Страсть по-итальянски - Пенни Джордан

Марко почувствовал, что сердцу стало словно тяжелее биться. Посмотрев на часы, он с облегчением воскликнул, игнорируя последнюю фразу:

– Уже почти восемь. В девять выходим.

Успев лишь принять душ, переодеться в джинсы и футболку и накинуть кардиган, Лили спустилась, как раз когда прибыл нанятый Марко катер на воздушной подушке. Сидя рядом с ним, Лили твердила себе, что приехала в Италию работать и нельзя, чтобы эмоции мешали ей эту работу выполнять.

Осмотрев коллекцию в первом поместье из списка Марко, они перекусили в небольшом, но изысканном ресторане. Лили все еще слишком переживала и совсем не чувствовала вкуса.

Затем она провела переговоры с владельцем следующей виллы о возможности выставить в Лондоне переписку его предков с англичанином, некоторое время проживавшим в их поместье после падения Наполеона. Англичанин приехал на озеро поправить здоровье, а затем, вернувшись на родину, долго переписывался с одной из дочерей, пленившей его сердце. Он не только писал своей возлюбленной, но и рисовал, поэтому в переписке также обнаружились изображения дома в Йоркшире.

Эйдан Монтгомери скончался от туберкулеза, так и не успев жениться на итальянке. Просматривая письма, Лили заметила расплывчатые пятна и задумалась, уж не слезы ли это безутешной невесты, которую безвременно покинул любимый.

От Марко не укрылась задумчивость Лили. Но когда она поделилась с ним своим наблюдением, он сухо заметил, что горе не помешало Терезе д’Эсслье выйти замуж через полтора года после смерти англичанина.

– Это был дипломатический шаг. Брак по сговору семей, – вмешался сопровождавший их служитель поместья. – Ее отец был банкиром, который однажды немного заигрался со средствами клиента. А клиент этот – состоятельный торговец шелком – в обмен на то, чтобы замять скандал, пожелал жениться и таким образом повысить свой социальный статус.

– У нас будет время съездить на какую-нибудь из местных шелкопрядильных фабрик? – поинтересовалась Лили по дороге на следующую виллу, располагавшую собственным причалом.

Она знала, что на протяжении многих веков озеро Комо было центром производства шелка. Расцвет этой индустрии давно остался позади, местные ткани получались значительно дороже китайских аналогов. Однако все равно кое-какие фабрики работали, и заказчиками их были дизайнеры модных домов и интерьеров.

– Хотите посмотреть? – вежливо откликнулся Марко, стараясь изо всех сил держать дистанцию.

Лили внутренне поежилась от холодка в его голосе, но, чтобы не выдать себя, спокойно подтвердила:

– Да, если возможно. Это может пригодиться для выставки. – И в ответ на его непонимающий взгляд пояснила: – Мы хотим привлечь в том числе внимание и молодежной аудитории. Мне кажется, что чем больше деталей из личной жизни персонажей мы сможем привнести, тем проще посетителям будет соотносить себя с ними. Думаю, шелковое производство публику тоже заинтересует. Да мне и самой было бы интересно взглянуть на архивы компаний, столетиями занимающихся этим бизнесом. Хоть это и не моя специализация, я видела кое-какие исследования и работы по реставрации некоторых поместий и должна сказать: ткани с озера Комо просто прекрасны.

– Странно, что вы не упомянули об использовании этого шелка в модной индустрии. Учитывая ваши особенные отношения с данной отраслью, с этой точки зрения наш шелк должен вас интересовать еще больше.

– Что значит «учитывая мои отношения»? – взволнованно и резко переспросила Лили.

– Я имею в виду ваш другой источник доходов – фотостудию, – злобно напомнил Марко.

Лили едва сдержала шумный вздох облегчения. На какую-то ужасную долю секунды она подумала, что Марко известно об ее родителях и ее прошлом.

– Еще и еще раз повторяю: я просто помогала знакомому.

– Мужчине, я полагаю?

Ну зачем, зачем он нарывается? Зачем ему так важен ответ? И без того ревнует к этому Антону…

До встречи с Лили Марко и не думал, что умеет ревновать.

– Да, – через силу выговорила она. Ах, и зачем она согласилась тогда на уговоры сводного брата? Если бы только они с Марко встретились впервые на приеме, а не в замшелой студии… И что тогда? Она сразила бы его наповал своим умом и красотой? И он рухнул бы, поверженный, к ее ногам? И возжелал ее так же сильно, как она сейчас желает его? Переведя дух, она взяла себя в руки и сухим профессиональным тоном сменила тему: – Мы вот на ту виллу плывем?

Марко наклонился к иллюминатору, опасно приблизившись к Лили, и она почувствовала запах мыла, смешивающийся с теплым ароматом тела. Катер качнуло на волнах, и Лили отпрянула на сиденье, лишь бы только не коснуться Марко. Не хватало еще, чтобы он снова подумал, будто она с ним заигрывает…

Мужчины по природе охотники. Они быстро устают от тех женщин, которые к ним привязаны, и опять отправляются на поиски. Их возбуждает сам процесс покорения новых и новых вершин. Сколько раз она наблюдала за тем, как отец меняет любовниц. Видела, как он разбил сердце матери. Лучше уж вообще не влюбляться, чем умирать потом под осколками чувства, видя, что любимый устал от тебя и к тебе охладел.

Из-под заколки, скреплявшей прическу Лили, выскользнул локон, и Марко ощутил отчетливое желание откинуть его с ее лица. Тогда пальцы его коснулись бы мягкой кожи на ее шее. Она повернулась бы, и он взглянул в темно-серые удивленные глаза. Губы ее раскрылись бы, готовые к его поцелуям. Марко хотел обнять ее и держать так долго-долго. Хотел целовать, пока она не прошепчет, обессиленная от желания, его имя, моля о близости.

Снова и снова его мучают эти неуместные, преступные, необъяснимые думы. Сегодня на протяжении всего дня он наблюдал, как она общается со смотрителями коллекций, как внимательно выслушивает их, хотя, похоже, сама знает о предмете разговора намного больше. Доктор Райтингтон показала себя отличным переговорщиком, очень коммуникабельным человеком, умеющим слушать, прекрасным специалистом, для которого, несмотря на все ее научные заслуги и регалии, важно мнение других. Женщиной, которая придает значение тому, что чувствуют остальные. И в то же время, Марко это знал, перед ним хищница, готовая поживиться на наивности и жадности глупого юноши…

– Да, именно сюда мы и направляемся, – подтвердил он, и катер как раз повернул к причалу. – После осмотра коллекции нас будет ждать машина. Не думаю, что сегодня останется время на шелкопрядильню. Герцогиня – дама пунктуальная и, как многие представители ее поколения, ожидает того же от остальных. Думаю, она уже составила для вас план развлечений на сегодняшний вечер. Что-нибудь вроде званого ужина. Но если хотите, я с ней переговорю, она вас извинит. Вам ведь, наверное, не терпится отчитаться перед комитетом о проделанной за сегодня работе?