Тайные войны спецслужб - Игорь Атаманенко

Свободно ориентируясь в расписании, когда я выхожу в эфир для передачи репортажа из Москвы в США, она загодя проникла в номер и спряталась в платяном шкафу. Дождалась, когда я начал трансляцию, подползла под стол, приспустила мне трусы и…

Нет, ты можешь себе такое представить: верхняя половина моего тела — в кадре, на виду у миллионов телезрителей, а под столом мне взахлеб делают минет?! Да и не как-нибудь, а с упоением, причмокиванием, охами, вздохами и стонами, переходящими в звериное рычание!

Со слов ассистента и техника, у них было впечатление, что под столом тигр забавляется с сахарной косточкой. Но это потом, сначала они ничего понять, разумеется, не могли…

А я? Я не мог сосредоточиться, строчки текста плясали у меня перед глазами… Потом я увидел себя на контрольном мониторе: весь пунцово-красный, пот по лицу катит в три ручья. Я чувствовал, что меня вот-вот хватит апоплексический удар, но сделать что-либо не мог — оплаченное эфирное время пошло…

Краем глаза увидел своих помощников. Паника! Они слышат звуки, знакомые каждому взрослому человеку, который когда-либо занимался оральным сексом, но не могут понять, откуда они исходят. Да и устранить их они не в силах — прямой эфир есть прямой эфир!

Питер, мой ассистент, первым попытался исправить положение. Стал знаками мне показывать: говори, мол, громче. Я почти перешел на крик, но куда там… Наталья, в свою очередь, стала орать, как роженица!..

Вот так, под сладострастные крики и завывания Натальи, я и прокомментировал выступление вашего Генерального секретаря Юрия Андропова на пленуме ЦК КПСС в июне 1983 года… Постулаты коммунистической схоластики звучали в откровенной эротической аранжировке, и все это происходило на глазах телезрителей шести американских штатов, представляешь!!

Весь ужас в том, что я сам приучил Наталью к минету…

— То есть?

— Видишь ли, после того как мы познакомились и стали активно заниматься у меня в номере сексуальными экзерсисами, она никак не хотела брать мою «игрушку» в рот… Я уж и так, и сяк — ни в какую. Наталья стояла насмерть: нет и все тут!

— Послушай, Чарли, я нисколько не хочу втравить тебя в дискуссию на сексологическую тему, хотя вижу, что ты на этом деле собаку съел… Дело в том, что я заметил, что и моей жене этот способ интимной близости тоже мало нравится… А прожили мы уже, дай Бог, почти десять лет… Так в чем, собственно, проблема?

— Ты знаешь, где-то я читал, что у женщин сильнее, чем у мужчин, выражено представление о «низе», как о чем-то грязном, плотском, запретном… Всем детям говорят: «Трогать нельзя!» И девочки подчиняются. А для мальчиков это пустой звук им природой уготована главенствующая роль и в обхаживании объекта своих вожделений, и во время физической близости с женщиной…

Но начать, по-моему, надо с другого — с физиологических ощущений… Рот горячее, чем… Ну ты понимаешь. Он и более влажный. Им можно манипулировать — сжать, расслабить в зависимости от желания партнера. Все это усиливает прямое чувственное наслаждение…

Но главное — не это. Главное — символическое значение, хотя мужчины никогда в этом не признаются. Рот — это орган речи. Это орган более высокой функции, чем сексуальная, чем женское лоно. Когда мужчина запускает свой детородный член женщине в ротовую полость, для него это — символ мужского превосходства и подчиненности женщины. К тому же она делает это присев, на коленях. Представляешь, как это тешит мужское самолюбие?!

Психологи и сексологи, те вообще считают, что оральный секс, как правило, мужчины предлагают женщинам-интеллектуалкам, также тем из них, кто владеет «говорящими» профессиями — дикторам, актрисам, учителям высших учебных заведений и… воспитательницам детских дошкольных учреждений…

А вот психоаналитики, теоретики секса, считают, что есть еще одна мощная мотивация — существующий у мужчин комплекс кастрации. В детстве многие мужчины слышали от своих недалеких в развитии матушек такие предостережения: «Ты смотри у меня, добалуешься! Вот возьму ножницы и отрежу его…»

Часть детей сразу понимала, что это не более чем шутка, а большинство послушных мальчиков воспринимало это всерьез. С возрастом этот страх уходил в подсознание и жил лишь в снах… Так вот, оральный секс помогает таким запуганным своими мамами адептам снять этот комплекс. Еще бы! Я засовываю его меж острых зубов — и ничего, никакой опасности, наоборот — одно удовольствие!..

— Слушай, Чарли, ты, оказывается, просто профессор в этих оральных делах, я снимаю шляпу перед твоими познаниями в этой области!

— Да ладно, забудем теорию… Вернемся к моему конкретному случаю с Натальей… Знаешь, стыдно признаться, но вначале я вел себя, как школьник Уперся и говорю ей: «Если любишь — возьмешь!» Я думал, что это мой самый сильный аргумент. Наталья же считала, что я ее просто шантажирую и издеваюсь над ее чувствами..

Хотя то, что она мне отвечала, тоже в какой-то мере можно было расценить как шантаж… Ну, к примеру, она всегда мне говорила: «А ты если любишь, не посмеешь мне засадить свою сигару в рот!»

В какой-то момент мое мужское разумное начало взяло верх над моими притязаниями чисто эмоционального характера. У меня закралось подозрение, что здесь что-то не так, что у Натальи какое-то отклонение психического характера. И ты знаешь, я угадал! Мои догадки подтвердились, когда я устроил ей консультацию у известного московского сексолога профессора Александара Полеева_.

Выяснилось, что у Натальи так называемый невротический барьер: в детстве она подавилась булочкой и с тех пор ее постоянно преследовал страх.

Несколько сеансов гипноза, и профессор вернул мне Наталью вполне здоровой. Более того, она после выздоровления уже не могла жить без орального секса… Наверстывала упущенное, что ли?

Ко всему прочему, она в какой-то книге о нравах патрициев и гетер Древнего Рима прочла, что сперма — это «дар богов» и при постоянном ее заглатывании увеличивается бюст и улучшается цвет лица. Ну, а для женщины, как ты понимаешь, — это все! И началось… Только в рот и только с заглотом…

— Да, дорого тебе обошлось занятие французским сексом…

— Ну и при чем здесь какой-то «французский секс»? — взорвался Левен. — Во всем цивилизованном мире люди называют это оральным сексом, и лишь только вы, русские, пытаетесь почему-то «офранцузить» его! Никак не могу понять ваши увлечения Францией и всем французским! Какую пикантную вещь вашего обихода, даже вашей кухни, ни возьми, вы почему-то обязательно должны усмотреть в ней французское происхождение!

Какая-то необъяснимая и… неестественная тяга… Вы даже свой знаменитый салат называете на французский манер: «салат Оливье», хотя во всем мире он известен как «русский салат»!

Странные вы люди… И это, кстати, заметил не только я — все иностранцы, посещающие Россию…

Вспоминаю, как однажды в Москве я был свидетелем одного курьеза.

Дело было зимой. Мне поручили показать достопримечательности вашей столицы преподавательнице русского языка, профессору Колумбийского университета, прибывшей в МГУ на стажировку. Надо сказать, что русским она владела в достаточной мере, даже о некоторых нецензурных словах и выражениях представление имела. Употреблять, разумеется, не употребляла, но знать — знала…

Посетили мы с нею Мавзолей Ленина и вышли на Красную площадь. Мороз — градусов двадцать, не меньше, а тут еще ветер с Москва-реки подул. Ну, я — привыкший, а спутница плотнее запахивает на себе шубу Самая подходящая обстановка, как ты понимаешь, обсудить русскую зиму, да и особенности вашего национального бытия и характера…

Начали, разумеется, с Мавзолея, ведь это экзотика для любого представителя цивилизованного мира — мумия вождя выставлена на всеобщее обозрение. Языческий обряд в чистом виде!

Через некоторое время профессорша стала мне жаловаться, что, как ей кажется, окружающие ее в университете русские коллеги ведут себя по отношению к ней неискренне: думают одно, говорят другое, а делают третье… В общем, все не так, как у нас в Штатах!

В это время мы замечаем идущих впереди нас двух молодых людей в дубленках. По всей видимости, они тоже только что вышли из Мавзолея. Один в шапке, а второй, возможно, все еще находится под впечатлением от общения с вождем международного пролетариата, и по инерции продолжает идти с непокрытой головой, неся головной убор в руке.

Тот, что в шапке, и говорит спутнику:

«Сереж, ты б надел, на хер, шапку, а то уши отморозишь!»

Услышав это, моя спутница тут же заорала:

«Нет, вы слышали, что он сказал?! Разве это не свидетельство правоты моих слов, что у русских все не так, как у нас!.. У них, оказывается, и анатомическое строение другое! Для того чтобы не отморозить уши, они надевают шапку на хер!»