Ревнивая Кэт - Поллок Марта

— Все в порядке, — сказала она через полчаса и за недоуздок вывела лошадь на луг.

Затем, не глядя на Джонатана, Кэтрин направилась к дому. Муж неотвязчивой тенью следовал за ней…

Посредине кухонного стола в вазе стояла розовая роза. На подоконнике красовалась желтая.

— Красивые цветы, — сухо заметил Джонатан.

По его тону можно было понятно, что он догадывается, от кого они.

— Их подарил Гаролд, — тем не менее сочла нужным сказать Кэтрин.

— Будь осторожна. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Этот человек кого угодно обведет вокруг пальца. Он надеется заполучить тебя.

— Это не удастся сделать никому и никогда! — бросила она в ответ.

Джонатан подошел к раковине, чтобы вымыть руки, и вдруг улыбнулся, взглянув на Кэтрин через плечо.

— Не зарекайся.

Сердце молодой женщины екнуло, когда она увидела его лицо. Если бы Джонатан попытался завладеть ее сердцем, она бы, наверное, не устояла… Но едва ли у него возникнет подобное желание. Кроме того, призналась она себе, едва ли и мне самой захочется сковать себя пусть даже сладостными, но цепями.

Улыбка исчезла с губ Джонатана так же неожиданно, как и появилась. Он вытер руки и ушел, сказав, что у него полно работы в мастерской.

— Твой муж заботится и беспокоится о тебе, — заявила Джиневра, стоя у окна и наблюдая, как Джонатан садится в синий пикап. — Когда я позвонила ему и сказала, что ты собираешься на прогулку одна, он страшно разволновался.

Кэтрин было приятно слышать эти слова. Но она постаралась скрыть свою радость.

— В нем говорит не забота, а чувство вины, — возразила она. — Джонатан винит себя за случившееся со мной и считает, что несет за меня ответственность.

— Он примчался как сумасшедший, даже не зашел в дом, — продолжала Джиневра. — Сразу же отправился в конюшню, оседлал лошадь и бросился вслед за тобой.

— Никогда не предполагала, что ты так романтична, — с улыбкой заметила Кэтрин.

— Горько видеть, когда влюбленные расходятся, даже не пытаясь отстоять свое чувство. Джиневра пристально посмотрела на племянницу. — Однажды совершить опрометчивый шаг — и сожалеть о нем всю жизнь… Такого не пожелаешь никому.

Кэтрин не сомневалась: глаза тетушки подернулись грустью.

— Ты говоришь так, будто знаешь это по собственному опыту.

Джиневра выпрямилась.

— Что было, то быльем поросло. Но у тебя есть еще время, чтобы избежать ошибки.

— Да, но проблема состоит в том, что я не знаю, что считать ошибкой: возрождение нашего брака или его гибель, — честно призналась Кэтрин.

Джиневра обняла племянницу за плечи.

— Советую тебе не торопиться и не решать сгоряча.

— Может случиться так, что не я буду принимать решение.

Тетушка заглянула в глаза Кэтрин.

— Ты никогда не уклонялась от вызова.

Вызов. Да, именно это слово подходило для всего поведения Джонатана. Кэтрин не хотелось больше о нем думать, и она спросила:

— Так что же произошло между тобой и мужчиной, которого ты любила? С твоим-то упорством… Никогда не поверю, что ты вот так просто бросила его.

— Эдвард Андерс и я… оба мы были слишком гордыми. Так и не научились уступать друг другу. — Джиневра снова внимательно смотрела в глаза племянницы. — Кэтрин, которую я знала раньше, очень на меня походила. Не совершай той же ошибки, девочка, которую когда-то совершила я;

Взгляд Джиневры был полон грусти.

— Ну вот, мы немного поговорили. Теперь мне пора написать письма. Давно собиралась это сделать. А ты пойди умойся и отдохни. Кстати, тебе звонили дядюшка Майкл и тетушки Мод и Белинда. Я сказала моим сестрицам и брату, что ты им позвонишь, как только сможешь.

Кэтрин была благодарна Джиневре за то, что она давала ей возможность подготовиться к разговору с людьми, которых еще только предстояло вспомнить.

— Еще звонила твоя кузина Айрин. — Джиневра на секунду задумалась. — Мне следует навестить ее.

И снова она взглянула на Кэтрин.

— Но прежде необходимо убедиться, что ты абсолютно здорова. Поднимайся к себе и отдохни.

По дороге в спальню Кэтрин думала, что тетушка Джиневра не перестает удивлять ее. Она никогда не подозревала, что та в молодости пережила пусть неудачную, но романтическую любовь.

Конечно, очень часто люди кажутся совсем другими, чем они есть на самом деле, размышляла Кэтрин, ложась на кровать. Что же касается Джонатана, то проникнуть в его душу — слишком трудная задача. И даже если это удастся, не исключено, что я буду разочарована сделанными открытиями…

А все-таки было так приятно любоваться с обрыва видом на долину и чувствовать, что он рядом!..

Глава 8

Вытирая замасленные руки, Кэтрин смотрела на разобранный мотоцикл, лежащий сейчас на полу мастерской. Некоторое время назад она, последовав совету тетушки, прилегла отдохнуть. Но заснуть так и не смогла. В конце концов она встала, спустилась вниз, побродила по дому и вышла на улицу. Дорожка, по которой она шла, привела ее к ящикам, в которых лежали части мотоцикла.

Неведомо почему Кэтрин взяла тележку и перевезла их в мастерскую…

— Я думала, ты отдыхаешь.

Кэтрин обернулась и увидела Джиневру.

— Я пыталась, но ничего не получилось.

— Можно подвести мула к воде, но нельзя заставить его пить, — изрекла тетушка.

— В пословице вроде бы говорилось о лошади… Можно подвести лошадь к воде…

— Мне кажется, слово «мул» больше подходит, — ответила Джиневра. Взгляд ее упал на разобранный мотоцикл. — Что ты собираешься делать с этой кучей металлолома?

— Хочу разобраться во всем этом. — Слова вылетели сами собой, чему Кэтрин очень удивилась.

Тетушка удивилась не меньше.

— Чего ради?

— Не знаю, — призналась Кэтрин. — Просто мне кажется, этим надо заняться.

Джиневра посмотрела на груду железа на полу, потом опять на племянницу.

— Ну что же, надеюсь, это занятие до беды тебя не доведет, — улыбнулась она и, уходя, добавила:

— Развлекайся.

— Разобраться… — пробормотала Кэтрин, оставшись одна. — Я сказала, что хочу разобраться во всех этих железяках? А нужно ли мне это делать?

Она попыталась убедить себя, что это пустая трата времени, но все же нагнулась, подняла очередную деталь и стала вытирать ее той же тряпкой, которой прежде вытирала испачканные маслом руки.

За работой Кэтрин не заметила, как пролетело время, и была очень удивлена, когда Джиневра снова заглянула в мастерскую и позвала ее ужинать.

— Похоже, дело не слишком спорится, заметила тетушка, глядя на кучу металлических частей посредине мастерской и несколько кучек поменьше у стены, — Я чищу каждую деталь, — объяснила Кэтрин.

Джиневра задумчиво посмотрела на нее.

— Ты, кажется, знаешь, что делаешь. Видимо, тебе передалась отцовская любовь к ремеслу. Тот все время проводил здесь, что-нибудь мастеря или ремонтируя.

— Похоже на то, — ответила Кэтрин, осознавая, что впервые за все это время расслабилась.

Но, к сожалению, внутреннее напряжение не заставило себя ждать. Оно вернулось, как только Кэтрин вспомнила, что за ужином увидит Джонатана.

Она приняла душ и посмотрела на себя в зеркало.

— В присутствии этого человека я должна сохранять хладнокровие, — приказала себе молодая женщина. — Не обращать на него никакого внимания!

Войдя в кухню, Кэтрин выглядела так, словно готовилась к битве. Взглянув на стол, она увидела, что тот накрыт только на двоих.

Мысль остаться наедине с Джонатаном привела ее в ужас.

— Джонатан не сможет с нами поужинать, — сказала Джиневра, угадав причину волнения племянницы. — Он позвонил и сказал, что задержится допоздна. Томми принесет ему что-нибудь перекусить из «Макдоналдса».

Повезло же ему, подумала Кэтрин, увидев очередной кулинарный шедевр тетушки.

— Это — паэлья. Я научилась готовить ее, когда ухаживала за кинорежиссером, снимавшим фильмы в Испании. Испанский вариант супа, который готовила моя бабушка, когда надо было наскоро всех нас накормить. Смешиваешь все продукты, которые есть в холодильнике, и добавляешь рис.