Кровавый Гарри (СИ) - Берг Ираклий

— Простите меня, господин, — прошептала девушка, и он почувствовал как ее прохладная ладонь ложится поверх его руки, — я не могла поступить иначе.

Максим улыбнулся. "Все же есть в эльфийках что-то удивительно женственное", — подумал он, — "то что заставляет к ним относиться иначе. А еще нелюдь. Нелюдь, которая понимает нас лучше, чем мы сами. И может даже съесть. Так романтично".

— Ничего, милая (он настолько устал, что не заметил как вырвалось это слово), все бывает. Я и сам виноват. Но не думай обо мне плохо, я совсем не сержусь на тебя.

— Не сержусь, — повторила она, — не сержусь. Господин не сердится. Но на что именно не сердится мой господин?

Сафра повернула голову и поймала его взгляд. Максим зачарованно смотрел в ее прекрасные глаза. Ему ощутимо почудилось как будто девушка сделала что-то, отчего стало легче и усталость стала отступать.

— На что же не сердится мой храбрый господин? — Поняв, что не дождется ответа пропела девушка.

— На то что ты лишила меня магии сегодня, — Максим купался в сиянии ее глаз. — Я не сержусь, — благородно добавил он.

— Но разве это моя вина, господин? — Удивилась эльфийка. — Мне показалось, что и вы приложили для этого немало усилий. Напротив, я постаралась удержать вас от ошибки, как и положено хорошей слуге. Моя совесть чиста, господин.

— Да, и выкачала из меня весь запас маны.

— Но разве не мой господин уверял, что "это все для тебя", когда сравнивал свою верную слугу с разными видами парнокопытных? Я вообще-то не о том.

— А о чем?

— Вы должно быть заметили, что я не риснула покинуть ваше жилище сегодня?

— Еще бы. Разумеется, я заметил.

— И вы, конечно, поняли почему?

— Догадался. Моей верной и коварной слуге стало стыдно?

— Да, — обрадовалась девушка, — именно стыдно правильное слово. Мой господин не только храбр и могуч, но и очень умен.

— Скажи это Ивану. Максим развеселился. Было действительно хорошо так сидеть и болтать ни о чем с прекрасной нелюдью.

— Этому мужлану? Эльфийка сморщила носик. — Если господин прикажет снизойти до общения с этим злым и глупым человеком, то я скажу. Надеюсь, господин мой не будет возражать, чтобы выглядело это достаточно эффектно?

— Не будет. Заранее воображаю этот прекрасный момент.

— Тогда господину достаточно лишь выдать мне разрешение пользоваться вашим именем, и все его желания будут исполнены в лучшем виде, — девушка и без того прекрасная, казалась расцвела еще больше, — я приложу все усилия для поддержания вашей чести и… чести.

— Не проблема. Разрешаю.

Мягкие губы коснулись его лба.

— Вы лучший господин на свете, и я даже рада, что стала вашей. Можете мне довериться, я подберу все только самое лучшее и самое нужное.

— В смысле? — Максим заподозрил неладное.

Эльфийка хлопала глазами.

— Вы ведь сами только что разрешили мне пользоваться вашим именем, а значит и счетом, то есть деньгами. Поверьте, господин мой, я очень ценю подобные жесты. Ночью мне было хорошо, я ликовала от осознания того как хорошо вам, и что я верно исполняю свой долг. Но утром… Утро было ужасным. Это зеркало! Во-первых оно полнит! А во-вторых оно беспощадно указало мне на то как ужасно я одета. Это какой-то позор. От сдыда я закрыла глаза, вот так, — девушка прикрыла лицо рукой, — легла на кровать и сжалась в комочек.

Максим ошеломленно слушал.

— Это был стыд, невыносимый стыд, — продолжала эльфийка, — как я могла показаться, пусть перед даже людьми, вот в этом? Унижать и позорить своего господина? Это было ужасно. Я заплакала всю подушку. Потом…

— Что потом? — Прохрипел Максим. Он не знал что и думать на подобное представление. Издевается она или серьезно? Не может же быть всерьез подобное, когда он сам, ее "обожаемый господин", выглядит как поволжский бурлак? Но взгляд ее был столь чист, наивен и ясен, что парень "поплыл". "Будь что будет", — решил парень, — "сгорел сарай, гори и хата!"

— Потом я поняла, что когда господин вернется, он ведь тоже увидит мой жалкий вид. Что он при этом подумает? Кто эта оборванка (наряд эльфийки казался Максиму очень красивым, дорогим, даже роскошным, функциональным и выглядел как "сносу нет"), что она делает здесь? Ах да, эта та ничтожная, что подняла на меня руку, и которую я, в необъяснимой доброте своей, пощадил. А в благодарность теперь это чучело будет мозолить глаза мне своей убогостью. И я решилась..

— Решилась?

— Да. Будь что будет, но я не нарушу клятвы жизни. Если господин признает меня недостойной своей милости, то я уничтожу эти гадкие тряпки, что на мне, и буду ходить обнаженной, пусть так. Природа наградила меня некоторой внешностью, так и спрос пускай будет с нее, а не с меня!

День 80.

И снова здравствуй, дорогой дневник! Несколько дней не писал, но право же, было не до этого. Прости. Дни идут очень быстро, и, одновременно, очень долго, так что ни сил, ни времени на писанину нет. Однако же стоит зафиксировать некоторые моменты.

Сафра, она же Медная Куница, она же моя слуга и в целом эльфийка, так вот, это чудо природы развило бурную деятельность, каким-то образом превратившись из "верной и покорной слуги" в моего личного управляющего. Вот что значит практичность, хватка и деловитость!

Она совершенно опустошила все мною заработанное и хранящееся в "сберегательном доме". Поскольку она тоже из приговоренных а Арене (кстати, а за что? Надо спросить.), то покидать отведенные территории не имеет права. Я так думал. Оказалось, что в правилах есть исключения, для нас пока недоступные, впрочем, так как привязаны к срокам. Первый раз "увольнительную" можно получить после четырех месяцев выживания, второй — после полугода, далее ежемесячно! И никто ничего не сказал! Ну вот, покидать надоевшее место покуда запрещено, но ничего не мешает пригласить торговцев прямо сюда! И платить наличностью не нужно, достаточно расписки на определенную сумму, ее заверяет магической печатью Самуил (о, как он был недоволен! Кажется, деньги — слабое место наставника, я и раньше подозревал, но сейчас все стало совершенно ясно.), и в "Сберегательном Доме", если на вашем счету есть средства, выдадут нужную сумму. Тооговцы дерут две или три цены, не сомневаюсь, но какая разница? Сроду не любил шопинг, но здесь, в этой скуке, причем скуке самой противной, когда скучно глазам, появление торговых фургонов (все из той же двери, окончательно сняв вопрос входа и выхода. А я уже было себе порталы навоображал), которые катили симпатичного вида невысокие лошадки, стало даже для меня отличным зрелищем и событием.

Что предлагалось? Да что угодно. Первый торгаш посмотрел была на меня скептически, но, увидев эльфийку, ощутимо напрягся, готовый биться за каждый медяк. Медная Куница не подкачала, торгуясь так, что даже Самуил стоял рядом и слушал с большим уважением. Сафра хотела многое. Одежду, украшения, вино, посуду, мебель! Фургон с мебелью потряс меня, стало немного жутковато от столь очевидной наглядности, что моя верная слуга — это "всерьез и надолго".

Отдельно отмечу внешний вид торговцев, как у купцов допетровской эпохи. Толстая и длинная одежда, высокие шапки. Уверенный вид, гордая осанка, красные сапоги, золотые или золоченые пояса, брюшко, хитрые колючие глаза, бороды до земли.

Мы, то есть я, как господин и повелитель, приобрел кровать, дубовый резной стол, три кресла, напольные часы (?!!), шкаф для одежды. Паркет добил окончательно.

— Слуга моя, — нерешительно вмешался я, — а кто будет его укладывать?

Но бестия отмахнулась, уверяя своего "заботливейшего и мудрейшего господина", что это не проблема, а пустяк, ибо можно нанять работников у тех же купцов, пока ее господин занят тренировками и прочими мужскими делами, надо лишь им чуточку заплатить. Торговцы дружно закивали. Вообще мне показалось, что интерес у них не ограничивался только прямыми продажами, убедившись, что покупатели платежеспособны, они стали глядеть на нас более задумчиво. О чем может думать торговец? О прибыли. Но в делах всякое случается, и, как потом подтвердила мои догадки Сафра, совсем не редкость обращение к суду. Разбираться в делах купеческих и врагу не пожелаешь, и суды почти всегда отсылают к суду Арены иски со стороны этой братии, как личные, так и коллективные. Потому интерес не был чем-то странным, ведь деньги гладиаторов — показатель их успешности, или, как здесь говорят, Силы Правды.