Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Торопясь вдоль изгороди позади основной базы, Роуз твердил себе, что напрасно теряет на нее время. В Нью-Йорке сотни утонченных молодых красоток, а он — завидный одинокий мужчина. Если Джейни Уилкокс ему не по зубам, то надо скорее продолжить поиск: наверняка его ждет находка не хуже, а то и лучше Джейни… Но характерный звук удара битой по мячу прервал его размышления, и он стал следить за мячом.

Мяч взмыл высоко над третьей базой, и он, провожая его взглядом, увидел Джейни между сыновьями Джорджа Пакстона. Его тут же покинула недавняя решимость. Казалось, он видит фотографию, сделанную скрытой камерой: лицо Джейни было сейчас необыкновенно нежным. Она прижимала лицо мальчика к своей груди (как бы Селдону хотелось оказаться на его месте!) и сияла добротой, прямо как Мадонна кисти Рафаэля. У него заколотилось сердце, мир обрел равновесие: оказалось, что он с самого начала сумел разглядеть ее сущность. Необходимо спасти ее от нее самой, ведь она губит себя, ступив на путь поверхностности и легкомыслия, и его долг помочь ей снова обрести в жизни смысл. Он представил ее склонившейся над их собственными детьми (которые будут, ясное дело, посимпатичнее детей Джорджа), а потом, словно его планам благоволила сама судьба, встретился с ней глазами, и они обменялись понимающими взглядами.

Во всяком случае, Джейни ему помахала. Селден решил, что рука ее не уступает изяществом трепетному крылу бабочки.

Джек Пакстон боялся, что его стошнит. Напрасно он согласился съесть этот хот-дог! А что делать, когда тебя подбивает старший брат? И вот сейчас, находясь на стоянке, среди толпы взрослых, Джек чувствовал в желудке признаки подступающей рвоты. Больше всего в жизни он боялся, что рвота пойдет носом. Однажды с ним такое случилось в трехлетнем возрасте. Это было самое раннее его воспоминание об отце. Тогда его стало тошнить, он сказал: «Папа, меня вырвало через нос», а отец ответил: «Я знаю, сынок», — и сразу после этого ушел из дома.

Джек почувствовал, что у него отхлынула от лица кровь. Матч закончился, но взрослые, как всегда, слишком долго расходились.

На Флаинг-Пойнт-роуд устраивают коктейль, — говорила Родити Дердрам, похожая на тявкающую собачонку, путающуюся у людей под ногами и требующую внимания.

— Не знаю… — протянула Патти, поглядывая на Диггера, чувствуя запах его пота и мечтая о любви Ей хотелось прижаться к нему, приникнуть к его великолепно сложенному телу (в нем было 6 футов 4 дюйма роста, весил он 180 фунтов), утонуть в его всегда загадочных глазах — широко расставленных, похожих на драгоценные камни в овальной оправе. Она знала, что Диггер тоже думает о ней: он крепче стиснул ей талию, склонил к ней голову и подмигнул.

Этот обмен интимными сигналами не ускользнул от внимания Джейни. Изнывая от жары, разрываясь между влечением к Зизи и желанием его наказать, для чего пришлось бы уделить внимание Селдену, она была поражена этими свидетельствами близости между мужчиной и женщиной. Джейни всегда думала о любви как о каком-то смутном, неопределенном чувстве, но сейчас, когда сияющая толпа подалась к машинам, она вдруг увидела в любви определенность, форму, выражающуюся в жестах, в действиях. Ей захотелось того же, чем обладала сестра. Посмотрев на троих мужчин-Диггера, Зизи, Селдена, — Джейни убедилась, как невзрачен Селден по сравнению с рослыми, полными энергии Диггером и Зизи. Селден пытался обратить на себя ее внимание, оттесняя ее от остальных. Она поняла, что никогда не испытает такого чувства к нему, нечего и пытаться. Это значило, что на Селдена придется махнуть рукой, как бы полезен он ни был для осуществления ее целей.

— Хочу показать Джейни мой новый автомобильный компьютер, — сказал Селден.

Джейни в ужасе уставилась на него. Ей не понравилась решительность его тона. Можно было подумать, что Селден обо всем договорился с ней. В атмосфере ощущалась напряженность: Джейни посмотрела на Мими, потом на Зизи, чувствуя, что и она, и Мими готовы составить компанию Зизи. Но у Мими были дети.

Вы не можете увезти Джейни, — сказала Селдену Родити, всегда придерживавшаяся собственного расписания. — На коктейле будет сын Софии Лорен.

Мне пора, — сказал Зизи, смуглый и белозубый, настоящий молодой бог, самоуверенный и независимый, совершенно неотразимый для женщин.

Мы с вами. — Диггер снова обменялся с Патти любящим взглядом, причинив Джейни боль, так она им завидовала. Если бы она могла отделаться от Селдена, то увязалась бы за Зизи или по крайней мере выяснила, куда он направляется.

Поехали, — не глядя бросил Джорджи младшему брату. Он напряженно наблюдал за взрослыми, готовый предупредить их действия, поскольку чувствовал, что Мими способна про них за быть и оставить одних.

Услышав из-за машины сдавленный плач, Джорджи посмотрел туда и увидел шатающегося заплаканного Джека с зеленым лицом. Мими в это время целовалась на прощание со всеми присутствующими по очереди. Минута-другая — и она укатит, забыв про них!

— Быстрее! — прошептал Джорджи.

Джек мужественно пытался держаться: сжимая бейсбольный мяч с автографом Диггера (хотя бы в этом взрослые не обманули), он поплелся в центр группы.

— Кажется, ему нехорошо… — предупредила всех Родити Дердрам за секунду до рвотной спазмы у Джека. Зажав коленями драгоценный мяч, он согнулся пополам. Непереваренный хот-дог вывалился из его широко разинутого рта прямо на туфлю Родити.

Сидя в мраморной прохладе особняка Уэйнмейкера, Джейни, взволнованно болтая кубики льда в стакане, говорила Джорджу:

— Он всего лишь ребенок!

Великолепие обстановки должно было подействовать на нее успокаивающе: теперь она бывала у Мими так часто, что чувствовала себя там, как у себя дома; но день сложился таким неожиданным образом, что и богатые интерьеры не могли помочь.

— Он не виноват, — поддержала ее Мими. Она безостановочно расхаживала по просторной гостиной, словно не могла ре шить, садиться ли ей и хочет ли она вообще здесь оставаться.

Она настаивала, чтобы Джейни приехала с ней и помогла с детьми, и Джейни согласилась — отчасти потому, что это позволяло не ехать с Селденом, отчасти потому, что взяла за правило никогда не отклонять приглашения Мими. Но едва она вошла в дом, как поняла, что совершила ошибку. Мраморный холл с зеркалами в золоченых рамах и римские бюсты показались на сей раз слишком мрачными, как и ее отношения с Мими У Джейни появилось ощущение, что она тонет в чужой жизни. Заглядывая в свой стакан с тающим льдом, она удивлялась, как ее угораздило превратиться в подчиненную Мими. Сейчас она с радостью перенеслась бы куда-нибудь в другое место, где смогла бы снова принадлежать только себе.

— Нельзя, чтобы дети подолгу сидели на солнцепеке, Мими! — произнесла она резко и в следующую секунду поняла, что сердится, а причиной тому — поведение Мими в отношении Зизи. Надо поговорить с ней об этом, подумала она, ловя взгляд Мими в большом зеркале над камином. Только бы вышел Джордж…

Выражение лица Мими было виноватым, но она, по своему обыкновению, просто сменила тему.

— Джордж, ты ведь будешь вежлив с Комстоком, когда они с Морган придут к нам ужинать? — обратилась она к мужу.

Джордж закатил глаза, потом подмигнул Джейни. Казалось, он находит жену чрезвычайно забавной, хотя и недостаточно серьезной. Джейни знала, что ему нравится подтрунивать над Мими.

— Это зависит от того, что значит «вежливость», — начал он. — Если ты собираешься уложить меня с ним в постель, то…

— Джордж! — укоризненно сказала Мими, и он захихикал.

Самого себя Джордж тоже считает большим весельчаком, невесело подумала Джейни. Он повернулся к ней, желая подтверждения, и она постаралась ободрить его улыбкой.

— В общем, Комсток вам не по душе, — заключила она.

— По правде говоря, я его не выношу, — признался Джордж, поглядывая на Мими. — Но Мими настаивает, чтобы мы его при гласили.

— Я не настаиваю, — возразила Мими. — Просто этого требуют приличия. Он жених Морган, так что никуда не денешься…

Джордж полуприкрыл набрякшие веки и взглянул на жену исподлобья. От его обыкновенного доброго выражения не осталось и следа.

— Ты рискуешь, Мими, — грозно проговорил он.

— Перестань, Джордж! — Она обернулась. — Из-за того, что он единственный, кому удалось обойти тебя в сделке, ты…

— Если бы он честно меня обошел, еще полбеды, — холодно сказал Джордж. — Но он меня надул! После этого видеть его в своем доме…

— Это было давно, — напомнила Мими.

— Освенцим тоже был не вчера, — брякнул Джордж.

Мими встала. Она умела быть страшно высокомерной, когда считала, что ей бросают вызов, и настолько холодной и презрительной, что возникало ощущение: она никогда больше с вами не заговорит. Эту эффективную тактику Джейни была бы не прочь перенять, но сейчас она не понимала, почему Мими так тянет поругаться с Джорджем.