Рождение женщины. Истории возможных превращений - Лариса Базарова

— Твоя новая сказка — не про спящую красавицу, случайно?

— Не совсем. Впрочем, сама решай, о чем она.

Жила-была на свете настоящая красавица, умница, нежная и добрая девушка, которая цвела как цветок и бед не знала. Была она поистине прекрасна, как роза. А главным ее сокровищем были густые и длинные, до пят, золотые волосы. Заплетала ли она их в косы, которые укладывала вокруг головы, или распускала во всю длину, или завязывала красной лентой — всегда она была хороша, любая прическа шла к ее прекрасному лицу. Родители не могли на нее нарадоваться, и все, конечно, только счастье ей впереди прочили. Разве может такая красавица, умница, да еще с таким добрым сердцем несчастливой стать? Такого и представить себе не мог никто.

И правда, судьба ее начала складываться счастливо, потому что полюбил ее прекрасный добрый молодец, лучший жених в округе. И он ей приглянулся. Решили они, что поженятся, как только исполнится ей восемнадцать лет.

И вот в день восемнадцатилетия устроили ее родители пир на весь мир, по случаю именин и помолвки. Пригласили гостей со всего света, чтобы доченькой их ненаглядной и женихом ее все могли полюбоваться, да здоровья и счастья молодым пожелать.

Усадили прекрасную молодую пару во главе огромного стола. Пир удался на славу, все чествовали и славили молодых, восхищались их красотой, поднимали бокалы за их счастье и здоровье.

И только одна гостья сидела в углу, ничего не пила и не ела, а только смотрела исподлобья злыми глазами. Никто и не заметил ее, никто и не понял, что это была злая колдунья, которую на пир никто не звал. Но она и незваная приехала, потому что терпеть не могла, когда кто-то счастлив, молод, красив и полон надежд. Она только и мечтала, как бы у таких счастливых все отобрать.

А еще была на этом пиру добрая волшебница — вот ее-то пригласили в числе самых почетных гостей. И на хорошее место за столом усадили, чтобы она добрую судьбу юной красавице наворожила. И вот, когда гости уже расходиться стали, добрая волшебница подошла к девушке и сказала ей шепотом:

— Все твое счастье — в волосах. Береги их, как зеницу ока. Пока они у тебя есть, ни один плохой человек никакого зла причинить тебе не сможет. Счастливая судьба сама за тобой по пятам ходить будет. И муж хороший у тебя будет, и детишки здоровые, умные да красивые, и богатства сколько захочешь. Ну а если волосы потеряешь ты — тогда беда…

Слишком поздно заметила добрая волшебница, что притаилась неподалеку злая колдунья и разговор их подслушала. Схватилась она за голову, что допустила такую оплошность, да поздно было. И тогда волшебница вытащила из своей прически маленький костяной гребешок и сказала:

— Прежде чем лечь спать, отрежь у себя прядь волос во всю их длину, зашей в холщовый мешочек и повесь на шнурочке себе на шею, а гребешок этот себе в волосы воткни. Обещаешь, что сделаешь это?

— Обещаю, — сказала красавица.

— А если вдруг помощь тебе потребуется, разломи гребешок пополам, я сразу и явлюсь перед тобой. А теперь иди, и помни, что ты должна быть осторожна, и волосы свои беречь пуще глаза. Поэтому перед сном обязательно все окна и двери закрой изнутри на замки и защелки.

Но красавица была так молода, так беспечна и так счастлива, что не запомнила все предостережения волшебницы. Прядь волос во всю длину она отрезала и в холщовый мешочек зашила, гребешок в волосы воткнула, а вот двери и окна на замки закрыть позабыла.

А ночью, когда спала она крепко, прокралась в ее комнату злая колдунья, да волосы ее и отрезала. Хотела под корень срезать — да не смогла, гребешок, волшебницей подаренный, помешал. Но все равно почти ничего и не осталось, лишь короткие прядки, до плеч не достающие.

Проснулась красавица утром, в зеркало взглянула, и весь белый свет перед ней померк, когда не увидела она былой красоты своей. И сразу же вспомнила предсказание волшебницы.

Тут же одолело ее недоброе предчувствие, повязала она голову платком и побежала к жениху своему возлюбленному. Бежит по улицам, по дорогам, и видит, что не узнает ее никто, а добрые люди так просто шарахаются. Подбежала она к заветному терему, в окно заглянула — да так и отшатнулась: увидела, как жених ее с другой целуется да милуется. А у той — волосы золотые до пят, в точности как у нее самой до сегодняшней ночи были… Хотела уже прочь бросится, да тут милый вдруг в окно глянул и ее увидел. Нет, не узнал ее с обвязанной платком головой, но видно чем-то тронул душу взгляд ее, в котором только боль и отчаяние видны были. Подошел к окну поближе и спрашивает:

— Кто ты, милая, может, помощь нужна тебе какая?

А она из холщового мешочка на груди прядь волос своих срезанных достала:

— Вот, — говорит, — что от красоты моей былой осталось. А теперь я вижу, что и счастье мое украли, а не только волосы…

Сразу понял он все, узнал, наконец, свою возлюбленную. Глянул на ту, что его невестой прикинулась, и сам себе ужаснулся:

— Как же я мог так ошибиться! Волосы ввели меня в заблуждение. Теперь-то я вижу, что глаза у нее злые. Простишь ли ты меня, любимая моя?

Конечно же, она его простила. Ведьму злую, волосы укравшую, он тут же прочь со двора прогнал, да она так просто не ушла, пригрозила, мол, попомните меня… Но не испугало это жениха с невестой.

— Не печалься, вырастут твои волосы, — сказал он ей. — И красота вернется. А счастье наше больше никто не отнимет. Вот прямо завтра свадьбу и сыграем.

На том и порешили. Снова гостей собрали, пир на весь мир устроили, да лучше бы они этого не делали. Потому что колдунья та злая на пиршество пробралась, чужим обличьем прикрывшись. И на сей раз действовать тайком решила — невесте в бокал со сладким вином отравы подсыпала. Да так ловко это сделала, что никто и не заметил. Ушла потихоньку, и след ее простыл.

А красавица выпила вино — и холод смертный по всем ее жилам разлился. Поняла она, что пришел последний ее час. Испугался жених, гостей всех выгнал, велел лучших лекарей позвать.

— Не надо, — чуть слышно прошептала девушка. — Я знаю, кто мне помочь сможет.

А потом собралась с последними силами, гребешок из волос вынула и пополам его разломала.

Тотчас же добрая волшебница возникла перед ней словно из воздуха. Увидела красавицу умирающую, и сразу все поняла.

— Сильной отравой тебя опоили, — говорит. — Противоядия у меня нет. Но я могу тебя спасти. Если в человеческом облике останешься — умрешь. А вот если в дикую волчицу превратишься и в лес уйдешь, тогда живой будешь.

— В волчицу? Навсегда? — чуть слышно сказала красавица. — Нет, лучше умереть!

— Не торопись с решением, — ответила волшебница. — Ведь волчицей не обязательно будет весь век оставаться. Есть средство, которое способно снять заклятие. Правда, я тебе об этом сказать ничего не могу. Ты сама должна будешь отыскать его. А иначе оно не подействует.

— А если она в лес не уйдет, в доме моем жить останется? — промолвил убитый горем жених. — Я заботиться о ней буду, холить и лелеять. Дождусь того дня, когда средство волшебное найдется, и поможет ей снова в человеческий облик вернуться.

— Если она в лес не уйдет, тогда ей человеком уж точно не стать, — сказала волшебница. — Ведь она дикой волчицей быть должна, и жить в лесу, как той и положено.

— Ну что ж, пусть будет, как будет, — сказал жених и стиснул покрепче зубы, чтобы не разрыдаться.

— Пусть будет, как будет, — промолвила девушка.

Тут же взмахнула волшебница своей палочкой… Закружился мир вокруг красавицы, и как будто ходуном все вещи заходили, и сила неведомая в воздух ее подняла… А когда очнулась она, то кругом лес дремучий был, и ни души кругом. Увидела она, что вместо нежной тонкой кожи шкура на ней серая и мохнатая, вместо девичьих рук — лапы с огромными когтями. Хотела она охнуть, заплакать горько — да только рычание вместо человечьего голоса получилось. Зато вместо смертного холода тепло и силу ощутила она во всем теле своем, которое вдруг мощью налилось нечеловеческой, и гибким, упругим стало, словно пружина.

Горевать некогда было, надо к новой жизни приспосабливаться — ведь в лесу глухом опасности подстерегать могут. Прислушалась волчица и поняла, что чует звуки и запахи на много-много верст вокруг — где пищу можно найти, а откуда опасность поджидает, где друг, а где враг прячется. Так и начала жить, чутьем своим ведомая. Научилась не жалеть жертву, и не раздумывая бить врагов. Знала точно, когда за добычей гнаться нужно, а когда осторожность проявить и притаиться в чаще. Чутким и бдительным волчьим глазом присматривалась, острым волчьим ухом прислушивалась к миру. Вот теперь бы она никогда не подпустила врага к себе, никому не позволила отнять у нее самое драгоценное…

И все время думала волчица, что же это за средство такое, которое снова в девицу ее превратит — может, трава какая или ягода? Но сколько ни искала она, ничего похожего не нашла.