Безбашенный всадник - Михаил Серегин

– Убирайте ее отсюда скорее к чертовой матери!

– Как бы не так! – возражали им другие. – Сейчас саперов вызовут и кинолога с собакой! Вот если выяснится, что она безопасна, тогда и уберут!

– Спокойно! – привычно сказал милиционер. – Сейчас разберемся!

Я же с ходу бросился к своей машине и рванул дверцу, а собравшаяся толпа при этом в ужасе тоже рванула, но в разные стороны. Наш минивэн оказался не закрыт, и даже ключи болтались в замке зажигания. «Как этот идиот со своими цивилизованными замашками мог их там оставить? – мысленно возмутился я. – Счастье великое, что мы живем в такое время, когда, увидев подобное, любой человек сто раз подумает, прежде чем сесть в такой автомобиль! Кто знает, вдруг повернешь ключ и через секунду будешь уже с ангелами беседовать! Или с чертями! А с другой стороны, что бы я сейчас без ключей делал?» – тут же немного успокоился я. Магнитола с барсеткой были на месте, и я облегченно вздохнул – ну, кажется, на этот раз пронесло! «А вот другого уже и не будет!» – торжественно поклялся себе я.

– Ну что? Заново родился? – рассмеялся милиционер при виде моего счастливого лица.

– Точно! – подтвердил я.

– Тогда поехали, новорожденный, в отделение документы оформлять! Раз мы от тебя заявление приняли, то должны же показать, как оперативно раскрыли это преступление и повысили процент? – сказал он.

– Да хоть на край света! – с готовностью ответил я. – Да я, если надо, благодарность напишу, или как это там у вас называется!

– Еще как надо! – выразительно сказал он.

Я провел в отделении полчаса, заполняя и подписывая необходимые бумаги, а потом, счастливый до неприличия, вышел и с огромным душевным облегчением отправился за покупками. Но радость моя длилась недолго! Хорошо еще, что я, прежде чем зайти в магазин, проверил, сколько денег у меня в бумажнике! Оказалось, что этот паразит Камаль ополовинил мою наличность.

– Чтоб тебя черти побрали! – не удержался я.

К счастью, эта беда была поправимой, и я, сняв в банкомате деньги со счета, все-таки затарился продуктами.

– Ну и гусь этот Камаль! – бурчал я себе под нос по дороге на дачу. – Провел меня, как мальчишку. Проходимец он, а не шейх! Или просто сумасшедший, который вбил себе в голову невесть что!

Бурчать-то я бурчал, но одновременно с этим понимал, что это просто эмоции бушуют и выходит скопившееся за день нервное напряжение, потому что слишком уж многое свидетельствовало в пользу того, что Камаль был прав. Да и, будь он проходимцем, стащил бы все деньги, а не половину! Главное же, что меня сейчас волновало больше всего: рассказывать или нет Марусе об этом происшествии? Всю дорогу я ломал над этим голову, а потом решил, что для моего душевного и физического здоровья будет гораздо полезнее промолчать, а то иначе жена меня, может, и не запилит до смерти, но потом когда-нибудь под горячую руку обязательно попрекнет, а мне это надо?

Глава 19

Маша. Тот же конь, но с другим всадником, и что из этого вышло

Сашка вернулся, когда солнце уже начало садиться, то есть намного позже, чем обещал, но я не стала заострять на этом внимание, мне нужно было столько ему рассказать, что было не до придирок.

– Так мужик на фотографии все-таки был похож на Камаля или нет? – спросил муж, когда я закончила.

– А черт его знает, – пожала плечами я.

– Но по времени на конезаводе он быть не мог? – продолжал Сашка.

– Не мог! – подтвердила я. – Он тогда у нас здесь в поселке кросс по сильно пересеченной местности бежал.

– Кто же тогда коника свел? – спросил муж.

Вопрос был чисто риторический и ответа не требовал.

– А документ был подлинный? – продолжал допытываться Сашка.

– Подумай сам, откуда я могу это знать! – возмутилась я. – Будь он по-английски написан, я бы еще разобрала, что там вообще было. Но он же на арабском!

– Знаешь, Маруся, давай не будем пороть горячку! – предложил Сашка. – Утро, как говорится, вечера мудренее! Нас с тобой эта история, слава богу, не касается! Так что давай пожарим шашлыки, раз уж шампуры нашлись! Я как раз мясо привез, вино хорошее! И будем надеяться, что в этот раз нам никто не помешает провести тихий семейный вечер на лоне природы!

– Смотри не сглазь! – воскликнула я, поплевав через левое плечо и постучав по столу.

– Экая ты у меня суеверная стала! – усмехнулся Сашка.

– Тут станешь! – воскликнула я. – Афонин так уверовал в то, что у нас тут нечистая сила завелась, что, кажется, и меня заразил! Он и серебряные пули отлил, чтобы с ней бороться! – сообщила ему я.

– Чем бы отставник ни тешился, – усмехнулся Сашка.

Он принялся деятельно готовить шашлыки, решив использовать в этот раз вместо уксуса сметану, и тогда мясо получалось необыкновенно сочным и мягким – он вообще знает массу различных рецептов, а я взялась за салаты. Мясо должно было хорошенько промариноваться, так что непосредственно к процессу жарки он приступил, когда уже было довольно темно, правда, луна светила, как на заказ, да и угли, подмигивая нам, краснели в мангале, тускло отсвечивали на столе бокалы, в которых багровело вино, и все это придавало и вечеру, и нашему саду какой-то немного таинственный, сказочный антураж. Конечно, его немного портила фигура Афонина, который прохаживался по своему участку за забором с ружьем за плечом – не иначе как он решил немедленно опробовать в действии свои серебряные пули, – но, если повернуться к нему спиной и не обращать внимания, то вечер обещал был чудо каким романтичным. Я потихоньку потягивала вино, когда вдруг в эту мирную жизнь нашего поселка ворвался такой истошный вопль нечеловеческого ужаса, сопровождаемый индейским улюлюканьем и свистом, что бокал дрогнул у меня в руке и я невольно облилась.

– Ты слышал? – спросила я мужа.

– Господи! – простонал он. – Неужели опять началось? Ну хоть бы один вечер дали провести спокойно!

– Вы слышали? – крикнул нам через забор Афонин.

– Слышали! – обреченно подтвердил Сашка. – Групповых слуховых галлюцинаций в природе не существует! – И предложил: – Пошли, что ли? Небось опять нечисть бесчинствует!

Мы выбежали на улицу, где уже собрались соседи, и, сориентировавшись, бросились всей толпой на звук. Возле ворот поселка к нам присоединился крепко выпивший Юрич – видимо, эта история настолько выбила его из колеи, что он хватил лишку, – и, когда мы добрались до поля, откуда продолжали слышаться крики, нашим глазам предстала леденящая душу картина: по грунтовой дороге бежал и во все горло орал какой-то молодой мужчина, а его верхом на белом коне преследовала Смерть в белом балахоне, с косой в руках. Эта скотина, Смерть то есть, улюлюкала, свистела, издавала пронзительные крики на индейский манер и размахивала косой, явно намереваясь снести бедолаге голову.

Ни секунды не колеблясь, Афонин вскинул ружье и выстрелил дуплетом, но я успела ударить его снизу по стволам, и пули ушли в небо.

– Какого черта? – яростно заорал на меня Виктор Петрович.

– Лысого! – ответила ему я. – Нечего в живых людей стрелять!

Тем временем, испугавшись звука выстрела, конь встал на дыбы, но наездник сумел на нем удержаться. Потом он повернулся к нам, грозно потряс косой, крича что-то угрожающее, и ускакал к лесу. А вот удиравший от Смерти мужчина упал как подкошенный, и мы бросились к нему – мало ли что? Вдруг у него инфаркт или еще что-нибудь в этом роде?

– Петрович! Да ты его никак убил! – крикнул кто-то на бегу Афонину.

– Как бы не так! – огрызнулся тот. – Тут меня Марья под руку подтолкнула! Она у нас излишним человеколюбием страдает!

Добежав до несчастного, мы увидели, что он цел и невредим, а продолжал лежать, трясясь от страха, просто по инерции, наверное, еще не веря в то, что все обошлось.

– Эй, мужик! Ты как? – спросил его Сашка.

Но лежавший не смог ничего ответить, потому что начал беспрерывно икать.

– Да уж! Досталось тебе! – сочувственно произнес кто-то из наших дачников.

Мужчине помогли подняться, и тут мы все увидели, что это был довольно молодой смуглый и черноглазый брюнет яркой кавказской внешности. Кто-то стал стряхивать пыль с его одежды, а я предложила:

– Надо вызвать «Скорую помощь».

Услышав это, кавказец отчаянно замотал головой, показывая, что врачи ему не нужны.

– Ну, тогда милицию! – заявила наша соседка напротив, которая прибежала сюда вместе с мужем. – Пусть она хоть что-то сделает, чтобы защитить нас!

– И когда наконец кончатся эти безобразия? – возмущался ее муж. – И куда только участковый смотрит?

– Нужно написать на него жалобу в райотдел, – предложил кто-то. – И всем ее подписать! А то толку от него, как от козла молока!

Тут возле кавказца появился Мажор, невесть откуда взявшийся, потому что, когда мы все выбегали из поселка, его с нами точно не было. Он имел довольно бледный вид, и даже при свете луны на его лбу был хорошо заметен огромный кровоподтек в окружении желто-синего сияния – кто-то от души приложил его не так давно по головушке. Парень мигом разобрался в ситуации и начал с ходу вразумлять собравшихся: