Шесть серебряных пуль - Мартин Джордж Р.Р.

— Вы с отцом очень похожи, — произнес Эркухарт устало. — Оба упрямцы, каких поискать. А я... Я заботился о тебе. Ведь так? Ты была мне, как родная. Так почему же ты, черт тебя дери, не послушала меня?!

Внезапно Ранди многое стало понятно, но почему-то она не удивилась, словно уже многие годы знала правду об Эркухарте.

— Той злосчастной ночью был лишь один телефонный звонок, — уверенно сказала она. — Это ты звонил моему отцу, и это ты просил тебя прикрыть, а не он себя.

Эркухарт кивнул. На секунду его осветили фары приближающейся машины, и Ранди заметила, что подбородок его дрожит.

— Посмотри в «бардачке», — сказал он чуть погодя.

Ранди села на край сиденья и открыла отделение для перчаток. Там оказались флакон с аспирином, манометр, атлас дорог и картонная коробка с патронами. Ранди открыла коробку и высыпала на раскрытую ладонь несколько штук. В тусклом свете приборов они холодно блеснули. Ранди, оставив коробку на сиденье, вышла из машины, захлопнула дверцу и недоуменно сказала:

— Это же мои серебряные пули. Я не ожидала, что их изготовят так быстро.

— Эти заказал себе Фрэнк восемнадцать лет назад, — пояснил Джо. — Я забрал их в оружейной лавке уже после похорон. Вы с ним, как я уже сказал, два сапога — пара.

Во двор скотобойни въехал автомобиль и остановился метрах в десяти. Яркий свет фар заставил Ранди заслонить глаза рукой.

— Я просил тебя не ввязываться в это дело, — услышала она наполненный мукой голос Эркухарта. — Я предупреждал тебя! Разве ты не поняла? Им принадлежит весь город!

— Он прав, тебе следовало прислушаться к доброму совету, — приближаясь, промолвил Рогофф.

25

Уилли, вытянутой правой рукой постоянно касаясь стены, шел мелкими шажками по длинному темному коридору. Шум дождя не проникал за толстые стены «Старого Дома», и Уилли было слышно лишь гулкое эхо его шагов да учащенные удары собственного сердца.

Наконец Уилли оказался в башне перед широкой винтовой лестницей. Тусклый свет падал откуда-то сверху. Немного переведя дух, он начал подъем. Вначале он считал ступеньки, но после двухсотой сбился. За время пути ему не раз хотелось превратиться в волка, но Уилли мужественно подавлял это желание.

Достигнув верхней площадки башни, он сел на последнюю ступеньку и привалился спиной к стене, давая отдых непослушным ноющим ногам. Дышалось Уилли тяжело, он привычно сунул руку в карман, но ингалятора там не оказалось. Должно быть, обронил в лесу. Паника едва не захлестнула его душной волной, но Уилли сумел справиться с ней, убедив себя, что помощи все равно ждать неоткуда.

Слегка отдышавшись и уняв дрожь в руках, Уилли поднялся и прошел на обзорную площадку. Здесь смердило кровью, мочой и еще чем-то резким, неприятным, от чего становилось не по себе. Крыши над площадкой не было, и Уилли, подняв голову, понял, что, пока он совершал восхождение, дождь прекратился, а ветер, разогнав облака, обнажил тусклую, бледно-розовую луну.

Уилли опустил голову. По периметру обзорной площадки стояли высокие, забрызганные засохшей кровью зеркала, они отражали небо и друг друга, так что в каждом светила луна, а за нею — еще луна, и еще луна, и так до бесконечности.

Уилли повернулся вокруг своей оси, и вслед за ним в зеркалах повернулись с десяток Уилли.

Посреди площадки находился каменный столб, в него были вбиты крючья, ветер колыхал растянутую на них кожу, и в призрачном лунном свете казалось, что кожа эта превращается то в женщину, то в волка.

И вдруг до Уилли явственно донеслись шаги по лестнице.

— Ты допустила ошибку, заказав серебряные пули, — сказал Рогофф. — Такую же ошибку в свое время допустил твой отец. Стая защищает свои интересы, и потому отслеживает все подобные заказы.

Ранди почувствовала облегчение: слава Богу, что это все-таки не Уилли, И хорошо, что она прихватила серебряные пули.

— Даже если патроны все еще годятся для стрельбы, зарядить ими револьвер ты не успеешь, — будто прочитав ее мысли, заметил Рогофф.

— Патроны тебе не понадобятся, — заверил ее Эркухарт. — Рогофф всего лишь поговорит с тобой. И вообще, они дали мне слово, детка, что никому не причинят вреда.

Ранди раскрыла ладонь. Патроны высыпались на землю, а сама она повернулась к Эркухарту.

— А ведь ты был лучшим другом моего отца. Он считал тебя самым храбрым, самым мужественным полицейским во всем отделении.

— У меня не оставалось выбора, — пробормотал Эркухарт. — Ведь у меня семья, дети. Мне твердо обещали, что если осудят Роя Хелендера, то дети больше пропадать не будут, а если я продолжу копать это дело, то на очереди окажутся мои дочери.

— Мы убиваем исключительно в целях самозащиты, — сказал Рогофф. — Не скрою, человеческая плоть особенно вкусна, но употреблять ее слишком рискованно.

— А как же дети? — спросила Ранди. — Их вы убивали, тоже защищая себя?

— Это было давно, — философски изрек Рогофф.

Джо стоял, понурив голову, он был сломлен. Вдруг Ранди поняла, что сломался он годы назад, ведь после гибели ее отца он ни разу не ходил на охоту.

— Детей убивал Хармон-младший, — произнес Джо подавленно. — У него всегда было не в порядке с головой: детей он убивал и пожирал. Джонатан Хармон признался, что это ужасно, но арестовать сына он все же не позволит. Он заверил меня, что уже управляет... Управляет аппетитами Стивена, и что если мы закроем дело, то больше дети пропадать не будут. Свое слово он сдержал: Стивена вылечили, и убийства прекратились.

Ранди понимала, что ей следовало бы ненавидеть Эркухарта, но она испытывала к нему лишь жалость. Ведь за восемнадцать лет он так ничего толком и не понял.

— Джо, — сказала она, — Хармон лжет. Стивен детей не убивал.

— Нет, убивал, — упрямо возразил Эркухарт. — Он не в своем уме. А остальные... С ними можно договориться, уж поверь мне.

— Так же, как с ними договорился ты? — спросила Ранди. — И как Барри Шумахер?

Эркухарт кивнул.

— Да. Они — такие же, как мы, и среди них, как и среди нас, обычных людей, попадаются сумасшедшие. И не стоит винить их в том, что они защищают свою жизнь, ведь так? Взгляни на Майка. Он — хотя и из их породы, но полицейский отменный.

— Да, — заметила Ранди, — полицейский он превосходный, но через минуту-другую превратится в волка и вцепится мне в горло.

— Ранди, милая, послушай, — взмолился Эркухарт. — Ты в праве уйти отсюда, и тебя никто не тронет. Я возьму тебя в полицию, и ты будешь работать с нами, помогать нам... поддерживать в городе мир и порядок. Твой отец мертв, и его уже не вернешь, а Хелендер получил по заслугам. Ведь он убивал их и снимал с них живьем кожу. Стивен болен, серьезно болен, и он был болен всегда, но...

Рогофф наблюдал за реакцией Ранди, прищурив глаза.

— Он так ничего и не понял, — сказала Рогоффу Ранди и вновь повернулась к Джо. — Стивен болен сильнее, чем ты себе представляешь Ему кое-чего недостает. Кое-чего, что есть у всех его предков. Андерсы и Рочмонды, Флембиксы и Хармоны — четыре древних рода. Каждый в этих семьях был оборотнем, каждый вступал в брак лишь с себе подобным, и так — столетия, поколение за поколением. А знаешь, к чему ведут браки между близкими родственниками? К вырождению, вот к чему! Так и появился сумасшедший Стивен. Но детей он не убивал. Рой Хелендер собственными глазами видел, как его сестру унес волк, а Стивен быть этим волком не мог. Ведь от предков он унаследовал волчий аппетит, нечеловеческую силу, боязнь серебра, но и только. Последний наследник по прямой обделен самым главным — он не способен превращаться в волка!

— Она права, — спокойно заметил Рогофф.

— Джо, ты никогда не задумывался, почему ни разу не были найдены останки тел? — спросила Ранди. — Да потому, что Стивен не убивал детей; их убивал Джонатан и уносил в «Черный Камень».

— У старика была дурацкая идея, что если скормить Стивену достаточно много человечины, тот станет полноценным оборотнем, — пояснил Рогофф.