В прериях Техаса - Зейн Грей

Некоторое время спустя, когда они сидели, прислонившись к дереву, и он обнимал ее за талию, Милли рассказала ему историю своей жизни. Недолго останавливалась она на своем детстве с его бедностью и тяжелой работой на ферме, на тщетных надеждах и стремлениях своих школьных лет, на последних мрачных месяцах с их тяжелыми переживаниями.

— Бедная моя! Конечно, мы созданы друг для друга, — заявил он и тоже кратко рассказал ей свою историю.

Жизнь была тяжела и у него, он пережил много потерь, и лишь изредка выпадали на его долю короткие счастливые минуты.

— Я всегда работал на ферме, — в заключение сказал он. — И мечтаю опять вернуться к работе на земле. И я добьюсь этого. И ты будешь моей женой, Милли!

Милли разделяла его восторг, и у нее не хватило духу сказать ему, что ей не по душе это истребление бизонов, и рассказать о своих опасениях относительно Джэтта. В первый раз испытывала она радость.

Проходили часы, и высоко в небе поднялась луна, полная, серебристо-белая, заливая светом всю равнину. Снизу, с реки, доносился глухой вой волка. Зловеще кричала сова. Вся эта дикая красота казалась неотделимой частью новой, необычайной жизни Милли.

— Ну, тебе нужно возвращаться обратно в лагерь, — сказал наконец Том.

— О, разве уже пора? Может быть, я никогда больше не увижу тебя! — вздохнула она.

— Ты терзаешь меня моими собственными словами, —ответил он, и его поцелуи заставили ее замолчать. — Хочешь, встретимся здесь завтра ночью, как только у вас в лагере все уснут?

— Да.

— А теперь идем. Уже поздно. Покажи мне дорогу, я провожу тебя до того места, где нам безопаснее будет разойтись.

Когда показались вдали бледные пятна палаток, он пожелал ей спокойной ночи и неслышно скрылся в тени подъема. Милли украдкой пробралась к своей палатке, пролезла в нее, легла в постель, и долго не могла заснуть, думая о том, что мир теперь изменился для нее, и что она никогда и ни за что не откажется от своего счастья.

Глава VI

Пение диких канареек разбудило на рассвете Милли, и это показалось ей хорошим предзнаменованием. Как приятно проснуться под такую музыку и с такой мыслью!

Громкое лошадиное ржание, донесшееся из лагеря, означало, что кто-то из охотников встал. Вскоре сильные удары топора разогнали канареек. Это Джэтт колол дрова. Лучи розоватого света, проникшие сквозь отверстия палатки, окончательно доказали, что наступил новый день. Милли почувствовала безграничную жажду жизни. Никогда еще не было у нее такого дня. Она лежала в постели долго после того, как треск костра и звяканье кастрюль возвестили ей о начавшихся приготовлениях к завтраку.

— Эй, Милли, что ты залежалась, как старуха? — крикнул Джэтт, и на этот раз в голосе его не было ни резкости, ни грубости. — Что ты, умерла?

— Жива, и не думаю умирать, — ответила Милли, чуть ли не радостно, вкладывая в свои слова особый смысл

— Так выходи скорей, — прибавил Джэтт.

Милли не стала торопиться, как обычно; она чувствовала себя какой-то особенно смелой, ей хотелось обмануть ожидания Джэтта, и когда она подошла к костру, охотники уже ушли. Ела она так мало, что мистрис Джэтт заметила это необычное у Милли отсутствие аппетита.

— Ты больна? — почти сочувственно спросила она.

— Нет. Мне просто не хочется есть, — ответила Милли

— У тебя горит лицо. Вероятно, лихорадка, — сказала та, глядя испытующе на Милли. — Лучше я дам тебе лекарство.

— Нет, спасибо. Я чувствую себя хорошо, — сказала в ответ Милли. Но, несмотря на это спокойное заявление, ей было очень неприятно, что щеки ее так горят. Эту женщину не так легко обмануть. Вместе с тем Милли догадывалась, что мистрис Джэтт, весьма вероятно, отнеслась бы с симпатией к Тому Доону. Однако Милли не решалась последовать своему внезапному побуждению. Она быстрее и даже тщательнее, чем всегда, исполнила свою обычную работу и ушла к себе в палатку.

Утро было тихое и теплое, не такое жаркое, как в другие дни, так как небо было облачное. Она прислушалась. С равнины, с речки, впадавшей в Красную реку, и отовсюду доносились ружейные выстрелы. В них не было правильного чередования, и были только редкие промежутки полной тишины. Вскоре она услышала глухой гул или слабый грохот, похожий на далекие раскаты грома. Сначала она подумала, что надвигается гроза, но гром был слишком упорный и непрерывный. Она удивленно напрягла слух. Долгий, глухой гул! Что бы это могло быть? Она слышала о землетрясениях и на мгновение ее охватил страх перед таинственной и неведомой подземной силой. Но такой звук, разносившийся в тихом летнем воздухе, могло производить только стадо бизонов.

— Это бизоны! — испуганно воскликнула Милли. — Их топот похож на раскаты грома, как говорит Джэтт.

Она прислушивалась, пока гул не стал удаляться, ослабевать и, наконец, замер вдали. Милли отправилась бродить вокруг лагеря, осматривая лес и несколько раз удерживаясь от желания подняться по тропинке вверх. Наконец она поддалась своему желанию, дошла до последних деревьев на подъеме и из-за них оглядывала зеленеющий простор. На равнине было пустынно, как всегда. Милли захотелось подняться куда-нибудь еще выше, откуда она могла бы увидеть всю окружающую местность.

Вблизи стояло дерево незнакомой ей породы. Ветви его спускались низко и простирались под одним из высоких вязов. Милли решила, что ее труднее будет заметить, если она взберется на дерево, и вместе с тем она удовлетворит свое желание. С этой целью она влезла на небольшое дерево и с него перебралась на вяз и устроилась на высоком разветвлении, до которого было нелегко добраться. Оттуда она осмотрелась кругом, и была так изумлена и восхищена открывшейся панорамой, что ей пришлось делать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на какой-нибудь отдельной части окружающей местности. Недолго оставалась она на своем наблюдательном пункте, и когда стала спускаться, то нашла, что это не так легко, как подниматься. Однако она благополучно миновала самые трудные места и затем облегченно вздохнула.

Внезапно топот копыт внизу заставил ее остановиться. Где-то поблизости ехали всадники. Из-за густой листвы она не могла рассмотреть ни кто они, ни где они. Охватив ствол рукой, она прислонилась к нему, чтобы удержать равновесие. Она была на высоте почти сорока футов от земли, и достаточно скрыта густой листвой, и увидеть ее можно было бы, только встав прямо под нею и взглянув вверх. Естественно было предположить, что всадники — охотники на бизонов. Она незаметно следила за ними из-за сплетенных ветвей. Они ехали с севера, по-видимому, направляясь к речке. К ужасу Милли, они остановили лошадей прямо под ней. Тут она увидела, что это солдаты.