Мастер из качалки - Александр Гримм

на себя мужскую личину. Ради этого её любимому дедушке даже пришлось пойти на хитрость. Благодаря ряду тайных сделок, он выменял у секты Безликих «живую» маску, что изменила лицо Ян Гэ до неузнаваемости и придала ей вид красивого юноши.

Вот только маска изменила лишь лицо, тело Ян гэ осталось не тронутым.

«Нетронутым» — Ян Гэ слабо улыбнулась из-за этой игры слов. Всё-таки её тело больше нельзя было так назвать. В ту ночь, когда она обнаружила адепта кровавого культа, её тела впервые коснулась чужая рука. И рука эта принадлежала не кому иному, как этому паршивцу по имени Су Чень. Ох, как же зла она была на него той ночью, но принципы дарованные ей сектой горы Мудан не дали свершиться непоправимому. Даже ради сохранения свой сокровенной тайны она не решилась оборвать невинную жизнь. И вот теперь пришло время расплачиваться за высокие идеалы.

Она ещё раз смерила взглядом оборванца напротив себя — этого безнравственного, бездуховного мальчишку, что позволил себе не только надругаться над своим спасителем, но и так опозорить её любимую секту. Когда она узнала от мастера Би Хана, что этот паршивец решил вступить к ним только ради сытной кормёжки, её ярости не было предела. Только медитативные техники горы Мудан помогли Ян Гэ совладать с желанием убить паршивцу.

Отныне она, отринувшая когда-то своё истинное я в надежде приобщиться к великой мудрости Мудан, теперь должна была принять тот факт, что какой-то мелкий паршивец польстился не на истинные сокровища великой секты, а на обычную кормёжку! Словно какое-то животное!

С малых лет она привыкла к тому, что все приходящие к ним в секту желали лишь одного: почёта, долголетия и главное — силы. Но этот Су Чень отличался от всех, кого она видела прежде и оттого лишь сильнее её раздражал. А ещё Ян Гэ дико бесило, что гадкий мальчишка каким-то образом умудрился втереться в доверие к её мастеру.

«Нет, ну что за паршивец? И как у него это вышло?» — Ян гэ никак не могла понять, каким таким неведомым колдовством ему удалось растопить ледяное сердце лучшего воина Мудан. Су чень сумел сблизиться с её мастером всего-то за какие-то жалкие сутки, в то время как ей не удалось добиться этого и по сей день. А ведь она уже больше года является личной ученицей мастера Би Хана.

Неужели и правда, дело в подлом колдовстве? Может, ей всё-таки стоило рассказать наставникам и мастеру, что она уже встречала этого мальчишку прежде? Притом ни одного, а в компании адепта кровавого культа.

Наверняка так бы она и поступила, если бы этот мелкий негодяй не знал о её сокровенной тайне. Теперь же ей оставалось лишь молчать. Если все узнают, что она родилась женщиной, то её надеждам и чаяниям не суждено будет сбыться. Её, как отступницу, тут же изгонят с горы Мудан, а её любимого дедушку ждёт ещё более суровое наказание — смерть…

— Приходит как-то ученик к Великому Мастеру и говорит: «Великий Мастер, научите меня кунг-фу». А мастер тот учеников брать не хотел, поэтому и говорит: «Хорошо, научу я тебя кунг-фу. Но учеников я сейчас не беру. Приходи через год». Ну юноша ушёл. Но через год опять возвращается и снова за старое: «Великий Мастер, научите меня кунг-фу». Великий мастер опять отвечает:«Хорошо, научу я тебя кунг-фу, но для этого ты должен работать над собой. В течение трёх лет каждое утро созерцай, как восходит солнце, и каждый вечер созерцай, как оно садится». Молодой человек ушёл. Но через три года опять возвращается, ну и говорит: «Великий Мастер! Три года каждое утро я смотрел, как восходит солнце и каждый вечер- как оно садится. Научите меня кунг-фу». А в ответ ему: «Хорошо, но прежде ты должен научиться зависать на высоте пяти ли от земли». Юноша снова ушёл. Но через пять лет, как и прежде, вернулся обратно. «Великий Мастер, пять лет я каждый день посвящал себя тренировкам и теперь могу парить над землёй, — сказал юноша и завис в воздухе. 'Ну ни хрена себе» — ответил Великий мастер и сам попросился к нему в ученики.

— Хохохо! Братец Чой, надо запомнить эту шутку и рассказать старейшинам.

— Хохохо…определено надо, братец Дой.

— Наставник Чой, наставник Дой и вы туда же⁈ — не выдержала Ян Гэ.

— Хахаха…да ладно тебе Ян Гэ, — вступился за наставников мастер Хан. — У нас на горе нет ни женщин, ни вина. Так, пускай хотя бы добрая шутка скрашивает наши будни…

— Погодите-ка! — встрепенулся виновник всех её бед, бывший попрошайка Су чень. — Как это ни женщин, ни вина?

* * *

Как говорят в моём родном мире, its a trap! И почему я сразу не уточнил насчёт их порядков?

С отсутствием вина я ещё худо бедно могу смириться, но вот как быть с женщинами, точнее, с их полным отсутствием — мне совершенно неясно.

А ведь звоночки были уже давно. Взять хотя бы эти их голубые халатики. Зато теперь хотя бы понятно, зачем они таскают с собой этого смазливого парня с сиськами. Наверняка делают с ним всякое, пока никто не видит…

В этот момент я пересекаюсь взглядом с этим трансформером Ян Гэ — и чего это он так на меня уставился? Неужели думает, что у нас с ним тоже будет «это самое»⁈ Ну нет парень, не на того напал! Мой зад так же неприступен, как форт нокс.

На всякий случай украдкой показываю ему кулак, чтобы уяснил гад такой, что со мной ему ловить нечего…

— Послушай юный Су Чень, — внезапно обращается ко мне один из наставников. То ли Чой, то ли Дой — несмотря на проведённое вместе время, я так до сих пор и не научился их различать.

Хотя оно и немудрено, у обоих растительности на лице столько, что только глаза и видны. И зачем им, спрашивается, такие длиннющие бороды и усы — еду там прятать?

— Да, наставник…

— Чой.

— Да, наставник Чой.

— Рассказанная тобой история заинтересовала меня. За свою долгую жизнь я не единожды встречал людей с похожей бедой. Но впервые вижу того, кто позабыл о своей прошлой жизни и растерял все мирские знания, зато каким-то чудом сохранил в закромах своего разума целую уйму смешных историй.

Ох и не нравится мне, куда он клонит.

— Как бы то ни было,