Десять минут за дверью - Алексей Свиридов

- А что, это так плохо? - он потер глаза, сел более-менее прямо, и снова провел рукой по лицу, как бы окончательно стирая с него остатки сонной паутины. Потом снова посмотрел на женщину, уже как следует.

На вид ей было лет тридцать, или немного меньше, кожа свежая, глаза живые и немного влажные. Длинное свободное платье опускалось почти до пола, но приятные глазу изгибы фигуры не скрывало, а скорее подчеркивало. Взгляд Айса ее не смутил - скорее был воспринят как должное, и она продолжила:

- Твой товарищ мне рассказал про ваши приключения, ну конечно то, что он считал возможным рассказать. Он неглуп... А меня зовут Марая, и я вдова богатого купца из Камельскова...

- Ага, - весьма невежливо вступил в разговор Айс. - Потом дорасскажешь. Я между прочем таких как ты одним местом чую, Так что про мужа любимого не надо.

Дружелюбный тон Мараи почти не изменился, и лишь глаза стали серьезнее.

- Вот как? И ты спокойно улегся спать у меня в доме?

- А чего? У меня две завязки есть, одна обычная, а вторую ты вообще вряд ли знаешь. Хочешь попробовать?

- Может быть и попробую как-нибудь. Хотя я конечно слышала, что с хранителями равновесия лучше не связываться, - лицо Мараи стало задумчивым и серьезным, и Айс, глядя в него, вдруг подумал, что с ней надо разговаривать без вывертов. А то нагородишь - сам не разберешь, и главное незачем ведь сейчас.

- А я кстати не хранитель. Работаю по найму, вот и всех делов. Ты извини, что я тебя так сразу осадил, но ты уж очень вдохновенно начала про мужа-то. Когда вот так врут я не люблю.

Трудно сказать, о чем подумала Марая, услышав эти слова. Наверное тоже решила, что с этим человеком враждовать ей не из-за чего, и делить опять же ничего не придется. К тому же он может многое понять... Ее голос вновь стал дружелюбным и человеческим - гораздо более человеческим, чем у многих из натуральных людей, с кем приходилось встречаться Айсу.

- Да я не вру. Я действительно была замужем, и действительно мужа любила. Можешь не верить, но это правда.

- Ладно, ладно, согласен, такое бывает. Хотя и редко.

- Да, редко. Ему-то было легче, он не знал кто я на самом деле... А я сама себе долго не верила, чуть не каждую минуту боялась, что вот-вот и начнется как всегда.

- И ничего такого?

- Не знаю. Может это просто не успело случится. Убили мужа моего, а я сюда перебралась.

- А с чего ты на князя Андрея работать стала?

- Все с того же. Счет к Орде у меня теперь есть.

- Ну-у, это не причина. Ваша сестра волков-рыцарей по десятку в день прибирать может, если не рисковать шибко. И по два десятка, если рисковать.

- Десяток, два десятка... Не так это просто, да и дело не в этом. Я хочу увидеть, как вся Орда погибнет. Или разбежится. Ненавижу я их, и за мужа, и... в общем есть еще за кого. Ты видел, что твориться на землях по которым они прошли?

- Видел. Ничего такого, бывает много хуже.

- Потому что они еще недолго здесь. А Камельсков Орда взяла пятнадцать лет назад, и уже через пять лет жить там стало просто страшно. Ты можешь себе представить, что за это время полностью все жители стали истовыми слугами Отца Земного? Крест четырехконечный конечно там и раньше почитали, но чтоб такое... Моего мужа ведь не рыцари убили. А попросту в разговоре с друзьями он отпустил шутку, которая раньше даже у вечно постного монаха не вызвала бы гнева, разве что четки бы шевелить запнулся, в бороду хмыкнув. А эти друзья все - слышишь, все, ни один не поленился, донесли на него. И городская добровольная стража четыре часа его пытала на площади - по-зверски, но не до смерти, чтобы для костра оставить. А народ стоял и смотрел, от начала и до конца. И разошлись - веселые такие, довольные, и гордые.

- Ну и что? Я так понял, муж твой не из бедных был. А тут случай подвернулся.

- По закону Отца Земного доносчик не получает ничего. И добровольная стража тоже выгод никаких не имеет. Пойми, то-то и страшно, что люди как-то вдруг все сразу становятся другими. Словно для них теперь все, что через Старших Детей доходит - всерьез святое. И не то чтобы за страх, за совесть ищут, как бы кресту послужить. Хотя и страха тоже хватает...

- Религиозный фанатизм, - вставил Айс. Марая чуть подумала, видимо соображая, что обозначает такое сочетание этих двух, вроде бы знакомых по книгам слов - и кивнула головой.

- Да, правильно. Но неправильно! Когда человек фанатичный, в нем и сила жизненная должна прибывать, а тут наоборот. Я же могу это почувствовать - раньше, чтобы жить нормально, мне одного-двух в год хватало. А в Камельскове под конец - не меньше пяти-шести. Только в Кодукае все норму вошло.

- То есть опять по два в год? - спросил Айс невинным тоном. Марая серьезно посмотрела ему в глаза и спокойно ответила:

- Да. Но мы же сейчас о другом говорим?

- И вправду, чего это я? Извини, привычка. С такими как ты у меня разговор обычно все же другой.

Марая кивнула, широко улыбнулась, и чуть-чуть изменила позу. Совсем чуть-чуть, но теперь ее тело не просто угадывалось под платьем, а прямо светилось сквозь него. В разрезе, чуть пониже изящного ожерелья стала видна почти вся грудь, и это "почти" было так искусно, что Айс ощутил свой помимо воли участившийся пульс, сбившееся дыхание, и прочие признаки мужской заинтересованности. Но также он ощутил и знакомое предчувствующее покалывание в шее, пониже левого уха, и поэтому пальцы левой его руки сложились в неудобную щепоть, а правая медленно поползла за пазуху. Увидев это, женщина снова подвинулась и села немного по-другому. Все стало по-прежнему, как будто в комнате задули только что зажженную свечу.

- Я ведь тоже могу по-другому, Айс, - сказала она извиняющимся тоном, и он ей ответил, соглашаясь:

- Ладно, понял. Кстати, у тебя здорово получается. Да и сама по себе ты, - Айс приложил пальцы к губам, звучно причмокнул, потом продолжил: Однако, поигрались и хватит. Продолжим-ка наш сугубо деловой разговор. Значит, ты говоришь, что в тех местах, куда пришла Орда, из людей можно вытянуть меньше, чем везде?

- Да, хотя вроде должно быть наоборот.

- Так и запишем. Но ты про князя Андрея рассказать хотела?

- Князь - он сильный. И княжество Фымское тоже сильное. Даже если оно перед Ордой не устоит, все равно ее ударные силы будут обескровлены. Ее продвижение остановится, и я надеюсь, что Отец Земной от этого ослабеет должен же быть рядом с ним кто-то, кто воспользуется неудачей, и начнет борьбу за власть. А это уже начало конца самой власти.

- Угу. Это значит в худшем случае. А в лучшем - князь Андрей гонит рыцарей до самой Тибрии и лично вставляет Отцу перо в зад, по каковому поводу сей папаша помирает со стыда на глазах у освобожденного населения. Радостно рукоплещущего, само собой. Так?