Понять Россию умом - Сергей Валянский

А вот другая рецензия под названием «Наша хата с краю» автора Сергея Королева, опубликованная в «Образование и Бизнес» № 4 (28) от 8 февраля 2000 года.

Начало у нее вполне нормальное.

«Так получилось, что проблема выживания нашей страны в капиталистических „джунглях“ всегда привлекала внимание и публицистов, и экономистов. Увы, работы, посвященные этому вопросу, нередко слишком наукообразны и трудны для понимания читателям-неспециалистам. Книга А. П. Паршева… призвана заполнить это „белое пятно“…вряд ли раньше в рамках одной работы делались попытки увязать конкурентоспособность отечественной экономики и с географическими условиями России (отвратительными.), и со структурой внутреннего рынка (чересчур оригинальной.), и с циничным расчетом западных „партнеров“, и с перенаселенностью страны, по „цивилизованным“ меркам. Кроме того, А. П. Паршев старается найти первопричину наших бед не только в событиях последних лет, но и в просчетах прошлого, давних и не очень. Словом, если не министры от экономики, то дилетанты от экономики наверняка заинтересуются „книгой, написанной простым языком“».

Далее, похвалив А. П. Паршева за «…свободный, с юморком текст…», автор приступает к критике. Критика такова:

«Перспективы построения капитализма в „одной, отдельно взятой стране“ действительно представляются туманными. Наверное, не стоит слепо следовать рецептам заезжих корифеев. Сложившаяся за века структура экономики России и в самом деле плохо поддается сращению с миром чистогана. „Мягкая“ автаркия — один из выходов из той ловушки, куда нас загнали мы сами и обстоятельства. Но прежде огульных обвинений всех и вся следует непредвзято оценить опыт соседей, не увлекаясь, как А. П. Паршев, числом выпавших осадков на душу населения и уровнем снежного покрова. Пессимизм всегда плох, а в конце XX века мы можем утешиться еще и тем, что грозный „парниковый эффект“ сулит нам (в отличие от Запада) больше плюсов, нежели минусов. Так что считать раны еще рано».

Чувствуете, похвалил за «…попытки увязать конкурентоспособность отечественной экономики и с географическими условиями России (отвратительными), и со структурой внутреннего рынка», а в заключение поругал за увлечение «числом выпавших осадков на душу населения и уровнем снежного покрова». Так о чем же эта книга? Читатель рецензии вряд ли поймет. Предположим, что сам автор рецензии тоже не разобрался.

Но вот рецензия более серьезная. Мы имеем в виду статью С. Г. Кара-Мурзы «Посланец „жареного петуха“», опубликованную в газете «Завтра» № 5 (322) от 1 февраля 2000 года.

По мнению автора рецензии, в книге говорится о том, что:

«…нынешние реформы в России под флагом „интеграции в мировую экономику“ невозможны в силу непреодолимых естественных причин — географических условий России, предопределяющих более высокие, чем в других странах, издержки на производство единицы продукции. Есть и другие причины, но Паршев упоминает их вскользь, как производные от главной.

Усвоим одну причину, по которой Россия не может открыться мировому рынку, об остальных причинах нет нужды и спорить. (Запомним эту мысль С. Г. Кара-Мурзы.)

Главная мысль Паршева — вне идеологии, она вытекает из объективных данных, которые накапливались и систематизировались целый век. Эти данные более полны и разносторонни, нежели приведенные в книге, но и приведенных достаточно. Еще полвека назад средний советский человек, в общем, этим знанием располагал — даже в школе основательно изучали экономическую географию. К сожалению, в коллективной памяти это знание не отложилось, поскольку было вытеснено чисто идеологическим мифом научно-технического прогресса, благодаря которому „на Марсе будут яблони цвести“. А главное, за „железным занавесом“, в хозяйстве советского типа, все неплохо работало. „И текли, куда надо, каналы, и в конце, куда надо, впадали“. Казалось, если этот „занавес“ поднять, то все будет так же, только лучше — иномарки украсят наши улицы».

Затем С. Г. Кара-Мурза указывает и на недостатки. Вот они:

«Паршев рисует верную картину: продолжая „открываться мировому рынку“, русский народ вынужден будет сократиться до 20–30 миллионов обслуживающего „трубу“ персонала. Россия исчезнет как цивилизация, а значит, строго говоря, и русского народа не будет. Для Паршева это — неотразимый довод за то, что народ отвергнет курс „реформаторов“. Тут я вижу ошибку. Утопия нынешней „активной части“ общества в том и состоит, что каждый надеется попасть в состав этих предназначенных к спасению 20–30 миллионов…

Второе мое замечание не так очевидно… На мой взгляд, Паршев перегибает палку в своем географическом детерминизме и недооценивает фактор культуры в хозяйстве (Выделено нами. — Авт.). Результаты хозяйства, в том числе издержки производства, о которых говорит автор, гораздо сильнее зависят от того, как мыслят люди и как соединяются в своем труде и общежитии… При этом культура вовсе не является прямо производной от климата, хотя и испытывает его воздействие…»

Коротко говоря, утверждается, что уж слишком много А. П. Паршев сваливает на географию, а это географический детерминизм. Нельзя преувеличить географический фактор. Опять можно было бы сказать, что рецензент не разобрался с сутью этой работы. Но вот осенью 2000 года появилось письмо самого А. П. Паршева на одной из интернетовских конференций. Приведем небольшую выдержку из него.

«Начну с замечания про то, что я якобы считаю климат основной причиной наших бед. Это совсем не так, хотя, действительно, главные причины я в книге, вроде бы, не упомянул, по крайней мере, не отранжировал. Приведу их здесь, как я их понимаю.

Первая причина — вера значительной части населения в некое моментальное чудо: введем рынок (варианты — все приватизируем, вложим сбережения в Телемаркет, отменим налоги) — и завтра же „будет нам счастье“, под которым понимается „западный образ жизни“. И дело не в шкурничестве: все понимали, что приватизировать собственную квартиру — не то же, что приватизировать экспорт нефти, а за снижение налогов горой стоят даже те, кто из этих налогов получает жалованье, т. е. бюджетники. Ликвидировать эту причину, скорее всего, нельзя, с этим придется считаться. Частично положение поправить можно традиционными методами — просвещением народа и разоблачением мифов, хоть дело это и трудное.

Вторая причина (не главная, но важная — без нее первая такого разрушительного эффекта не имела бы) — нахальная и лживая пропаганда этих самых „чудес“ и этого самого „образа жизни“ наиболее бессовестной частью нашей интеллигенции. Как будто не было печального опыта Особых Экономических Зон (вообще безналоговых), или того периода 1997–1998 гг., когда иностранцы (при тех же самых наших политических рисках, налогах, чиновниках и т. д.) с треском вкладывали в ГКО. Тут нет другого способа, кроме как показать, что эти пропагандисты — жулики и невежды. Это совсем несложно при наличии доступа к СМИ, поэтому-то вся эта мразь и идет на любое преступление, чтобы удержать контроль за телевидением.

Третья причина — деятельность правительств за последние годы. Причем ответственность за это в „демократический“ период лежит на избирателях и агитаторах. Вот у меня сложилось мнение, что мои сторонники в разных сайтах в 1996 году голосовали в основном не так, как мои противники. Откуда я это знаю, спросите? Птичка начирикала. Так вот, господа хорошие, это ваши правительства, ваши избиркомы, ваши бандиты, ваши коррумпированные чиновники, ваши налоги. Страна и государство — не синонимы, так вот страна — наша, а государство пока, извините, ваше. А что оно в мерзком состоянии — так это истинная правда, уж извините за тавтологию.

Четвертая причина — непонятная робость хороших и умных людей „назвать корыто — корытом“, как говаривал Филипп Македонский. Например, пишет кто-то на голубом глазу, что Паршев предлагает вернуться в брежневские времена и менять нефть на зерно. И никто из участников, прочитавших мою книгу, не отреагировал, хотя бы в мягкой форме, что-нибудь типа „а Вы, батенька мой, подлец, уж не обижайтесь на меня, старика“ с указанием соответствующей страницы, моей книги. Жаль. Жаль не по конкретному поводу, а вообще, долго же надо людей злить, чтобы они от этой мягкотелости излечились.

А климат — где-то там, на пятом-шестом местах, рядом с влиянием Запада. Кстати, и чего наши либералы так на климатическую концепцию ополчились, я ведь им своей книжкой спасательный круг бросил — в противном-то случае получается, что реформы этих „танцоров“ только из-за их глупости и воровато-сти провалились, других-то причин нет.

То, что климат влияет на результаты некоторых видов экономической деятельности, новость только для наших демократов. Даже на Западе это знают. Даже на уровне ВТО принято совершенно официально, что сельскохозяйственная продукция не подпадает под действие соглашений ВТО о свободной торговле: любая страна вправе самостоятельно регулировать пошлины и тарифы на продовольственные товары. Поляки закрылись сейчас от немецкого картофеля запретительными тарифами, и никто им слова не сказал. Все же понимают, что против погоды не попрешь, и не может австралийский фермер со своими 16 ц/га конкурировать на свободном рынке со шведским 70 ц/га. И не только в урожайности дело. Сколько времени в году у нас плодо-консервный завод работает? Помидоры до декабря лежать не станут, пусть их хоть тысяча центнеров. А даже в Венгрии период плодоношения месяца на два больше (желающие могут справиться в „Агроклиматическом атласе“), и за счет маневра сортами и видами можно заводские мощности загружать гораздо полнее. Оборудование покупаешь то же, а производительность его ниже. А почему в ВТО в приложении к другим частям экономики это не принято, и почему в американских учебниках о протекционизме не пишут — отдельный вопрос».