Распинатель - Крис Картер

Две копии договора, составленного от руки, и расписка об оплате были единственными документами, свидетельствовавшими о заключенной сделке. Ни обстоятельных контрактов, ни бумаг, которые можно было бы отследить. Даже имя в договоре стояло фиктивное: Уэйн Роджерс. Поэтому никак нельзя было узнать, что квартиру снимает именно он, Джордж Слейтер.

Квартира находилась на очень тихой улочке на самом краю Белл-Гарденз, и это идеально подходило Джорджу. Это значило, что тем меньше людей заметят его приходы и уходы, а подземный гараж дома еще больше скрывал его от любопытных взглядов.

Двухкомнатная квартира была не очень просторной, но служила своей цели. Ее никак нельзя было назвать роскошной. Входная дверь сразу же открывалась в небольшую гостиную, выкрашенную в белый цвет. Черный кожаный диван на три места стоял чуть в стороне от центра комнаты лицом к пустой стене. Там не было ни телевизора, ни картин, ни ковров. Проще говоря, помимо дивана, единственным предметом мебели в гостиной была стойка для журналов. Кухня была маленькая и очень чистая. Плитой никогда не пользовались. Содержимое холодильника ограничивалось двенадцатью бутылками пива, несколькими шоколадками и пакетом апельсинового сока. В квартире никто не жил.

Спальня располагалась в конце коридорчика. Там, у противоположной от двери стены, стояла экстравагантная кровать с помпезным кованым изголовьем. Слева от кровати возвышался гардероб с зеркальными дверями. Светильник в комнате был оснащен регулятором яркости, или, как называл его Джордж, регулятором настроения. Это была главная комната в квартире.

Джордж закрыл за собой дверь, поставил портфель на пол рядом с диваном и прошел в кухню. Взяв пиво из холодильника и отвернув крышку, он вернулся в гостиную. Пиво было холодным как лед и в этот безумно жаркий день подействовало расслабляюще. Джордж сделал глоток, потом опустился на диван и достал из портфеля второй мобильный телефон. Очень немногие люди знали об этом втором телефоне, и его жена к их числу не относилась. Джордж еще хлебнул пива и перечел последнее сообщение. «Буду примерно в 9.15. Не могу дождаться встречи».

Сообщение пришло без подписи, но отправителю ни к чему было его подписывать. Джордж, или Уэйн, под каким именем его знали здесь, точно знал, от кого оно пришло — от Рафаэля.

Джордж познакомился с этим ставосьмидесятипятисантиметровым выходцем из Пуэрто-Рико год назад через агентство мужского эскорта. Сначала их отношения были профессиональными, но скоро переросли в недозволенную связь. Джордж понимал, что Рафаэль влюбился в него, и, хотя тоже испытывал к Рафаэлю очень сильные чувства, он не мог назвать их любовью — во всяком случае, пока.

Джордж посмотрел на часы: десять минут девятого. У него был еще час до приезда любовника. Он допил пиво и решил принять душ.

Массируя свое усталое тело, Джордж боролся с чувством вины. Он любил Кэтрин, и ему нравилось заниматься с ней любовью в тех нечастых случаях, когда она это ему позволяла. Может быть, если бы они остались в Алабаме, все сложилось бы по-другому, но Лос-Анджелес предложил ему нечто новое. В современном обществе бисексуальность некоторые считали совершенно нормальным делом, но только не Кэтрин.

Кэтрин Слейтер, урожденная Кэтрин Харрис, родилась в городке Теодор штата Алабама. Очень религиозные родители воспитывали ее в большой строгости. Она регулярно ходила в церковь, иногда пять или шесть раз в неделю. Властная и своевольная, она твердо верила в недозволенность добрачного секса, но и секс после брака, по ее убеждению, не должен был становиться инструментом плотского удовольствия.

Кэтрин и Джордж познакомились в Алабамском университете, на первом курсе в школе права. Оба были круглые отличники, и очень скоро их студенческая дружба переросла в невозможный платонический роман. Ослепленный огромным желанием быть с Кэтрин, через месяц после выпуска Джордж попросил ее руки.

Вскоре после свадьбы Джорджу предложили место в известной юридической фирме «Тейл и Джош», находившейся в Лос-Анджелесе. В глазах Кэтрин Лос-Анджелес был падшим и преступным городом, движимым сексом, наркотиками и алчностью, но через два месяца споров и обещаний она согласилась с тем, что Джорджу никак нельзя упускать такой великолепный шанс.

Кэтрин совершенно не волновал тот факт, что переезд в Лос-Анджелес никак не затрагивал ее профессиональное будущее. Она никогда не собиралась делать карьеру. Родители воспитали ее для того, чтобы быть хорошей женой, заботиться о доме, детях и муже, именно этим она и хотела заниматься. Она также верила, что Джордж не сможет привыкнуть к Лос-Анджелесу и, может быть, через год или два устанет от жизни в «большом городе, среди ярких огней», — но ошиблась.

После того как Джордж выиграл свое второе дело в новой фирме, клиент пригласил его на частную вечеринку отпраздновать общую победу: «Не приводите с собой жену. Жена не даст вам оттянуться по полной, если понимаете, о чем я».

Джордж был заинтригован таинственным приглашением. Он сослался на обычный предлог, что задержится на работе, и приехал в роскошный особняк в Беверли-Хиллз. То, что он там увидел, навсегда изменило его жизнь.

Единственный раз в жизни Джордж видел порнографию в старших классах школы. Одному из его друзей удалось заполучить на выходные старую кассету с фильмом и несколько журналов для взрослых, пока его родители были в отъезде. Джордж никогда не мог этого забыть, но в особняке было не кино и не актеры. Одним махом Джордж познакомился с садомазохизмом, обменом партнерами, поркой, сексуальным рабством, «золотым дождем» и прочими вещами, которые ему и не снились. Перед ним открылся мир за пределами эротических журналов и порнофильмов, о существовании которого он даже не подозревал. Свободный секс, свободные наркотики, место, где могли исполниться все его фантазии, где можно было проявлять самые потаенные сексуальные желания, не испытывая чувства вины. Именно там, в комнате-темнице роскошного особняка, Джордж впервые занимался сексом с мужчиной, и ему понравилось. После этого он уже не мог отказаться от этой новообретенной подпольной жизни. Ему нравились оргии, люди и окружавшая их секретность.

Джордж медленно вытерся и завязал полотенце на поясе. Предвкушение встречи с Рафаэлем вновь его взволновало. На кухне он взял еще одну бутылку пива и посмотрел на часы: без пятнадцати девять, уже недолго. Он подумал, не одеться ли снова, но ему нравилось встречать любовника одетым в одно только полотенце, это его возбуждало.

Кое-что нравилось им обоим — ролевые игры, и на сегодня Джордж тоже придумал историю. В спальне он приоткрыл дверь гардероба, где красовался удивительный ассортимент садомазохистских штучек: плеток, цепей, веревок, кляпов, кожаных ремней, наручников — всего, что только могло взбрести в голову.

Он тщательно отобрал то, что было нужно ему по сценарию игры, и разложил на кровати. Его возбуждение уже стало зримо проявляться под полотенцем, но тут Джорджа прервал стук в дверь. Он посмотрел на часы — 8.53. «Он рано, — подумал Джордж. — Может быть, ему тоже не терпится, как и мне».

Джордж не мог скрыть довольной улыбки, которая растянула его губы, когда он подошел к двери, чтобы ее открыть.

— Вы кто? — Улыбка тут же сошла с его помрачневшего лица.

Ответом ему был сильный и точный удар в живот. Джордж согнулся от боли, воздух вырвался из его легких, глаза широко раскрылись от ужаса. Хватая ртом воздух, он шагнул назад, но этого оказалось недостаточно, чтобы уклониться от второго удара, на этот раз прямо между ног. Когда нога незнакомца обрушилась на гениталии Джорджа, он повалился на спину, его полотенце упало на пол. Джордж хотел заговорить, отбиться, но у него не осталось сил.

Незнакомец спокойно закрыл за собой дверь и подошел к скорченному телу Джорджа, валявшемуся на полу. Джордж не понимал, что происходит. Он задыхался, не в силах вздохнуть, но, когда он увидел у незнакомца шприц, у него на миг замерло сердце. Быстрым движением руки незнакомец вонзил иглу в шею Джорджа, и вдруг не осталось ни боли, ни сопротивления. Только тьма.

17

Крис Мелроуз работал в окружном экспертно-криминалистическом отделе три последних года. С раннего возраста Криса влекла смерть, все патологическое. Сначала он мечтал стать криминалистом, но плохой школьный аттестат закрыл ему дорогу в университет.

На первую свою работу Крис устроился в контору ритуальных услуг — мальчиком на побегушках. В его обязанности входило все — от подготовки похорон до украшения гробов и обработки тел, но этого ему было недостаточно. Крис хотел жить той жизнью, о которой всегда мечтал. Он хотел быть среди окровавленных тряпок, столов из нержавеющей стали, едкого и опьяняющего запаха смерти. Он хотел работать с необработанными телами, пока еще их не вычистили, обмыли и подготовили к погребению. Он подавал заявки почти на все вакансии среди низших должностей, появлявшиеся в окружном экспертно-криминалистическом отделе, и наконец ему предложили работу в качестве уборщика в лаборатории. В его новые обязанности входила уборка секционных комнат, перевозка тел в холодильные камеры и обратно, а также он должен был заботиться о том, чтобы все оборудование было чистым и готовым к работе. Судмедэксперты отдела никогда еще не видели, чтобы кто-то так гордился своей работой. Крис у всех был на хорошем счету. Больше всего ему нравилось присутствовать на вскрытиях и наблюдать. Судмедэксперты против этого не возражали.