Только один год - Гейл Форман

Я порой думаю о том, как часто не желая оказывался на чужих фотографиях. В тот день был сделан еще один снимок, но уже неслучайный. Агнет сфотографировала нас с Лулу на ее телефон, потому что она попросила. Лулу предлагала отправить фотографию мне, но я отказался.

– Можно, я этот кадр себе перешлю? – спрашиваю я Жака.

– Как пожелаешь, – говорит он, небрежно взмахивая рукой.

Я отправляю фотографию Брудье, потому что я сказал Лулу правду – мой аппарат их не принимает, хотя я не по этой причине отказал ей, когда она предложила прислать мне снимок. Я сделал это на автомате, у меня уже почти рефлекс. Из прошлогоднего путешествия у меня фотографий почти нет. Я не сомневаюсь, что на чужих фотографиях оказывался часто, но на своих – никогда.

В рюкзаке, который у меня украли в поезде на Варшаву, лежал старый цифровик. На нем были фотки с моего восемнадцатого дня рождения: я, Яэль и Брам. Это буквально последние снимки, где мы были все втроем, а я нашел их только во время путешествия: как-то ночью я заскучал и решил просмотреть, что у меня есть на карте памяти. И вдруг увидел нас.

Надо было мне отправить эти фотографии куда-нибудь по электронной почте. Или распечатать. Сделать что-то, чтобы они остались навсегда. Я собирался, правда. Но все откладывал, а потом рюкзак увели, я опоздал.

Пустота застала меня врасплох. Когда теряешь что-то, про что знал всегда, – это одно, а когда осознаешь, что имел что-то, только после потери – другое. В первом случае обидно. Во втором – истинная потеря.

Раньше я этого не знал. Теперь вот понял.

Четырнадцать

Утрехт

По пути в Утрехт я звоню этой датчанке, Агнет, и спрашиваю, присылала ли ей Лулу нашу фотографию, общались ли они. Ей едва удается меня вспомнить. Меня это угнетает. Этот день, так ярко врезавшийся в мою память, для остальных был лишь одним из многих. В любом случае это был всего один день, и он уже закончился.

С Аной Лусией уже тоже все кончено. Я это чувствую, даже если она сама – нет. Вернувшись, пораженный, говорю ей, что наш футбольный сезон закончился, она сочувствует, может, и ликует. Она предлагает мне в утешение поцелуи и caricos.[32]

Я принимаю, но понимаю, что это лишь вопрос времени. Через три недели она улетит в Швейцарию, а когда через четыре недели вернется, меня уже не будет. Я напоминаю себе, что надо переделать паспорт.

Но Ана Лусиа как будто бы догадывается. Она все настойчивее зовет меня в Швейцарию. Ежедневно придумывает что-нибудь новое.

– Смотри, какая погода классная, – говорит она однажды, собираясь на занятия. Включает ноутбук и читает прогноз погоды в Гштааде. – Каждый день солнечно. Даже не особо холодно.

Я не отвечаю. Лишь выдавливаю улыбку.

– А вот, – добавляет она, открывая свой любимый туристический сайт, и наклоняет ко мне экран, показывая фотографии снежных гор и красочных щелкунчиков, – посмотри, чем еще можно заняться, кроме лыж. Необязательно все время сидеть в номере. Рядом Лозанна и Берн. Да и Женева недалеко. Можно будет съездить туда и пройтись по магазинам. Это место знаменито своими часами. Точно! Я подарю тебе часы.

Я напрягаюсь всем телом.

– У меня уже есть часы.

– Правда? Ни разу их на тебе не видела.

Они на Брумштрат, в рюкзаке. Все еще идут. Я буквально отсюда слышу, как они тикают. Внезапно мне начинает казаться, что три недели – это слишком долго.

– Нам надо поговорить. – Слова вырываются сами, я даже не придумал, что сказать дальше. Я давно уже не рвал отношений. Куда проще просто расцеловаться и сесть в поезд.

– Не сейчас, – говорит она, поднося помаду к губам. – Я уже опаздываю.

Ну, ладно. Не сейчас. Потом. Хорошо. Будет время слова подыскать. Всегда можно подобрать правильные слова.

Она уходит, я одеваюсь, варю кофе и, прежде чем уйти, сажусь за ее ноутбук. Я уже собирался закрыть туристический сайт, но вдруг увидел рекламный баннер с воплем: «МЕКСИКА!!!» На улице холод и серость, а фотография обещает тепло и солнце.

Я прохожу по ссылке и попадаю на страницу со списком рекламных туров «все включено», я таких никогда не покупал, но мне становится теплее от одного взгляда на пляжи. Вдруг я замечаю рекламу туров в Канкун. Канкун.

Лулу ездит туда каждый год.

С родственниками, всегда в одно и то же место. Предсказуемость матери так расстраивала ее, а для меня она сейчас – самая яркая надежда.

Я вспоминаю подробности. Как и все остальные моменты того дня, они яркие, как свежая краска. Курорт, стилизованный под храм Майя. А внутри – Америка, только рождественские песни исполняют Мариачи. Рождество. Они ездят туда отдыхать. На Рождество. Или на Новый год? Но я могу захватить и то, и другое!

Я превращаюсь в Вау и начинаю искать этот курорт в Канкуне. На экране один за одним мелькают пляжи с кристально чистой водой. Кажется, что им не будет конца, и все эти огромные курорты похожи на храмы Майя. Лулу упоминала какую-то реку. Помню, я удивился, река на морском курорте. Настоящих рек в Канкуне не течет. Там есть поля для гольфа, бассейны, скалы для ныряльщиков, водные горки. А реки? Я натыкаюсь на нее, когда читаю описание «Паласио Майя». «Медленная» речка, – искусственный ручеек, по которой сплавляются на надувных кругах.

Поиск сужается. Курортов, похожих на храм Майя с медленными речками, не так много. Я вижу четыре. На одном из них в районе между Рождеством и Новым годом может оказаться Лулу.

На улице льет дождь, а Интернет восхваляет мексиканскую жару с постоянно ясным небом и палящим солнцем. А я все время сидел и думал, куда же поехать. Так почему бы не туда, найти ее? Я перехожу на сайт авиабилетов и смотрю, сколько будут стоить два билета в Канкун. Дорого, но, в конце концов, я могу себе это позвонить.

Хлопаю крышкой ноутбука, в голове складывается список. Он кажется таким простым.

Получить паспорт.

Позвать Брудье.

Купить билеты.

Найти Лулу.

Пятнадцать

К шести часам вечера у нас с Брудье уже есть билеты на самолет и забронирован номер в дешевом отеле в Плая-дель-Кармен. Меня захлестывает чувство удовлетворения, ведь я за один день продвинулся куда больше, чем за последние два месяца. Осталось лишь одно.

«Надо поговорить», – пишу я сообщение Ане Лусии. Она сразу же отвечает: «Я знаю, о чем. Приходи к 8». Я пьянею от облегчения. Она умна. Понимает, как и я, что у нас с ней неизвестно что, но пятен нет.

Я покупаю бутылку вина. Ведь мы можем расстаться, как культурные люди.