеках.

Но слова Валеры вгоняют меня в ступор. Я как истукан стою, смотрю в монитор. На черную точку. Не отрываюсь, какжтеся не моргаю и не дышу, после всего, что говорит Валера.

Кто бы меня ущепнул, чтобы я вернулся, спустился на землю. Чтобы мог хоть слово сказать.

Беременность две три недели….

Плодное яйцо…

Желтое тело…

Угроза выкидыша…

Меня просят отнестись ко всему серезно, чтобы все закончилось хорошо.

Я продолжаю стоять как истукан, даже когда Валера выходит, я не сразу могу сообразить, не сразу могу прийти в себя и задать единственно- интересуюший меня вопрос, подхожу к ней, наклоняюсь к уху, меня убивает этот чертов запах ванили, шепотом спрашиваю:

— От кого? Кто отец? — шепотом, потому что я представился как муж. Услышат, и получится сам себя подставляю, муж и не знаю, от кого беременна жена.

— Я. не. знаю. — еле выговаривает она, потом у нее начинается истерика. Она плачет громко, слезы градом льются с ее глаз, — я не могу быть беременна, — всхлипывает повторяет она, — это невозможно, этот ребенок, если он и есть, он не может родиться, не может.

— Амаля успокойся, — я ничего не понимаю, как женщина не может знать от кого она беременна? Злость рвет грудную клетку! Сам себя ненавижу! Хочу кричать, рвать и метать! Еле себя сдерживаю, помню что ей нельзя волноваться. И сколько у нее их было? Мужчин. Как она не знает? Перед сколькими она раздвигала ноги!????

Какой же Я дурак. Полный дурак, идиот.

На ее крики и истерики к нам подходит медсестра, нажимает кнопку и через пару минут к нам возвращается Валера.

— Что тут произошло? Алеккс! Я же сказал, ей нельзя волноватся, — подходит к Амале.

— Доктор, — она еле выговаривает слова, давится в слезах, — этот ребенок, я не могу быть беременна, вы не понимаете…..он не может родиться, я не могу.

Я в полной расстерянности, отхожу назад.

Ей колят что то, она мнговенно успокоивается. Засыпает.

— Обьяснишь, что происходит? — Валера подходит близко, чтобы только я услышал вопрос.

— Не могу. Сам не понимаю. Мне лучше уйти. Делайте все, что потребуется для ее здоровья……и ребенка.

Отворачиваюсь, большими шагами покидаю помещение. Ни разу не оглянувшись назад.

***

С клиники я прямиком отправился в офис. Перенес все дела на завтра.

В кабинете все валилось из рук.

Стук в дверь.

— Можно? — Марина входит, — простите, тут на проводной телефон позванила женщина, представилась матерью Амали, женщина волнуеться, что со вчерашнего вечера не может связаться с дочерью, вы не знаете где она?

— Не знаю! И знать не хочу! — кричу, что есть силы, она извиняется, выходит с кабинета, я встаю, вслед за ней летит графин с водой. Разбивается в дребезги.

Хватаю телефон.

— Демон ты где? Хочу нажраться, мне срочно нужно выпить, а то я свихнусь. На другом конце Демон ничего не говорит, лишь спрашивает где и когда, и услышав, что сейчас и в ближайшем клубе, только спрашивает адрес клуба.

Друзья- да они самыке верные у меня, и то что сейчас время только обед, никого не смушает. Знают, что случай тяжелый, раз хочется нажраться.

Сидим мы в клубе, название которого меня не волнует. Народу мало, так как время обедешнее.

Горло жгет отвратительное пойло. Я уже потерял счет, сколько уже выпил. Ребята в курсе, что в моей жизни случилась ванилька, так как мы вместе искали ее по камерам в том зласчастном клубе. Но сейчас рядом только Демон. Знаю Артем только женился, не хочется его отвлекать от молодой жены. А Толя с Максом по горле в делах.

— Ты полный дурак, — выпивает виски до дна Демон, — или полудорок. Не знаю которое словосочетание к тебе подходит точно сейчас, — икает и берет кусок лимона в рот.

— Наверное и то и другое. Я с тобой согласен, поверил, что нашел ту единственную, — моршусь от кислого лимона, — свою ванильку, а она вон беременна и не знает кто отец. Наверное работает в клубах….тьфу ты, к кому я рвался, к кому меня тянуло так безумно…

— Точно ты больной! Твой разум перестал работать! Алекс включи мозги.

— Бля, Демон я тебя шас не понимаю.

— У тебя мозг не работает, временное помутнение.

— Говори конкретно, что я должен понять? Черт тебя подери!

— Я не спец конечно в таких делах, но если сопоставить факты, — икает. Мы уже в очко пьяные.

— Какие к черту факты?

— Ну срок у нее какой?

— Две три недели…

— Ты у нее был первый?

— Я теперь не знаю…

— Как не знаешь, ты идиот?

— Да я первый, я проснулся весь в крови, простынь в крови. Бля что я с тобой обсуждаю, друг, е-мое! Демон. Это тут при чем?

— Залетела она как рах тогда, когда ты ее трахнул в первый раз, ну математик с меня херовый, но точно твой ребенок……..

Вот шас точно помутнение в мозгу.