Загадка небесного камня - Наталья Николаевна Александрова

началась война с Японией и коварные японцы выпустили снаряд из какой-то немыслимой гигантской пушки.

Последнюю гипотезу, впрочем, отверг становой пристав: он заявил, что ежели бы и впрямь началась война, его бы об этом непременно уведомило губернское начальство и непременно вышел бы указ о новых строгостях военного времени.

И только Крестовскому было ясно, что произошло.

Как человек с естественно-научным образованием, хотя и незаконченным, он не сомневался, что над Александровским острогом пролетел небесный болид, иначе говоря – метеорит, небесное тело, вторгшееся в пределы земной атмосферы. Судя по яркому сиянию, громкому звуку, сопровождавшему полет болида, и особенно по силе последовавшего за этим полетом взрыва, метеорит был на редкость крупный, пожалуй, самый крупный из всех, которые когда-либо приходилось наблюдать астрономам.

Крестовский не без основания решил, что ближе его к эпицентру редкого события нет никого из ученых астрономов или географов и что ему выпал редкий случай внести свою посильную лепту в отечественную науку и тем самым, возможно, прославиться, первым обследовав уникальный метеорит.

Ему уже виделись статьи в серьезных научных журналах Санкт-Петербурга и Берлина и даже целые монографии, посвященные этому метеориту, где будет указано, что именно он нашел и первым описал небесное тело. И чем черт не шутит – возможно, метеорит будет назван его именем…

А что – это неплохо звучит: метеорит Крестовского…

Но для того, чтобы эти мечты сделались реальностью, нужно еще этот метеорит найти и исследовать.

Для начала Крестовский подробно записал свои впечатления от пролета метеорита над Александровским острогом, упомянув и предшествовавшие этому необычные атмосферные явления, свечение ночного неба, серебристые облака, а также громкий звук, сопровождавший пролет болида, и последствия взрыва.

Теперь нужно было сделать главное: найти сам метеорит и по возможности исследовать его.

Крестовский пришел к становому приставу и сообщил тому, что хочет совершить очередную экспедицию в тайгу для изучения местных минералов, заверив того, что не имеет в мыслях намерения совершить побег.

Пристав, как обычно, отнесся к его просьбе благосклонно: он считал, что изыскания ссыльного студента не принесут никакого вреда, а возможно, будут даже полезны, если тому удастся найти на подотчетной территории золото или ценную руду. И что всякий труд может способствовать превращению политически неблагонадежного человека в полезного члена общества. А что касается возможного побега… да куда же здесь бежать, когда вокруг на сотни и тысячи верст раскинулась бескрайняя тайга!

Заручившись согласием представителя власти, Крестовский начал подготовку к своей экспедиции.

Первым делом ему необходимо было найти опытного проводника, человека, который не только умеет выживать в тайге, но и сможет привести его в нужное место.

Однако здесь он встретил неожиданное препятствие. Местные охотники наотрез отказывались идти туда, где упал на землю небесный камень. Они считали, что это, во-первых, грех, и во-вторых – живым оттуда не вернешься.

Пытался Крестовский уговорить кого-нибудь из тунгусов – но те, стоило только понять, куда хочет идти «белый барин», тут же делали вид, что ни слова не понимают по-русски. Причину этого удивительного явления Крестовский понял скоро: тунгусы считали, что страшный бог Агды, пролетевший по небу над Александровским острогом, опустился на землю на севере, неподалеку от Ванаварской фактории, и только и ждет, когда какие-нибудь легкомысленные охотники придут туда, чтобы сжечь их своими огненными стрелами.

Крестовский уже почти отчаялся найти проводника и хотел отправиться в тайгу один, хотя все знакомые отговаривали его от такого безрассудства. И тут возле трактира он встретил Николку, бывалого охотника-челдона.

Николка подошел к Крестовскому, снял шапку и спросил:

– Это ты, барин, хочешь на Ванавару идти, небесный камень искать?

– Ну, допустим, я. Только не зови меня барином, добрый человек. Люди – они все рождаются равными, что студент, что чиновник, что простой крестьянин.

– И тунгусы? – с подковыркой спросил Николка.

– Конечно. Чем тунгус хуже нас с тобой?

– Как же! Известно чем!

– Ну, и чем же?

Николка долго думал, но так и не смог найти достойный ответ.

– Вот то-то! – подвел Крестовский итог дискуссии. – Не знаешь, что сказать, потому что ничем он не хуже!

Николка посмотрел на Крестовского с недоверием, но спорить больше не стал.

– Слыхал я, ты себе проводника ищешь, – сказал он.

– Ищу, – обрадовался Крестовский. – А что – ты бы со мной пошел?

– Отчего же не пойти?

– И не боишься? – на всякий случай уточнил Крестовский.

– А чего мне бояться? – усмехнулся Николка. – Мне каторжники не страшны, я пять раз на медведя в одиночку ходил! Что мне твой небесный камень? Пожалуй, что не страшнее медведя будет!

– Ну, очень хорошо, коли не боишься… тогда давай готовиться к походу…

Первым делом Николка сказал, что им потребуется шитик – плоскодонная лодка с парусом, потому как большую часть дороги пройдут они по реке. Шитиками такие лодки называют потому, что части их сшивают между собой дублеными кожаными ремнями или виней – гибкими прутьями из можжевельника.

Крестовский дал Николке денег из тех, что прислала ему мать, и тот купил старый шитик у богатого тунгуса и сам проверил его, просмолил швы и починил парус. После этого он запас все нужное для долгого путешествия по тайге – сухари, солонину, кирпич китайского чая, порох и пули.

Крестовский в нетерпении подгонял его – ему не терпелось как можно скорее обследовать небесное тело, описать его и послать свои записи в научный журнал. Кроме того, сибирское лето коротко, и нужно было до наступления холодов добраться до места, провести все научные работы и вернуться в Александровский острог.

Все это время Крестовского не оставляла мысль: отчего никто не соглашался идти с ним в тайгу на место падения метеорита – ни охотники-челдоны, ни тунгусы, а Николка сам подошел к нему, сам вызвался в проводники? Какая у него была для этого причина? Почему он не побоялся того, чего так боялись остальные? Неужели только потому, что он не так суеверен, как прочие сибиряки?

Ответ на этот вопрос Крестовский получил совершенно случайно.

Как-то, дня за три или четыре до выхода в экспедицию, он зашел в чайную.

Чайная в Александровском остроге