Бог войны. Назад в нулевые! - Владимир Мухин

принять участие в славной баталии. Но я держу себя в руках, понимая, что лучше не стоит. Спокойно прохожу на место, сажусь за парту и жду чем окончится битва.

Глава 8

Сражение обретает формы вселенского апокалипсиса. Класс сотрясают дикие вопли. Всюду летают стулья, принадлежности для уборки, книги.

В какой-то момент, на мою парту падает чей-то скальп. А нет, это всего лишь тряпка, на которой почему-то полно волос.

Кто-то валяется без сознания, кто-то ползает по полу, а кто-то с криком взобрался на парту, где танцует причудливый танец...

«Ух, прям как празднование именин Диониса», — думаю, наблюдая за всем беспределом и ровненько раскладываю принадлежности для учебы.

Кажется, еще немного, и класс просто треснет по швам, а потолок обвалится нам на головы. Но тут ушные перепонки разрывает дьявольский крик одной женщины.

— Ааа, дебилы тупые! А ну разошлись все, заткнулись! Я вам бошки поотрываю, бандюки малолетние! На пять минут одних не оставить. Всем двойки в четверти, родителей в школу ааа!!! — орет краснощекая жирная дамочка низкого роста, которая незаметно вошла в класс в разгар эпичнейшей битвы.

Словно по приказу богов одноклассники успокаиваются и замирают по стойке Смирно. Причем, встают даже те, кого вроде как вырубили в пылу битвы.

Дальше, школьники превращаются в муравьев, которых кто-то накачал зельем скорости. Парты молниеносно встают на места, стулья возвращаются куда надо.

Тряпки, указки, веники, мел — все собирается за секунду и раскладывается по местам. А училка, тем временем, проходит к своему столу и начинает свирепо ворчать, словно злобный бульдог. На него она, кстати, внешне похожа.

— Так, так, так, и кто все это устроил? Угу, опять ты, Светлов, — вырывается из большого накрашенного помадой рта. А взгляд злобных глаз упирается точно в меня.

Видно, дамочка привыкла к тому, что парня все провоцировали, а после делали «как бы зачинщиком» беспорядков. К тому же, обвинять слабых — это древняя традиция смертных. Так что Сашке часто прилетало от разных учителей, которым лень было наказывать «крупную рыбу».

— Да, да, Антонина Ивановна, — говорю я, ровно сидя за партой и слегка улыбаясь.

— Светлов! Сколько можно уже? Так, стоп, погоди. Ты что сейчас делал, когда я вошла? — обращается ко мне училка с легким недоумением.

— Повторял ваш предмет, готовясь отвечать у доски, госпожа, — спокойно поясняю ей.

И вижу, как дамочка рассматривает мое лицо на предмет повреждений, не веря, что я реально не дрался. Точнее, не получал от других, как это часто было.

— Кхм, все понятно, — выдает, немного меняясь в лице. — Ладно, Светлов, погоди. У тебя будет возможность ответить.

Учительница нехотя отводит взгляд от меня и осматривает помятых, избитых, тяжело дышащих одноклассников.

— Так, кто это все затеял? Кому первому захотелось поразмять кости, м? Я вас спрашиваю, недоумки никчемные! — громко гаркнула дамочка, шлепнув по столу жирной ладонью.

— Антонина Ивановна, они на меня обзывались! — вдруг раздается грубый ноющий голос Мешковой.

— Да, на меня вообще парту свалили!

— Круглов падла стулом как долбанет...

— Эта первая на меня напала, мою подругу бить стала и меня за волосы так-то вот как схватила!!!

Класс потонул в громко оре. Каждый обвинял каждого, размахивая руками и извергая потоки слюны.

Можно было подумать, что одноклассники резко сплотятся и выставят меня виноватым. Ведь я же устроил побоище, хоть и не своими руками.

Но, во-первых, сложно объявить виновником слабака, у которого даже нет магии. Это похоже на бред или на коллективное помешательство.

Во-вторых, малолетние простолюдины явно не отличались смекалкой. Они стали винить друг друга, забыв о моей скромной персоне. И теперь призывали училку порвать на куски своих новых врагов.

— Тихо! Тихо все, замолчите! Что за неугомонные... Всех после уроков оставлю! — опять завопила толстуха, понимая, что разборки устраивать бесполезно.

— Так! Кому надо к лекарю, те идите, — добавила дамочка чуть спокойнее.

— А кому умыться? — осторожно спросил кто-то.

— Умыться, Петров! Да лучше уж иди утопись! Ладно, кому умыться и привести себя в порядок, тем тоже. А с остальными открываем параграф четыре. Я сказала четыре! Семитская, это в самом начале! Куда ты в конец книги полезла, чуднАя... — стала тараторить училка, а я склонил голову и улыбнулся.

Тем временем, добрая половина класса свалила за дверь, остальные стали всеми силами изображать прилежных учеников. И учеба вошла в нормальное русло, если можно так выразиться.

Ну вот, проблему, которую Александр не мог решить месяцами, бог войны решил за пару часов. Но это не самое главное.

Ведь задерживаться в данном «благородном заведении» мне не стоит. Нужно вернуть былой статус, и как можно скорей поступить в Нормальную академию для дворян, где хотя бы учителя отличаются от дворового быдла. Хоть малость.

А пока, я продолжил привыкать к телу. Учился, общался, шатался по коридору, смотрел картинки на кнопочном телефоне, и жил жизнью обычного школьника.

После утренней битвы враги затаились. Еще бы, я б на их месте тоже впал в ступор.

Хотя, слухи обо мне носились роем пчел, многократно облетая всю школу. После третьего урока услышал, что я якобы избил пятерых этим утром.

В столовой говорили, что я кого-то там изнасиловал и пробил указкой насквозь. Странно, почему не изнасиловал указкой, а пробил насквозь членом? Так было бы веселее.

В общем, про меня в теле парня слагали больше преданий, чем, когда был великим Богом. И это было забавно.

Казалось, после уроков мне должны устроить адскую бойню. Но «крутые» бойцы всех мастей вдруг решили взять выходной, забыв о своих понятиях и понтах. Так что я спокойно покинул класс, не встречая не то что сопротивления, а даже жалких попыток мести.

Хотя нет, я соврал. Не успел прозвенеть звонок к окончанию всех занятий, как ко мне подошел одноклассник.

Это был довольно сильный блондин, считавший себя главарем в нашем классе. Он имел крепкое тело и довольно смазливый вид. Носил джинсовую куртку и странный браслет на руке.

А теперь его образ дополнят кусок пластыря, которым было заклеено ухо. Его, кажется, укусил Зайцев в пылу сражения или кто-то еще. Хотя, это сейчас и неважно.

Парнишка специально дождался, когда все пройдут. Оттеснил меня к стене в коридоре и злобно прошипел, глядя в лицо:

— Ну че, Светлый, чернокнижником стал? Думаешь я не видел, как ты Мешкову зомбировал? И этого Бздилу