Краткая история масонства - Роберт Гулд

«Провинциальный суд во всем объеме его заседаний, – замечает Штуббс, – содержал в себе все элементы местного парламента». Похожими полномочиями наделялась и ассамблея (сэмбл), упоминание о которой находим в масонском стихотворении в Королевской рукописи:

Власть, которую они осуществляют здесь,Они проводят в пользу свободных граждан.

В той же самой древней рукописи находим:

Они постановили собираться ежегодно,Независимо от того, что происходит,Чтобы разрешать конфликты, какие бываютСреди мастеровых, равно как и среди лордов.И должны сохранять твердость в их искоренении.

Во время собрания:

Они должны были принести клятву,Что будут хранить тайны мастерстваИ тайну этого Устава,Данного им королем Ательстаном.

Теперь я приведу отрывок из рукописи Кука, сообщающего следующее: «Во времена короля Ательстана собрался совет великих лордов и вождей-основателей масонов, который постановил созывать ежегодно собрания в определенном месте, чтобы все Мастера могли принести клятву верности королю».

Сделаем общий вывод на основании двух рукописей, что раз в год или каждые три года, как считал нужным король, проводились ассамблеи или собрания масонов.

Приведенные нами цитаты из вышеназванных рукописей являются основой практически всех выводов о повторяющихся каждые три года масонских встречах. Возможно, благодаря моим усилиям они будут опровергнуты ниже.

В своих изысканиях я руководствуюсь исключительно законами своей страны, поскольку не считаю, что подобные собрания были исключительно масонскими. Очевидно, что в Средние века они были обязательной частью жизни всех ремесленников.

Напомню, что сессия Верховного суда, существовавшего по Лесному закону, проводилась каждые три года или по распоряжению короля. Верховный суд был точным аналогом судов в графствах. Существовали специальные повестки или предписания, издававшиеся шерифами страны, чтобы собрать жителей графства и странствующих судей и лесничих.

Множество рукописных Конституций и историческая традиция, бесспорно, убеждают нас в том, что во всей Британии Йорк рассматривался как древнейший центр строительного искусства. В этом древнем городе, кажется, сошлись все направления, именно здесь (как нам становится известным из старых Конституций) получили разрешение от короля Ательстана собрать первую ежегодную ассамблею ремесленников.

Коль скоро упоминания в рукописях действительно свидетельствуют о проведении сессий Верховного суда, то приходится согласиться, что не менее примечательно, и с тем, что упоминаемое в летописях место проведения (и учреждения) масонского собрания должно было находиться в пределах его юрисдикции.

Правда, я не могу определить период, во время которого часть Йоркшира подчинялась лесным законам. Королевские леса продолжали существовать примерно в двадцати четырех графствах вплоть до 1301 года, когда Великая хартия и Лесная хартия Генриха III были наконец подтверждены Эдуардом I. В результате огромные пространства были вырублены или выведены из-под особой и строгой юрисдикции лесных законов.

В том же 1301 году при всем парламенте, согласно историческому источнику, была продемонстрирована власть английского короля над Шотландией. В этой связи появилась известная история о походе Ательстана на север, в Йорк, среди других свидетельств божественного права, унаследованного английской короной, отметим чудесный удар волшебного меча, нанесенный Ательстаном по милости святого Джона Беверлийского, расколовший скалу близ Данбара.

Я уже достаточно высказался о вероятности столь чудесного подвига, воспетого в легендах о масонах. Следует также высказать сомнение: действительно ли помещение Уильямом Львом, королем Шотландии в 1175 году, его копья и щита на алтарь собора Святого Петра в Йорке как символов его подчинения английскому королю явилось чудом исключительно местного значения. Основание Эдвином кафедрального собора и множество чудес, связанных со знаменитым походом Ательстана против шотландцев, должны были представить древнюю столицу Дейри как легендарный центр масонской истории, о котором рассказано (в прозаической форме) в «Легенде о масонских ложах».

Однако это обстоятельство следует согласовать с тем, что упоминания о происходивших каждые три года собраниях содержатся только в рукописях Региуса и Кука. Во всех остальных версиях легенды и уставах говорится, что масоны должны были посещать ежегодные ассамблеи.

Сказанное позволяет предположить возможность существования иного типа ассамблеи, что является заблуждением, поскольку получается, что она проводилась в отдаленное и неизвестное время, а парламент состоял исключительно из допускавшихся в него членов масонского сообщества. Настоящая ассамблея, на которой зиждется мифология, возможно, была «предприятием» шерифа. Рассматривая такую гипотезу, лучше всего отнести ее к периоду, когда власть подобного образования оказалась самой влиятельной.

Все это уводит нас обратно к Ассизу Кларендонскому (1166), когда юрисдикция шерифа, или, иными словами, его «круговая порука», распространялась на города, то есть до сосуществования поместной и муниципальной юрисдикции, которые практически отменили круговую поруку. «Общая ассамблея» шерифа проводилась в каждом графстве поочередно, и каждый мужчина старше 20 лет был обязан ее посещать.

Сам я склоняюсь к мнению, что в масонской поэме из рукописи Региуса и в большинстве манускриптов Конституций упоминается как раз такая ассамблея. В соответствии с древними документами, каждый масон должен был посещать ассамблею, даже если он, находясь в разъездах, все же получал предупреждение о ней.

Общий созыв оказывался необходимым для всех, чье присутствие считалось обязательным. В огромной стране со множеством графств было непросто донести до каждого города, деревни и поселка, когда и где будет проведена ассамблея графства.

Отмеченные соображения, возможно, некоторым образом объяснят, почему в рукописной Конституции, которую мы уже упоминали, обозначены пределы, на которые распространяла свое внимание ассамблея.

«Опросные листы», которые регулярно поступали к каждому шерифу перед сессией, полезно сравнить с различными предписаниями в рукописях Региуса и Кука. Среди сделанных предписаний отметим следующее: «Пусть все, кто в списке, прибудут в Фолкмут».

Весьма вероятно, и это моя точка зрения, что существует явное различие в языках двух процитированных рукописей. В более поздних Конституциях дается рациональное объяснение ассамблей.

Рукописи Региуса и Кука как письменные свидетельства датируются примерно 1425 годом, более чем через сто пятьдесят лет встречаемся с рукописными Конституциями, как их следует правильно называть. Самая ранняя из них – рукопись Великой Ложи 1583 года.

Обе разновидности документов, очевидно, отражают деятельность традиционных ассамблей более раннего времени, чем те, что относятся к их фактическим переводам. Полагаю, что Королевская рукопись и рукопись Кука указывают на состояние дел, когда каждый ремесленник был обязан посещать или Лесной суд, или суд графства.

В рукописи Великой Ложи (1583) и поздних рукописях содержатся упоминания о ежегодных, а не раз в три года собраниях членов товарищества, продолжавших искать место работы. Из сказанного могу предположить, что эти явления отражают законодательные ассамблеи (затрагивавшие каждого работника и ремесленника), проводившиеся под юрисдикцией Лесного суда (цитируя трактат 1578 года, представляющий собой стандартную работу по законодательному ведомству), который в настоящее время выпал из поля зрения и, как и во время древних судов графства, точно так же устарел и предан забвению.

В нескольких словах подведу итог сказанному. Конечно, если исходить из того, что «Легенда о ремесле» выводится из периода, предвосхищающего Нормандское завоевание, законы фрирской гильдии, или (с точки зрения многих авторов) общинной системы круговой поруки, были кодифицированы Ательстаном, которого считают крупнейшим законодателем. «Правление Ательстана было самым славным, но и самым неизвестным периодом англосаксонской истории. Несколько небольших упоминаний встречаются о том времени, за которым следует правление Молмсбери, в саксонской хронике и в старой поэме. Только они, помимо Великих королевских законов, бросают тусклый свет на события той эпохи», – пишет Робертсон. Допустимо и мнение, что именно благодаря своим законам и хартиям Ательстана стали считать легендарным покровителем гильдий.

До него ни один английский правитель не обладал ни таким влиянием, ни такой властью как вне, так и внутри страны. Именно он первым принял титул «императора (или базилевса) Британии», утвержденный советом старейшин в Эссексе. Что касается его правления, то У. Палгрейв замечает: «Предположим, что ассамблея, созывавшаяся императором, была графским судом того района, где проходила, собранием старейшин конкретного графства и имперским советом старейшин. Скорее всего, в этот период существовало три собрания, но современные авторы решили свести их к одному». Мы же напомним, что (в соответствии с Штуббсом), пока система графства не стала единой, оказывалось совершенно невозможным, чтобы продолжала существовать столь многоступенчатая система советов старейшин.