Клуб Колумбов - Виталий Бианки

IV — выигрывает тот, кто дольше всех проспит. (Потому что чем дольше весна, тем теплей и сытней в лесу.)

В состязания вступили:

1 — медведь. Залёг в своей хорошо устроенной берлоге под двумя друг на друга поваленными елями.

2 — барсук. В собственной глубокой, сухой и тёплой норе, вырытой в песчаном холме среди леса.

3 — ушан — крупная летучая мышь. В глубокой пещере, вырытой людьми в высоком берегу реки Саблинки, ушан зацепился коготками задних ног за потолок пещеры, завернулся в свои крылья, как плащ, и заснул кверху ногами. Он находит, что спать в таком положении всего удобнее.

4 — мышь-малютка. В своём травяном гнёздышке на кусте можжевельника в полутора метрах от земли. Вход в гнездо заткнула пучком сухого мха.

Все четверо засонь забрались в свои логова в последний день осени: перед первым долгим зимним снегопадом.

Первая нарушила правила сонного соревнования мышь-малютка.

Поспала неделю-другую и ужасно проголодалась во сне… Прогнулась, тихонько вытащила мох, которым был закрыт выход из гнёздышка, осторожно выглянула из своей спаленки и, никого не увидав поблизости, незаметно выскользнула из неё. На том же кусте у неё было другое гнездо: гнездо-кладовая, где хранилось зерно, собранное про запас на чёрный день. Там мышь-малютка плотно набила себе животик, осторожно опять пробралась в свою спаленку, заткнула вход в неё мхом, свернулась клубочком и заснула, уверенная, что её никто не видел. И приснился ей сладкий сон, что она выиграла сонное соревнование и ей достался сладкий-сладкий приз: целое кило пилёного сахару.

Но когда она в следующий раз проснулась и только ещё высунулась из спаленки, чтобы опять проскользнуть в свою кладовочку и там подкрепиться, её встретил громкий, дружный хохот лесных зверюшек и птиц.

Оказывается, одна белочка видела с дерева, как мышка пробиралась в свою кладовку, и рассказала сороке. Ну, а уж если сороке скажешь, — будьте уверены: сейчас же всё станет известным: растрещит по всему лесу!

Не выдержала мышка долго без еды: малютка ведь. Но ничего не поделаешь: правила игры для всех одни.

Исключили мышку-малютку из числа участников сонного соревнования.

Вторым попался барсук. Обычно он всю зиму спит без просыпа в своей норе, а нынче то ли жирку мало запас на зиму, то ли оттепель у себя в норе почуял. Проснулся барсучина и, забыв правило, вылез сонный из норы. Ну, и кончено: ему тоже сразу засчитали конец сна.

Медведя тоже хотели исключить: зачем он среди зимы выглядывал мутно-зелёным глазом из окошечка в своей берлоге! Но медведь уверил всех, что он это во сне, что он и сейчас спит и раньше апреля из своей берлоги не вылезет, — справьтесь хоть в «Лесной газете».

Оказалось, — правда. Но приз всё-таки получил не медведь, а ушан — летучая мышь. Она без просыпа проспала вверх ногами до самого мая, когда залетали в воздухе крылатые насекомые и ей стало чем кормиться.

Месяц одиннадцатый

«Суд-маскарад». — Дело по обвинению в расхищении шишечных народных богатств. — Дело по обвинению в угрызении лесов. — Дело по обвинению в убийстве пятерых. — Заключительная речь главного судьи.

На двери помещения Клуба Колумбов висело большое раскрашенное объявление:

                     ЗДЕСЬ   12 февраля в 20 час. 30 мин.          состоится большой            СУД — МАСКАРАДВход по билетам Клуба Колумбов

В назначенный час сюда собрались все члены Клуба Колумбов и многие приглашённые из числа читателей «Лесной газеты», почти все в костюмах и масках разных зверей и птиц. Они заполнили все свободные места для зрителей.

Позади судейского стола стояли три глубоких кресла — пока пустые. Над средним из них плакатик: ГЛАВНЫЙ СУДЬЯ.

Над крайними плакатики поменьше: ДЕНДРОЛОГ (член суда) ЛЕСОВОД (член суда).

Слева за столом на стене над стулом значилось: ПРОТОКОЛИСТ. Справа — ДОКЛАДЧИК. За докладчиком — стулья ЗАЩИТЫ, за протоколистом — кресло ОБВИНЕНИЯ. Скамья подсудимых стояла впереди судейского стола, почти в публике. По бокам её сидели маски: остроухая Лайка и красный Сеттер. Вдруг они вскочили и прокричали:

— Встать! Суд идёт!

Все встали. В комнату вошли и расселись по креслам трое учёных. К председательскому креслу подошёл главный судья — доктор биологических наук Иванов. Остальные два судейских кресла заняли два бородача — дендролог и лесовод. Главный судья объявил:

— Обвинитель — главный прокурор П. X. Реньо-Карб. — Главный судья опустился в кресло.

Си, Лав и Анд — все трое без масок — скромно заняли стулья Защиты. Обвинитель ворвался в зал суда с полными руками: связкой железных капканов и деревянных ловушек-поставушек, с двустволкой за плечами и торчащей из кармана рогаткой. Он свалил капканы и ловушки грудой на пол, повернулся к судьям, сказал: «Я только что из лесу!» — что должно было (так поняли в публике) объяснить появление в комнате отобранных им, надо полагать, в лесу у кого-то «вещественных доказательств», положил на капканы ружьё и бросился в кресло.

Тут судья объявил:

— Первым слушается дело по обвинению Белки, Пёстрого Дятла и Клеста-еловика в расхищении природных богатств, а именно: семенных фондов сосен и елей в шишках. Обвиняет П. X. Реньо-Карб. Стража, введите обвиняемых.

Лайка и Сеттер сорвались с мест и через минуту привели и усадили на скамью подсудимых три маски: серенькую с пушистым хвостом Белочку, Дятла в пёстром костюме Пьеро, в розовой шапочке и ярко-розовых штанах, и красно-оранжевого Клеста с замысловато перекрещенным носом.

И тогда вскакивает прокурор:

— Граждане судьи, товарищи! Взгляните на этих правонарушителей, на этих поразительных паразитов, тысячами килограммов зиму и лето расхищающих природное народное достояние! Все трое обвиняемых пойманы мною с поличным на месте преступления. Все они — кто зубами, кто носом — срывали с живых елей и сосен шишки, выковыривали из них семена и нагло глотали их. Белка вскрывала шишки посредством своих острых, как стамесочки, резцов, Дятел — крепким, как долото, носом, а Клёст — специальным инструментом вроде замысловатой воровской отмычки. Белка обгрызала даже большие еловые шишки целиком, оставляла только стерженьки. Дятел устроил себе специальную мастерскую или кузню, вставлял в станок шишку и, обработав её своим долотом, сбрасывал на землю, чтобы приняться за новую. А Клёст — тот сплошь и рядом ковырнёт одну, другую чешуйку, съест два — три семечка — да и отстрижёт шишку от ветки, как ножницами, — бросает на землю. А это в моральном отношении ещё хуже — уж использовать, так до конца, а не разбрасывать казённое… это, как его! — народное имущество где попало! Клесты круглый год по хвойным лесам, лето и зиму, обдирают с деревьев шишки. Дятлы и белки отлично могли бы питаться сухими соснами и елями, — на сколько бы им одного дерева хватило! — так нет! — семенами питаются, лесных младенцев пожирают, злодеи!