Доказательство от противного - Дмитрий Александрович Алейников

затем Анвар с хозяином «форда» пошли, что-то обсуждая, к институтскому парку. Остальные смотрели им вслед.

— Кто это? — нарушил напряженное молчание Цилиндр.

— Мамай, — чуть слышно ответил Георгий.

Цилиндр впился взглядом в медленно удалявшуюся фигуру. Это и был тот самый Мамай. Тот самый авторитет, о могуществе и жестокости которого ходили легенды. Человек, живший по законам, придуманным им самим и такими же, как он. Человек, с ведома или по команде которого был похищен Леха Каин.

Андрей не испытывал ни страха, ни благоговейного трепета. Ему просто было интересно рассмотреть Мамая. Как дети в зоопарке рассматривают жирафа или носорога. Он смотрел, но не видел ничего особенного, что могло бы запомниться, как-то выделить этого монстра из людского потока, с ревом перетекавшего неподалеку через переход к универмагу. Да и что особенного могло быть в облике русского мафиози?

Анвар и Мамай тем временем остановились. Было ясно видно, что они спорят. Более эмоциональный осетин начинал красочно жестикулировать. Мамай стоял засунув руки глубоко в карманы брюк и отвечал, выразительно поводя широкими плечами.

— Что-то не так? — Цилиндр начал волноваться.

— А! Спокойно! — махнул рукой Георгий. — Или ты что, хочешь, чтобы Мамай так вот все выложил, да?

Цилиндр пожал плечами. Он, конечно, понимал, что какие-нибудь сложности обязательно возникнут, но надеялся на большую осведомленность провожатого.

— Сейчас побазарят, перетрут все…

Георгий попытался закинуть ногу на ногу, но колени уперлись в переднее сиденье. Тогда он открыл дверцу и выставил ноги наружу.

Анвар оглянулся, заметив, что дверь машины открылась, но тотчас снова вернулся к беседе с Мамаем. Мужчины медленно возвращались, продолжая спорить. Судя по накалу страстей, найти устраивавшее обе стороны решение не удавалось.

Наконец, исчерпав заготовленные аргументы, они остановились и замолчали, переводя дух. Мамай сделал знак двум своим провожатым, и те направились к нему.

Одновременно с этим со стороны универмага показался еще один человек, почти бегом приближавшийся к месту переговоров. Цилиндр узнал его: это был тот самый Гена, вероломный компаньон Лехи.

Заметив бегущего человека, Георгий выхватил откуда-то из-под сиденья пистолет и поднял левую руку, очевидно подавая сигнал кому-то, кто не был виден участникам встречи, — засадному полку, призванному страховать группу Анвара.

— Это тот самый Гена, — поспешил успокоить всполошившихся бандитов Цилиндр.

Но Георгий продолжал держать оружие наготове, а руку поднятой до того момента, пока Гена не подошел к стоявшим и не раскланялся.

«Не все так просто у этих осетин, — подумал Цилиндр. — Интересно, сколько человек сидят в засаде и насколько далеко они готовы зайти, выполняя свой долг? Неужели по команде Георгия засевшие где-то в кустах и в припаркованных неподалеку машинах боевики открыли бы стрельбу в столь оживленном месте? А если не стрельба, то что было предусмотрено на случай нападения?»

— Пошли. — Георгий, быстро убрав пистолет в тайник, выскочил из машины, махнул Цилиндру рукой, призывая следовать за собой, и зашагал к месту толковища.

Цилиндр поспешил за ним. Он шагал к группе стоявших людей и, как обычно, бегло осматривал стоявших, пытаясь определить, что они собой представляют. Скользнув по обуви и одежде, Цилиндр пробежал взглядом по лицам и «зацепился» за устремленные на него глаза Мамая. Большие, ярко-зеленые радужки и крохотные антрацитно-черные, походящие на икринки, зрачки. Такие глаза рисовали святым иконописцы: глубокие, ясные, глядящие спокойно и прямо. Кажется, что такие глаза могут принадлежать только человеку, безусловно доброму и безраздельно открытому.

Цилиндр едва не споткнулся о выбоину на асфальте. Если бы не эта помеха, он, скорее всего, так и не смог бы оторваться от созерцания этих глаз.

Мамай тоже изучал его. Трудно сказать, какое впечатление произвел на мафиози свежеиспеченный кредитор, предъявляющий столь веско свои права на то, что уже почти стало собственностью Орды. Вряд ли облик Цилиндра впечатлил кого-то. Но человек, чьи интересы столь ревностно защищал весьма крупный клан кавказцев, был, без сомнения, личностью неординарной и достойной внимания.

— Это — Цилиндр, это — Георгий, — представил подошедших Анвар. Цилиндр не без удовольствия отметил, что его осетин представил первым, подчеркивая тем самым значимость его персоны и требуя соответствующего уважительного отношения.

— Мамай. — Мамай широко улыбнулся, протягивая Цилиндру руку, и тот на долю секунды засомневался, нужно ли принять этот жест приветствия, но времени ни на раздумья, ни даже на то, чтобы перехватить взгляд Анвара, не было. Цилиндр пожал протянутую руку.

Никак не вязался облик этого приятного, статного человека с образом лидера преступной организации.

— Васек, Голова, — в свою очередь представил Мамай человека в камуфляже и дядьку в висящем костюме. — Геннадия, полагаю, представлять не нужно?

Васек протянул руку для пожатия. Голова остался стоять неподвижно.

— Итак, джентльмены, — потирая руки и улыбаясь, словно тамада за праздничным столом, заговорил Мамай, — у нас тут возникло некое затруднение. По большей части, как я понимаю, из-за «капусты». Поскольку истцом в данной ситуации выступает господин Цилиндр, думаю, стоит для начала послушать его мнение. Логично?

Никто не возражал. Все повернулись к Цилиндру.

Андрей не ожидал, что ему придется не просто врать относительно якобы существующих долгов Лехи, а играть первую скрипку.

— Ну, — бодро начал он, лихорадочно выстраивая первую фразу своего импровизированного монолога.

— Говори как есть, — поддержал его красочное вступление Анвар. — Сколько должен, когда брал, когда должен был возвращать…

Анвар говорил еще что-то. Цилиндр обливался холодным потом. Ремарка Анвара давала несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, но тот поток цифр, который должен был последовать вслед за этим, приводил Андрея в ужас: что, если Леха уже ответил на эти вопросы и ответы не совпадут? Что, если сам Анвар уже назвал какие-то цифры?

Не такой уж Анвар гений-дипломат, раз допустил возникновение такой ситуации, раз не подготовился, не составил плана действий, а пустил ключевой разговор на самотек. Так облажаться!

Цилиндр дал Анвару закончить инструктаж, облизнул пересохшие от волнения губы, но не успел произнести ни слова. Снова заговорил осетин.

— Я просто не стал играть в испорченный телефон, да? — обратился он уже к Мамаю. — Я знаю, что есть долг, есть Цилиндр, есть вы… Побазарьте напрямую: чего, сколько. Мы люди грамотные, зря ссориться не будем, да? Я не стал вникать, сколько там, чего… Мне зачем? Просто Цилиндр хороший парень, но понятий не имеет. Я тут вроде как его адвокат-советник…

Старый лис! Не так он оказался прост. Вроде бы уточняя свою позицию, недвусмысленно дал понять Цилиндру, что никаких цифр названо не было.

— И видишь, — Анвар снова обратился к Андрею, — оказалось, люди не в курсах, что Леха этот должен еще кому-то. Нужно просто спокойно перетереть все, туда-сюда…

Ну, вот и